Книга Пробужденные сновидения. Тибетская йога сна и практика осознанных сновидений на пути внутренней трансформации и постижения истины - Алан Уоллес

С точки зрения учения дзогчен наставления Падмасамбхавы заключаются в том, что мы должны пытаться видеть реальность такой, какая она есть на самом деле. Воспринимать как феномены сновидения не только внешний мир, но и наше собственное тело. В качестве подготовки к практике ночной йоги сновидений мы учимся воспринимать своё тело как иллюзорную форму. Это практика иллюзорного тела. Мы воспринимаем тело и все его составляющие так, как будто это что-то нематериальное, — как отражение в зеркале[50]. Поскольку мы ещё не достигли изначальной осознанности, нам приходится использовать силу воображения. Поэтому необходимо «ясно представлять себе», что, находясь в состоянии бодрствования, мы полностью осознанны. Подобная практика является большим шагом в сторону реальной осознанности. Использование, воображения для подобных целей весьма уместно — мы ведь в конце концов и так уже погружены в грёзы. Но представляя себе, что мы видим всё так, как оно есть на самом деле, мы создаём некий шаблон восприятия, который соответствует реальности. Тогда наше воображение может раскрыться и преодолеть ограничения, которые не позволяют нам увидеть то, что происходит на самом деле, — то, что мы находимся во сне. А с буддийской точки зрения — с точки зрения изначальной осознанности — реальность состояния бодрствования не просто «похожа на сновидение», это и есть сновидение. И теперь для нас настало самое время попробовать пробудиться от того, что мы обычно ошибочно называем «явью» или «состоянием бодрствования».

Изначальная осознанность

Когда мы практикуем йогу сновидений во время сна и говорим себе: «Я нахожусь в сновидении», само обозначение «я» приходит из сознания общей основы. Для него это своего рода «точка локализации». Речь здесь идёт об относительном «я». Но на что конкретно мы ссылаемся, имея в виду «я», когда, будучи здравом уме и твёрдой памяти, практикуем йогу сновидений в состоянии бодрствования и говорим себе: «Я нахожусь в сновидении»? Кто или что находится в сновидении? Кто или что заблуждается относительно яви? Эта явь снится изначальной осознанности. Это одна из причин того, почему в ваджраяне говорится, что все визуальные проявления являются телом божества, все звуковые проявления являются речью божества, а все мысли являются умом божества. Само божество, конечно же, является полностью просветлённым — оно является манифестацией просветлённого ума. В традиции дзогчен сказано, что все существа изначально являются просветлёнными, а состоящая из миллиардов миров вселенная есть не что иное, как земля будды. По своей сути мы вовсе не обычные живые существа — мы просветлённые существа, которые просто не осознают этого. Как говорят об этой ситуации тибетцы: «Солнце светит всегда, и лишь случайные облака заслоняют его от нашего взора».

Познать реальность изначальной осознанности вполне возможно. Но это невозможно сделать ни посредством наблюдения за проявлениями, ни силой логики, ни благодаря интеллекту, ни с помощью тщательного аналитического исследования. Можно было бы сказать, что познать изначальную осознанность можно с помощью веры, но это создало бы семантические сложности. Это знание не возникает на основе опыта, полученного с помощью ощущений, или в результате умозаключений. Это прямое, непосредственное, неконцептуальное знание — это знание интуитивное. Опыт переживания подобного постижения происходит, когда изначальная осознанность узнаёт о самой себе.

Я бы резюмировал наставления Падмасомбхавы о йоге сновидений в состоянии бодрствования следующим образом: используйте интуицию и воображение для того, чтобы раз за разом возвращаться к той точке зрения, когда вы можете осмысленно сказать: «Это сновидение». Поддерживайте это воззрение. С течением времени это позволит разрушить преграду между вашим обычным двойственным умом и изначальной осознанностью. Таким образом, йога сновидений в состоянии бодрствования основывается на силе интуиции и поддерживается благодаря силе внимательности.

Глава 7. Практика йоги сновидений во время сна

Мотивация

Вечером, перед тем как лечь спать, — говорит Падмасамбхава, — зародите бодхичитту, размышляя следующим образом: «Я буду практиковать во время сна иллюзорное самадхи [йогу сновидений] и достигну состояния совершенного будды ради блага всех живых существ, где бы они ни пребывали в безграничном пространстве». Такое устремление придаёт нашим усилиям определённый смысл. Что может наилучшим образом мотивировать нас к практике? Попробуйте именно эту мотивацию — практиковать для того, чтобы принести пользу всем живым существам, приведя их к просветлению. С точки зрения ваджраяны и дзогчен существует только эта единственная мотивация — бодхичитта. Это наивысшее устремление, а предлагаемая формулировка подразумевает настойчивость: «Я достигну состояния совершенного будды». Мы не говорим: «Я приложу к этому все усилия и надеюсь, что не умру в процессе».

Такая благородная мотивация вызывает серьёзные вопросы. Сможете ли вы всерьёз посвятить себя бодхичитте (принимая во внимание всё, что это за собой влечёт), не имея при этом никакого понятия, что с вами произойдёт после смерти. Я с трудом могу себе представить, что кто-то действительно может практиковать с такой мотивацией. Такое возможно лишь в том случае, если к моменту, когда вы решите практиковать, вы уже будете находиться в двух шагах от пробуждения или упростите устремление бодхичитты до расхожей формулы «Пусть всем будет счастье». Всё это подводит нас к тому, что рабочая гипотеза о реинкарнации — предположение, что в случае необходимости мы сможем возобновить свои усилия в будущих жизнях, — могла бы быть очень полезной, если не сказать жизненно необходимой, для той решимости, к порождению которой нас призывает Падмасамбхава.

Тут уместно вспомнить одну реальную историю, связанную с моим учителем Геном Ламримпой, монахом, который прибыл в Индию без гроша в кармане вскоре после того, как в 1960‑х годах китайские коммунисты вторглись в Тибет и начали жестоко преследовать буддизм. Он прилетел в маленький городок Дехрадун, который находится на севере Индии, в предгорьях Гималаев. Там он обнаружил, что среди тибетских беженцев, осевших в этом поселении, было несколько высокореализованных учителей. Многие из них чуть не лишились жизни, не имели практически никакого имущества и были беженцами, изгнанными с родной земли. Однако, несмотря на всё это, с точки зрения духовной практики это была очень благоприятная ситуация — ведь в одном и том же месте собрались такие уникальные люди. Это было настоящее сокровище для того, кто по-настоящему практикует Дхарму.

Но Ген Ламримпа был не просто нищим, он был ещё и бездомным — у него не было места, где он мог бы жить и практиковать. Даже все пещеры вокруг деревни были заняты практикующими йогинами. Не хватало только неоновой вывески «Мест нет». Поэтому Гену Ламримпе пришлось довольствоваться даже не пещерой, а нависающим выступом скалы. И это в горном регионе Индии, где значительную часть года идут сильные дожди. Поэтому его новое пристанище никак нельзя было назвать надёжным жилищем. Но именно там, под этим выступом, он решил обосноваться и практиковать. Он узнал, что американское правительство ежемесячно выдаёт каждому тибетскому беженцу мешок муки. Это и был, собственно, весь его провиант. Он жил так на протяжении трёх или четырёх лет — выступ в скале в качестве дома и мешок муки в качестве еды. Позже он отзывался об этом времени как о самых счастливых днях своей жизни. Тогда возникает вопрос: смог бы кто-то вести такой же образ жизни, какой вёл Ген Ламримпа, не обладая воззрением, придающим всему этому смысл, который наполнял бы не только эту жизнь, но и все последующие жизни таким образом, чтобы всё время, проведённое в усердной практике, не пропало даром, а любая не завершённая в этой жизни задача могла бы быть завершена в следующих? Если не обладать таким воззрением и верить, что в конце этой жизни нас ждёт полная аннигиляция, то мы ничем не будем отличаться, например, от бизнесмена, которому посоветовали вкладывать всё его время и энергию в развитие определённого бизнеса, но предупредили, что в какой-то момент — хочет он того или нет — он неизбежно обанкротится. Насколько усердно вы смогли бы приняться за работу, если бы обладали такими вводным данными? (Сравните это с тем усердием и любовью, которые вы вложили бы в дело, если бы знали, что оно принесёт пользу вашим детям и внукам.)