Книга Мечта каждого мужчины - Виктория Шарп

Все эти мысли так взволновали Виолу, что когда Филипп вошел в гостиную и взглянул на нее, его лучезарная улыбка угасла, а глаза наполнились тревогой.

— Дорогая, что с тобой?! Почему у тебя такое лицо?! — воскликнул он, бросаясь к ней и обнимая за плечи. — Ты случайно не заболела?!

— Нет-нет, со мной все в порядке, — поспешно сказала Виола. — Просто я вдруг подумала, что наш роман может когда-то закончиться, и от этой мысли мне стало грустно.

Филипп посмотрел на нее изумленно.

— Бог мой, Виола, откуда такие мысли? Мне кажется, я не давал тебе повода усомниться в моей любви и привязанности. Или ты сомневаешься в себе? Ты не любишь меня, поэтому не считаешь, что у нас все всерьез и надолго?!

— Нет, Филипп, это не так! — пылко воскликнула Виола. — Я люблю тебя, и для меня тоже все очень серьезно. Просто…

— …Просто ты почти не сомневаешься, что скоро наскучишь мне и я тебя брошу, — с мрачной усмешкой закончил Филипп ее фразу. — Ну признавайся, я прав? Ты ведь действительно так думаешь?

— Честно говоря, да, — смущенно ответила Виола. — Нет, конечно, я верю, что сейчас ты искренне в меня влюблен. Но я прекрасно отдаю себе отчет, что это не может быть навсегда.

— Почему?! — возмутился Филипп. — Что, черт подери, заставляет тебя так думать? Хотя можешь не объяснять, все и так ясно. Ты думаешь, что состоятельный, симпатичный молодой мужчина, избалованный женским вниманием, не способен на прочные и долговременные чувства. Так вот, любовь моя, ты ошибаешься! То, что я чувствую к тебе, это очень серьезно. Настолько серьезно, что… — он загадочно улыбнулся и торжественно посмотрел ей в глаза, — я уже начал подумывать о женитьбе…

От охватившего ее волнения Виола на мгновение лишилась дара речи.

— Филипп, прошу тебя, не надо! Не шути так, ведь я могу воспринять твои слова всерьез!

— А я и говорю всерьез! Почему ты мне не веришь, черт подери?! Что здесь может быть нереального? Мне тридцать лет, и мне уже пора жениться. И почему мне не выбрать тебя — девушку, к которой я привязался всем сердцем и в которой мне все нравится? Конечно, — добавил он с лукавым прищуром, — за исключением твоей несносной привычки вступать со мной в споры и отстаивать какую-то нелепую женскую свободу.

— Что значит нелепую свободу?! — возмутилась Виола. — И вовсе не нелепую, а… впрочем, это сейчас не важно.

— Да, — согласился Филипп, — это все мелочи. А главное — это то, что у меня самые серьезные намерения по отношению к тебе. И чтобы ты не думала, что я шучу или играю с тобой, я даже готов, — он на мгновение задумался, что-то прикидывая в уме, — подписать предварительный брачный контракт, вот! Я слышал, что такие контракты существуют, их заключают в тех случаях, когда люди еще недостаточно уверены в прочности своих чувств и им нужно время на раздумье.

— Значит, контракт? — переспросила Виола, чувствуя, как ее грусть сменяется веселостью. — И, разумеется, с выплатой неустойки в случае, если твои намерения изменятся? — Она рассмеялась и покачала головой. — Филипп Ланже, ты просто прелесть! Кто бы еще додумался предложить женщине подобные гарантии?

— Я всегда предлагал тебе материальные гарантии на случай разрыва отношений, если ты не забыла, — чуть обиженно напомнил он. — Конечно, я понимаю, что деньги не компенсируют сердечные огорчения. Но, по крайней мере, ты можешь быть уверена, что не зря теряешь время и что тебя не пытаются использовать задарма. Что здесь плохого или оскорбительного для женщины? Мне кажется, я веду себя уважительно и порядочно, и я не понимаю, почему ты считаешь иначе.

Виола нежно улыбнулась и обняла его за плечи.

— Нет, моя радость, я не считаю иначе. Может, и считала, но ты убедил меня в своей правоте, мой блистательный логик.

— Тогда когда мы поедем к адвокату?

— Во всяком случае, не сегодня, — со смехом ответила Виола. — На сегодня, если ты не забыл, у нас совсем другие планы.

— Конечно, я не забыл, я просто хотел, чтобы ты перестала терзаться сомнениями.

— Я знаю, — сказала Виола, пробегаясь пальцами по его волосам. — И, поверь, очень ценю твою чуткость и заботливость.

— Тогда почему ты все время меня обижаешь?

— Разве?

— Конечно! И при этом еще обзываешь меня тираном!

— Бедный мой, ранимый тиран! — ласково прошептала Виола, целуя его в шею. — Ну не буду, не буду я тебя больше обижать!

— Ну-ну. — Филипп недоверчиво хмыкнул. — Так я тебе и поверил!

Его руки сомкнулись на спине Виолы, и он в нетерпении приник к ее приоткрывшимся губам. Как всегда, его поцелуй был удивительно нежен и прекрасен. Застонав от восторга, Виола сильнее обняла Филиппа за шею и прижалась к нему всем телом. Он застонал, еще крепче впиваясь в нежные лепестки ее губ. Его язык проник внутрь розовой пещерки, соприкасаясь с языком Виолы, губы полностью завладели ее ртом, начали ласкать его с такой страстью, что Виола забыла обо всем на свете. В одно мгновение она оказалась во власти чувственных желаний. Постанывая от удовольствия, Виола скользнула руками под рубашку Филиппа и начала увлеченно ласкать его торс. В ответ он так пылко прижал ее к себе, что она ощутила всю силу его страсти, и эта страсть тотчас передалась ей, вызвав мучительное напряжение где-то в нижней части живота.

— Я хочу тебя, Филипп, — прошептала она, забыв обо всех рассудочных соображениях. — Так сильно хочу, что просто теряю голову…

Его затуманенные глаза озарились трепетной радостью, с губ сорвался счастливый смех. Осыпав лицо Виолы быстрыми поцелуями, Филипп подхватил ее на руки и перенес на диван. В считанные секунды оба оказались без одежды. Жар обнаженного тела Филиппа опалил нежную кожу Виолы, и она тихо вскрикнула, задрожав от желания. Но теперь Филипп не торопился. Заняв такое положение, в котором он не мог причинить Виоле неудобства, он начал ласкать ее тело: очень медленно, наслаждаясь каждым прикосновением к любимой женщине. Его чуткие пальцы ласково касались лица Виолы, разметавшихся по подушке волос. Потом спустились вниз, к округлым холмикам груди, нежно потерли бутоны сосков и пробежались к густым темным завиткам внизу живота. В ответ Виола начала ласкать волосы и спину Филиппа, легонько впиваясь в нее ноготками. А потом все смешалось в единый волшебный водоворот, и Виола уже не отдавала себе отчета, что делает с ней Филипп и что она сама делает с ним.

Их обоюдные ласки становились все настойчивее и самозабвеннее, дыхание участилось, сердца гулко стучали, заглушая страстные стоны, которые то и дело срывались с их губ. И когда на вершине бездонной нежности они соединились в одно целое, Виола едва не лишилась сознания от избытка эмоций. Мир перестал существовать, на смену ему пришел горячий, всепоглощающий экстаз, сказочное, почти неземное блаженство. Ничего не осталось, кроме нарастающего восторга от восхитительного ритма мужских движений, от опьяняющих ласк и трепетных поцелуев любимого. А затем Виоле вдруг показалось, что ее тело рассыпалось на тысячи осколков, а душа воспарила к небесам, туда, где нет места суетным заботам этого грешного мира.