Книга Влюбленная принцесса - Мэг Кэбот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Миа, да все у тебя нормально. Хорошо написала. Оставь меня ради всего святого в покое.
Так что вот!!! Он сказал как? Что я ХОРОШО НАПИСАЛА!!! Значит, это и есть хорошо!!!
ТО ЕСТЬ Я ВСЕ СДАЛА!
Слава Богу, кошмар позади. Теперь могу сосредоточиться на том, что действительно важно в этой жизни: на моей социальной жизни.
Все, пора положить конец издевательствам надо мной. Все (кроме моих друзей) уверены, что я придурок какой-то.
Все, я им теперь всем покажу. Вчера после мировой цивилизации меня словно озарило. Как будто на меня тонна кирпичей упала, и я поняла. Я наконец поняла, что делать. Так бы, наверное, и бабушка поступила.
Ну ладно, не в точности так, как бабушка, но то, что я придумала, разом решит все мои проблемы. Правда, Себастьяно эта идея не сильно вдохновит, а что ему остается делать! Но он вообще-то должен был спрашивать МЕНЯ, а не бабушку, можно ли меня фотографировать, верно? Верно.
Это, наверное, самое что ни на есть принцессное дело, самый принцессный поступок, который я могу совершить на данный момент. Страшно волнуюсь. Вспотела вся.
Так продолжаться не может, пора брать ситуацию под контроль. Надоели мне эти оскорбления, а я, словно овца, даже ответить достойно не могу! Могу! И даже, кажется, знаю как.
Самое гениальное в моем плане – что я проделаю все сама, без чьей бы то ни было помощи.
Ладно, чего уж там, почти сама. Консьерж в «Плазе» помог мне получить комнату, Ларс помог тем, что звонил по моим указаниям.
Лилли помогла мне написать речь, которую я собираюсь произнести, а Тина только что сделала мне макияж и прическу.
Но все остальное зависит только от меня одной!
Ну вот, все готово.
И ничего не происходит.
Только что смотрела саму себя по всем – ВСЕМ каналам – четырем основным, плюс «Нью-Йорк 1», «CNN», «Главные новости» и «Канал новостей». А еще они покажут сюжет в вечерних выпусках!!!
Короче, могу вот что сказать: для человека, у которого занижена самооценка, я считаю, что все сделала просто отлично. Я не мямлила, не растерялась, не запнулась ни единого разика. Даже несмотря на то, что я говорила довольно быстро, понять мои слова было можно. Разве что кто-нибудь по-английски вообще ни в зуб ногой.
И выглядела я хорошо. Может, надо было переодеть школьную форму, но голубой цвет – королевский цвет, и на экране неплохо смотрится.
Так вот. Как только пресс-конференция вышла в эфир, наш домашний телефон раскалился добела. Первым позвонил Себастьяно. Мама сняла трубку, и он вопил так, что ей пришлось вытянуть руку на всю длину. И то было слышно даже, наверное, на лестничной клетке.
Он, от нервов переставляя буквы в словах, вопил, что я его уничтожила. Невозможно дословно передать его дикие крики.
Мне стало стыдно. Не хотела я его уничтожать. Особенно после его трогательного письма. И платья для Зимних Танцев…
Ну, а что МНЕ оставалось делать? Я-то пострадала тоже, и первая, и из-за него. Совесть загрызла меня, и я взяла у мамы трубку.
– Себастьяно, – кричала я, пытаясь перекрыть его децибелы, – я не уничтожила вас! Правда. Дело в том, что выручка от продажи платьев, которые были на мне на тех фотографиях, пойдет в «Гринпис».
Но Себастьяно совершенно не желал ничего слушать и продолжал свои причитания.
– Погиб! Я погиб! Что ты наделала! О, как мне быть! В бизнесе я умер! Умер!!! Все кончено!
Замучилась, пока разъяснила ему… Ничего, говорю, вы не умерли, просто выручка от продажи платьев пойдет в фонд «Гринпис». И только. От продажи тех самых платьев, что были на мне в газете. В воскресном приложении. Очень это умно придумано. А «Гринпис» вложит эти средства в какие-нибудь программы по охране природы. Это же гениальный, говорю, маркетинговый ход, а почему? А потому, что многие девочки вроде меня, которые любят красиво одеваться, помимо этого еще и об окружающей среде думают. И платья те разойдутся влет, и вот какая получается реклама. И нечего кричать о смерти. Не умер он, а наоборот.
Видимо, я хорошо усвоила некоторые бабушкины уроки, так что под конец я говорила уже одна, а он только слушал. И я его убедила! В результате Себастьяно поверил, что вся идея принадлежала ему самому.
Потом позвонил папа. Думаю, не буду я покупать ему книгу, как справляться со стрессами. Сначала он хохотал как сумасшедший. Отхохотавшись, спросил, не мама ли подкинула мне идею моего выступления.
– Не, – говорю, – все сама.
– Миа, ты поступила как настоящая принцесса, дорогая моя девочка, – с нежностью сказал папа.
И у меня появилось необыкновенное чувство, что я сдала сейчас самый трудный экзамен.
Но с бабушкой я по-прежнему не разговариваю. Она, кстати, и не звонила. Куча народа позвонила мне сегодня: и Лилли, и Тина, и бабуля с дедулей из Индианы (у них там антенна), а бабушка – нет.
Вообще-то я считаю, что она должна извиниться первая, потому что это она начала всю эту историю. Это ее поступок ни в какие ворота не лезет.
Мама сказала, что моя выходка переплюнула все экстравагантные выходки бабушки.
Впрочем, чего уж тут удивляться, у меня это, видимо, от нее. По наследству передалось, вместе с генами.
Так что я на седьмом небе.
О! Наконец-то я дома, время есть, посмотрю-ка я «Спасателей» как человек. Давно мне это не удавалось, вечно все дела, дела…
Только что звонила Тина. И не насчет пресс-конференции. Она спросила, что я получила от тайного дарителя. Я сначала подумала, что она бредит.
– О чем ты говоришь? – спросила я, изумившись ее вопросу. – От какого еще тайного дарителя?
– Ну как же, – говорит, – ты что, не помнишь? Да помнишь, Миа. С месяц назад мы писали свои имена на бумажках, да ты что? Совсем заучилась? И кто вытащит бумажку с твоим именем, должен сделать тебе какой-нибудь сюрприз во время зачетной недели. Ну, в качестве моральной поддержки. В утешение, так сказать. Да Миа же!
Вспомнила. Действительно, это же надо было забыть. И вправду, перезанималась. Перед Днем Благодарения мы сидели в каком-то кафе, и Тина заставила всех на кусочках салфетки написать свои имена, потом сложила их в корзинку, перемешала, а потом мы тянули их по очереди.
– О, Боже! – закричала я.
Со всеми этими зачетами и прочими неприятностями совсем забыла эту историю!
И, что намного хуже, забыла, что вытащила Тину. Какой из меня друг, если я способна забыть такое!
А потом я еще кое-что сообразила. Розы-то желтые были не по ошибке в моем шкафчике, и не от Кенни! А оказывается, от моего тайного дарителя!
