Книга Двойная месть - Айлин Даймонд

— Люблю, когда ты дежуришь. У тебя всегда все в порядке, — довольно ответил сменщик. — И на столе чисто. Глория вечно все разбрасывала, я жаловался Барнету. Жаль, конечно, что ее уволили, но на такой службе надо во всем соблюдать точность, верно? А мы с тобой точны, как метроном. Я уверен, что нас не уволят, и тебе советую не беспокоиться.

— Конечно, — согласилась Памела, думая со всем о другом, и протянула ему журнал.

— Крыса не приходила? — спросил напарник, расписываясь.

Памела фыркнула.

— Тебя поджидает! — ответила она, и оба рассмеялись. Этот диалог стал ритуальным паролем при передаче смены. — Как погода? — поинтересовалась Памела, выходя из-за стойки, хотя прекрасно видела заскользившие по окну струйки дождя.

— Обещали ливень, — ответил напарник, плотно усаживаясь в служебное кресло. — И не промахнулись. Только что начался, я скакал как козел. У тебя есть зонт?

— Нет, не захватила.

— На, возьми мой. Только потом занеси.

— Я не люблю мужские зонты. Они мне не идут, — кокетливо заявила Памела, открывая дверь.

— Ну, мокни-мокни, эстетка, — добродушно проворчал напарник, устраивая для просушки в углу свой огромный черный зонт.

— И не собираюсь! — весело прокричала Памела уже из-за двери. — Пережду у Коллинза!

16

В баре было тихо, чисто и пусто. И ни малейших следов пребывания Стива.

Испуганно обведя глазами стены и столики, Памела в растерянности застыла на пороге. Развернуться и выйти обратно под ливень? Зачем она не взяла зонт? Что случилось?

Веселый голос радушного хозяина раздался из дальнего угла:

— Входите-входите, мисс, не стесняйтесь. Думаю, в такой дождь стакан горячего грога будет как раз кстати.

Памела мрачно устроилась у стойки. Не слушая комментариев говорливого Коллинза на счет удивительной погоды, она безотрывно следила за его проворными движениями. Получив порцию напитка, лишь кивнула, не найдя сил улыбнуться в ответ.

Алкогольный удар по пустому желудку вызвал сильнейший спазм. А может быть, это была реакция на неожиданную выходку Стива.

— Желаете чем-нибудь закусить?

— Нет. — Даже мысль о еде в эту минуту была непереносима. Все же она постаралась быть вежливой: — Благодарю. — Однако дольше сдерживаться было невозможно. — Скажите… — Не решительный вопрос остановил бармена, собиравшегося тактично удалиться. Он немедленно изобразил полную готовность поддержать светскую беседу. — Скажите, а… не заглядывал сюда сегодня один молодой человек? Такой… примерно с меня ростом. Светловолосый, в черной майке, в синих джинсах…

— Мисс, к сожалению, сегодня тут еще никого не было. Вы моя первая гостья, и я чрезвычайно рад вашему появлению. Я уверен, что такая милая девушка — прекрасная примета. Значит, сегодня день будет удачным. Как жаль, что я не видел вас здесь раньше!

— А этого парня не видели? — решительно перебила Памела бодрое тарахтенье Коллинза.

В глазах собеседника отражалась смесь желания подтвердить что угодно и не попасть при этом впросак.

— Наверняка видел, — неуверенно проговорил он. — Светловолосый, высокий, в черной майке.

— Да. С такими развитыми бицепсами, — изобразила Памела. — Он мог выйти из того здания. — Она кивнула в сторону офиса миссис Беннет.

— Может быть, может быть, — неопределенно закивал бармен. — А имя не подскажете?

— Стив…

— А, ну да! — воодушевился Коллинз. — Речь о мистере Билонгене. Так бы сразу и сказали. Конечно-конечно! Как же! Мой постоянный посетитель.

— Даже так? — насторожилась Памела. Подумала, отхлебнула еще глоток, снова взглянула на собеседника. — А… он один у вас бывал или… в компании?

— Разумеется, один! — энергично перебил ее Коллинз. — Всегда один и всегда такой веселый… Мистер Билонген отличный человек.

— Хорошо, спасибо. — Даже если бармен наврал, пусть будет так. Даже если Стив бывал здесь и не один. — Он обещал прийти сюда, но не пришел… — Памела сама не поняла, как вырвалось у нее это признание. Но глаза Коллинза излучали такую готовность понимания, что казалось возможным рассказать ему все-все… Грог начал кружить голову, спазм в желудке потихоньку отпускал, язык развязывался сам собой.

Коллинз сочувственно вздыхал, перетирал ослепительно сиявшие бокалы, никуда не спешил, в баре было по-прежнему пусто.

Памела принялась рассуждать вслух сама с собой:

— А может, Стива просто кто-то засек и он выжидает, прежде чем явиться сюда?

— Это бывает, мисс. Это бывает. Не огорчайтесь. Лучше подождите, пока прояснится — на небе, на сердце…

— Вы поэт, мистер Коллинз?

— О, я всего лишь скромный бармен. Еще стаканчик?

— Давайте. Значит, Стив бывал здесь без женщин?

— О, что вы? Какие женщины? Нет, он всего лишь… угощайтесь.

— Спасибо. Что — всего лишь?

— Он всего лишь являлся оказать честь моему заведению и вот этому самому напитку.

— Замечательный напиток. Голова проходит, желудок проходит, все проходит. Жизнь проходит, мистер Коллинз.

— Ожидание не бывает слишком долгим для того, кто научился ждать.

— Ну вы даете! А говорите — не поэт!

— Это не я. Это мистер Билонген так говорит. Он всегда так шутит, когда я замешкаюсь с выполнением заказа.

— Он славный, правда?

— О да. Осторожнее.

— Простите, пролила.

— Ничего, я вытру. Да, мистер Билонген очень славный и веселый человек.

— Не пошутил ли он и сегодня?

— Не думаю, мисс. А вот и новые посетители!

Памела резко повернулась, едва удержавшись на высоком табурете. Но это был не Стив. С шумом вошла компания местных музыкантов — подкрепиться перед утренней репетицией. Коллинз мигом переключился на них, забыв о Памеле. Она вновь почувствовала себя одинокой, несчастной, никому не нужной. Однако еще оставалась капелька надежды. Ладно, подождем.

Но время шло, а Стив так и не давал о себе знать. Дотянув до конца напиток, Памела наконец ощутила всю тяжесть пережитой ночи. Глаза сами собой закрывались. Она была готова рухнуть тут же на стойку бара, лишь бы заснуть наконец. Стало ясно, что Стив не придет. Значит, обманул. Зачем?

Кое-как справившись с мобильником, она вяло вызвала такси и, не обращая внимания на суету вокруг, тяжело сгорбилась над столом. Кто-то заходил в бар, кто-то присаживался и говорил рядом, но никто не обращался к ней, никто ни о чем не спрашивал. Никому не было дела, где, как и с кем провела ночь угрюмо молчавшая девушка, к тому же суровая форма охранника не располагала к дружеским вопросам.