Книга Дурочка, или Как я стала матерью - Диана Чемберлен

Кенни взглянул на него с нескрываемым удивлением.

– О чем это ты?

– Джина изучает историю маяков, – пояснил Клэй. – Некоторое время назад она добралась до маяка на Реке Поцелуев. Ей нужно было жилье, и мы с Лэйси предложили ей снять у нас комнату.

– И как ты только справляешься с таким искушением? – Теперь, когда Джина ушла на кухню, Кенни заговорил громче. – Я бы не мог ни есть, ни спать. Я бы натыкался на стены. Я бы…

– Не забывай, мы с тобой в разном положении, – напомнил ему Клэй.

– Верно. Но почему бы тебе не счесть это за знак свыше? Может, пора вновь заняться личной жизнью?

– Кенни, прошло всего восемь месяцев.

– Верно. – Кенни тут же пошел на попятный.

– А как насчет тебя? – поинтересовался Клэй. Мысль о том, что можно было бы свести Кенни с Джиной, показалась ему весьма заманчивой. И если у них все наладится, может, сам он наконец-то перестанет о ней думать.

– Джина свободна, – добавил он. – Ты, конечно, тот еще прохвост, но вдруг она каким-то чудом этого не заметит?

– Да я только за, – согласился Кенни.

В этот момент у их столика появилась Джина.

– Как прошло погружение? – поинтересовалась она.

В руках у нее были ручка и блокнот. Свои длинные волосы она зачесала наверх, и Клэй пожалел, что Кенни не видит их распущенными. Какая, впрочем, разница? Она и лысой выглядела бы шикарно.

– Потрясающе, – ответил Клэй. – Джина, это Кенни, еще один любитель подводного плавания.

– Привет, Кенни, – улыбнулась она ему, и тот впервые за свою жизнь не нашелся что ответить. Обычно такой словоохотливый, он лишь молча кивнул в ответ.

– Мы знакомы с детского сада, – пояснил Клэй.

– Вот здорово! – В голосе ее слышалась неподдельная радость. – Хорошо, когда рядом есть друзья, которые знают тебя целую вечность. – Она приготовилась записывать их заказ. – Так что мне вам принести?

Они заказали бургеры и жареную картошку, и Джина отправилась за едой. Кенни шумно вздохнул.

– Я и правда на нее запал, – объявил он Клэю.

– Мог бы хоть слово сказать, – упрекнул его друг.

– Зачем? – ухмыльнулся Кенни. – Она мне нужна не для разговоров.

Клэй рассмеялся, но тут же заметил:

– Тогда можешь забыть о ней. Она не из тех, кто с ходу готов лечь в постель.

Он произнес это с абсолютной уверенностью, хотя на самом деле понятия не имел, что за женщина живет с ними на Реке Поцелуев.

Глупо было думать, будто Джина заинтересуется кем-то вроде Кенни, неожиданно осознал он. Джина была спокойной и рассудительной, а Кенни принадлежал к породе болтливых гедонистов. Джина, замкнутая и загадочная, куда больше походила на него, чем на Кенни. Нередко Клэй ощущал себя призраком, незримым и неосязаемым, лишенным подлинной связи с внешним миром. И вот теперь в доме смотрителя жили два таких существа. Своим появлением второй призрак обнаружил существование первого.

16

Воскресенье, 5 апреля 1942 г.

Прошлым вечером мы с родителями сидели в гостиной: мама с папой слушали радио, а я читала книгу. Наконец я захлопнула ее и собралась идти к себе наверх. Я хотела дождаться, пока родители уснут, и уже потом ускользнуть на пляж. И тут за окном раздался оглушительный грохот. Все стекла в доме задрожали, а три книжки упали с полки прямо на пол. Мы с мамой переглянулись, а папа быстро встал и вышел на улицу. Мы поспешили за ним. Втроем мы забрались по лестнице на галерею, на самый верх маяка, и тут нашему взору открылось нечто ужасное.

На черной поверхности моря разрасталось ярко-красное пламя. Это горел еще один корабль, и горел он ужасающе близко от нашего берега. Луны не было, но пламя все ширилось и ширилось, так что скоро на улице стало светло как днем. Это зрелище напомнило мне тот вечер, когда я наблюдала с этой же галереи очень красивый закат, когда весь мир вокруг тоже окрасился в алый цвет. Я разрыдалась и совсем не могла себя контролировать. Мир менялся у меня на глазах, и я уже не чувствовала себя в безопасности. Я стояла на башне рядом с двумя людьми, которые растили и оберегали меня, но и они не могли спасти меня от того, что творили эти немцы. Мама положила руку мне на плечо; я же была так расстроена, что не стала вырываться. Мы втроем молча наблюдали за тем, как пылал корабль.

«Эти бедняги сгорят там заживо», – сказал наконец папа. И тут до меня дошло, что парни из Береговой охраны наверняка выйдут в море, чтобы помочь несчастным морякам. Сердце у меня заколотилось еще сильнее. Я знала, что Сэнди непременно будет на одном из катеров, а даже с такого расстояния было ясно, насколько опасно сейчас находиться рядом с кораблем. Не только танкер, но и океан вокруг него пылал от разлившейся нефти. Никаких гарантий, что ребята из Береговой охраны вернутся оттуда целыми и невредимыми.

За эти дни я превратилась в настоящую лгунью. Практически каждый вечер с тех пор, как мы познакомились с Сэнди, я встречалась с ним на пляже. И никто об этом даже не догадывался – ни его дружки из Береговой охраны, ни мои родители, хотя это из их дома я убегала каждую ночь, чтобы вернуться не раньше трех пополуночи. Никто еще не сказал мне, что я выгляжу усталой и измученной. Видимо, я принадлежу к тем, для кого сон не слишком важен. И я совершенно не чувствую усталости. Другое дело, что я ни на чем не могу сосредоточиться: и дома, и в школе думаю только о Сэнди.

В общем, я влюблена. «Так вот что это за чувство!» – повторяю я себе вновь и вновь. На его фоне мои страдания по Джимми Брауну кажутся глупыми и никчемными. Прошлым вечером я точно поняла, что люблю Сэнди, поскольку мысль о том, что ему грозит опасность, чуть ли не свела меня с ума.

– Пойду узнаю, может быть, смогу чем-то помочь, – проговорил отец.

Мама тут же схватила его за руку.

– Не надо, Калеб, – запротестовала она, – прошу тебя.

В ее глазах заблестели слезы, золотисто-алые от огненных всполохов, и внезапно я прониклась к маме сочувствием. Было видно, как сильно она любит папу, а мне теперь хорошо понятно это чувство. Когда любишь, хочешь уберечь дорогого тебе человека от всех опасностей и неприятностей. В этот момент мне захотелось обнять маму, но я так и не решилась сделать это.

Отец стоял в некоторой растерянности. Он давно уже не молод, так почему бы не предоставить эту работу тем, кто полон сил и энергии? Я тоже присоединилась к просьбам мамы.

– Тогда сделаем вот что, – сказал отец. – Возьмем дома еду, кофе и одеяла и отвезем все на станцию Береговой охраны. Там это точно пригодится, особенно когда туда доставят выживших.

Тут мы взглянули на пылающий корабль, и у всех мелькнула одна и та же мысль: сомнительно, чтобы кто-то выжил в таком аду.

Словом, мы погрузили все, что смогли, в машину. Если у мамы и возникли вопросы, почему шерстяное одеяло, которое я тайком таскала на пляж, запачкано песком, она предпочла оставить их при себе.