Книга Загадочная птица - Мартин Дэвис

Они решили, что Марта выйдет и предупредит миссис Дженкинс, а они прокатятся вокруг парка. Когда карета опять тронулась, мисс Браун промолвила:

— Меня разочаровывает лишь то, что вы не в восторге от перспектив предстоящего путешествия. Будь я мужчиной, то ни о чем бы другом не могла говорить.

— Правда? А вот у меня иначе. Помню, когда мы встречались в лесу у Ревсби, до плавания оставалось несколько недель, а я об этом даже не упоминал. Мы беседовали о лишайнике и лесных цветах.

— Только не говорите, что не были тогда возбуждены! Вас окружало сияние, в любое время, чем бы вы ни занимались.

— А теперь у меня этого сияния нет?

Неожиданно она посмотрела на него — очень нежно.

— Теперь вы другой, завоевали положение в обществе. А тогда это было для вас внове. Сейчас вы ощущаете на своих плечах тяжесть мира.

Она произнесла эти слова немного грустно, что помешало Банксу сменить тему беседы.

— Значит, вам кажется, мое сияние поблекло?

Светило солнце, но в карете царил полумрак. Мисс Браун мечтала взять Банкса за руку и сказать, что ярче, чем он, ничто в ее жизни никогда не сияло. Но вместо этого пришлось найти слова, которые разрешено говорить.

— Вы сияете теперь по-другому, — произнесла она мягко. — У вас меньше времени на самое важное для себя.

— Да, правда, — отозвался он. А затем, посмотрев в эти бездонные зеленые глаза, добавил: — Я сделал открытие: самое важное для меня — вы.

Они уже придвинулись близко друг к другу, и в ответ на удивленное молчание Банксу захотелось коснуться ее щеки и сказать нежно: «Это правда, хотя я только что узнал об этом». И мисс Браун, посмотрев в его взволнованное лицо, захотела провести пальцами по волосам Банкса и сказать, что знала это. Даже когда он не знал, она знала. Но она продолжала молчать, и тогда он пожалел, что они не в лесу в окрестностях Ревсби, где было бы легче наклониться к ее губам. Когда Банкс чуть-чуть подвинулся вперед, ее глаза широко раскрылись и сказали «да». Тогда он позволил своим пальцам коснуться ее щеки, а в этот момент внутренний голос прошептал ему: «Вот, значит, какова любовь». Банкс наклонился, и мисс Браун увидела мольбу на его лице и, почувствовав первое касание его теплых губ, прильнула к ним своими губами. В это мгновение она услышала доносящееся откуда-то издалека: «Я люблю тебя».

11

Поездка в Линкольн

Итак, Катя улетела в Швецию. А я остался продолжать поиски. Два дня напряженной работы в архивах ничего не дали. Похоже, в 1774 году в Лондоне мисс Б. не умирала. Что же это означало? Что угодно. Он могла поселиться в Лондоне в другом районе, под опекой другого мужчины, под другой фамилией. Но даже если бы мы знали, как расшифровывается Б-н, доискаться до нее было бы по-прежнему невозможно. И я решил немного поразмышлять. Если нельзя проследить ее судьбу после 1774 года, то, может, имеет смысл выяснить, где она родилась и выросла? Это не показалось мне таким уж невероятным. В журнале «Город и окрестности» сказано, что Банкс познакомился с ней накануне путешествия с капитаном Куком. Тогда она была еще школьного возраста. Разумеется, к подобного рода утверждениям следует относиться скептически, однако в них должна содержаться хотя бы крупица правды. Через три года, когда Банкс возвратился, она уже была достаточно взрослой, чтобы стать его любовницей. Значит, во время плавания Банкса на «Эндевуре» ее возраст был где-то между тринадцатью и шестнадцатью годами. Рассуждая дальше, можно предположить, что она родилась между 1752 и 1755 годами.

После возвращения Банкс просто так сделать содержанкой девушку из благородной семьи никак не мог. Очевидно, к этому времени она была не только сиротой, но и совсем нищей. Но где мог богатый Джозеф Банкс познакомиться со школьницей из бедной семьи? Разумеется, у него, как у всякого светского молодого человека, имелись приятели с младшими сестрами, но маловероятно, чтобы одна из них, даже осиротев, нуждалась настолько, что пошла в содержанки. Даже если подобное случилось, я уверен, торговцы сплетнями обязательно бы это упомянули. Непохоже, чтобы такого рода связь можно было держать в секрете.

Конечно, она могла быть дочерью лавочника или кого-либо из тех, с кем Банкс вел дела. Но я не уверен, что молодые аристократы в те времена легко завязывали отношения с дочерями лавочников. В любом случае она должна быть рождена в графстве Линкольншир. Это единственное, что мне казалось ясным.

В ранней молодости Банкс унаследовал имение Эбби, неподалеку от деревни Ревсби, и часто его посещал. Он должен был иметь представление о финансовых затруднениях семей, которые жили вокруг его владений. И это не противоречило нравам той эпохи, если бы он, богатый землевладелец, занялся благотворительностью и озаботился судьбой осиротевшей девочки, чьи родители когда-то являлись его соседями.

Деревня Ревсби относительно небольшая. Так почему бы не попробовать покопаться в архивах графства? Вдруг удастся что-нибудь найти, даже не зная точно фамилии?

В справочном бюро мне дали номер телефона архива графства Линкольншир, а снявшая трубку женщина оказалась необыкновенно любезной.

— Да, у нас имеются материалы по деревне Ревсби. Сейчас проверю. — Через пару минут она вернулась. — Да, есть микрофильм по деревне Ревсби. Можете приехать и ознакомиться в любое время в часы работы.

Ее любезность подвигла меня на решимость. Милейшая сотрудница архива внушила мне мысль, что все возможно. У меня опять на этой неделе не было занятий по расписанию, и ключи от автомобиля по-прежнему лежали в кармане.

Я выехал на следующий день.

Линкольн — потрясающий город. Расположен на холме, который стоит, будто слегка пошатываясь, среди окружающей равнины, увенчанный великолепным собором. Дальше вниз от основания идут кварталы, чем ниже, тем современнее. Много магазинов и улиц с односторонним движением. Я долго плутал, пока наконец подъехал к долгосрочной автостоянке. Был уже пятый час, идти в архив поздно, так что я вытащил из машины сумку, забросил на плечо и отправился вверх по склону искать ночлег. Нашел небольшой шикарный отель почти на самой вершине, на старинной улочке прямо под собором. Интересное заведение. Все номера разные, а стены и полы не всегда встречаются под прямыми углами. Холл устлан толстыми коврами красных оттенков, стойка в старомодном стиле с колокольчиком и книгой гостей вместо компьютера. Пахло хорошо натопленным камином, а где-то за пределами видимости нежно позвякивали бутылки, словно кто-то делал перестановку в баре. Отель был феноменально дорогой, но в тот момент для меня это значения не имело. Я пребывал в веселой беззаботности и считал, что если занимаюсь глупостями, то пусть хотя бы это будут глупости с размахом.

Поужинал в маленьком ресторане рядом с отелем, почитал потрепанный детектив из библиотеки отеля, а после ужина допоздна просидел в баре у камина, пил большими бокалами бренди и считал, что все в мире прекрасно. Так оно и было, по крайней мере до утра, когда я оставил свою сумку у стойки регистрации и отправился на поиски архива графства. Там все оказалось, как я ожидал, и даже лучше. Замечательное современное учреждение. Женщина в очках, с приятным лицом быстро разобралась с моей читательской картой и попросила заполнить бланк заказа.