Книга Воин Пустоши - Алексей Бобл

— Отличная позиция для, будем говорить, доброго пинка. Я-то думал, ты всех прикончил, но этот еще на ходу.

— Это женщина, — пояснил Туран.

— А, ну что ж… да, бывает… — Белорус ненадолго задумался. — Вот что бывает с женщиной, когда она не сидит дома и не занимается хозяйством:

Когда ей дома не сидится,

То может баба толстой стать.

В уродку может превратиться,

И озвереть, и обозлиться,

Под зад коленом получать.

А все могло не так сложиться,

Она могла вставать чуть свет,

Могла по дому бы кружиться!

Порхать, чирикать, словно птица,

И приготовила б обед!

Оба посмотрели вслед женщине-кетчеру. Сгибая и разгибая руки и ноги, будто рычаги, она целеустремленно удалялась в серую степь.

Ставро на холме уже не было. Отряхнувшись, они побрели к стоянке термоплана. Обойдя холм, увидели, что Крючок, как ни в чем не бывало, сидит на брезенте среди разложенных деталей, а бородач стоит над ним и согласно кивает:

— Конечно, последняя заправка такая была… Бензин — дрянь, хуже некуда.

Когда Тим с Белорусом подошли ближе, лопоухий повторил для них то, что объяснял Ставридесу:

— Фильтр засорился. Прочистил, можно собирать… Ну и дальше летим.

Глава 8

Из тумана донесся шум двигателя, и Макота на кабине «Панча» вскочил. По всему лагерю зашевелились кочевники, сворачивающий брезент Стопор поднял голову, на подножке с водительской стороны показался Захар.

— Макота! — окликнул он.

— Слышу, погоди! — атаман предостерегающе поднял руку.

Гул нарастал. Сквозь него донесся крик.

— Это у кого такой движок может быть? — спросил Макота, берясь за автомат.

Захар наморщил лоб, повернув голову и приставив ладонь к уху.

— Мотоциклетки, кажись… Ага, точно.

С другой стороны на подножку вскочил, подняв копье, Вышиба. Впереди кочевник, стоящий возле склона, за которым начиналась долина гейзеров, что-то выкрикнул и рванулся вбок, потащив за собой ящера. Со склона вылетела приземистая мотоциклетка, кабина которой напоминала большое решетчатое ведро, торчащее посреди треугольной рамы.

Сбоку на кабине висел один из дикарей, отправленных Вышибой на разведку — он вцепился в прутья и уперся в них ступнями, едва не волочась задом по земле. Второй каким-то чудом удерживался на круглой крышке «ведра» и пытался вскрыть ее, просовывая в щель костяной тесак.

— Харьков! — выдохнул Макота, заметив эмблему одного из оружейных Цехов, грубо намалеванную на передке мотоциклетки.

Вышиба, удерживая копье в согнутой руке над плечом и снизу вверх глядя на атамана, спросил:

— Враги?

— А то! — гаркнул Макота, вскидывая автомат. — Вали их!

Он еще не успел договорить, а вождь с громким выдохом метнул копье.

Рука рванулась вперед с неуловимой для глаза скоростью. Шелестнул воздух, и обмотанный тонкими полосками кожи арматурный прут вломился в кабину мотоциклетки.

Машина качнулась и на полном ходу резко повернула. Заднюю часть подбросило, кочевники соскочили, покатились в разные стороны, а мотоциклетка опрокинулась, смяв кабину в гармошку. Остро запахло соляркой; движок взревел надсадно, плюнул дымом и заглох.

— Ха! — выдохнул вождь самодовольно, соскочил с подножки и бросился к машине, но остановился, когда атаман крикнул:

— Стоять!

Вышиба оглянулся, как и несколько спешивших к машине кочевников.

— Всем на месте! — повторил Макота и полез вниз.

Вооруженный обрезом Стопор, выпрыгнув из «Панча», последовал за хозяином. Оказавшись возле машины, Макота присел на корточки, осторожно заглянул сквозь погнутые прутья, просунул между ними ствол автомата, пошевелил внутри и выпрямился.

— Двое их там, оба того, — сказал он, обернувшись к Стопору с Вышибой. — Так… и че это значит? Вы двое — а ну сюда!

Спрыгнувшие с мотоциклетки разведчики подошли ближе, явно напуганные гневным видом человека-демона, и когда Макота шагнул к ним, повалились на колени. Вышиба заговорил на наречии людоедов, разведчики стали отвечать, и, в конце концов, вождь сказал атаману:

— Идут, туман. Бело-бело. Слыхать: шум. Зверь железный — прыг! Они на зверь: прыг! Чтоб не топтал их. Потом ты видеть.

— Видеть… — проворчал Макота, отворачиваясь. — Да уж видеть потом. И это чо же, разведчики у тебя такие? Вместо того чтоб тишком там пробраться, разведать толком…

— Макота! — позвал стоящий на подножке «Панча» Захар, и атаман пошел обратно.

— Че?

— Мотор гудит.

— Еще мотоциклетка?

Механик отступил вбок, когда хозяин забрался на подножку рядом с ним.

— Нет, мощней движок. Что-то большое едет, тяжелое.

Судя по звуку, вторая машина двигалась не напрямик через долину гейзеров, но объезжала ее и вот-вот была показаться на краю склона по левую руку от лагеря.

— Давай за руль, — приказал Макота и, соскочив, побежал вокруг кабины. — Стопор — внутрь лезь! Вышиба, прикажи своим, чтоб за нами держались. Чтоб вперед не лезли, понял?

Вожак закивал, и Макота залез в кабину.

— Захар, врубай и прямо на них! — скомандовал он, включая монитор локации.

* * *

Подходя к отсеку, где находились бандиты, Дерюга замедлил шаг. Что-то необычное происходило на Корабле. То есть он, конечно, не очень-то разбирался в местной жизни и не слишком ясно представлял себе, что здесь обычно, а что нет, но все же — разве это нормально, когда толпа прокторов и харьковчан, ощетинившись стволами, ходит от одних ворот к другим, заставляет сидящих внутри открывать их и обыскивает отсеки? Нет, наверняка не нормально!

Он пошел быстрее — до нужного помещения оставалось недалеко. Часть перегородок и переборок в трюме были целиком выломаны либо в них сделали большие дыры-проходы, и получился очень просторный коридор с длинным рядом раздвижных ворот в одной стене. За воротами были отсеки, которые обычно занимали богатые караванщики, приехавшие в Арсенал для торговли, а под второй стеной находились лавки со всякими запчастями для машин и кабаки, где можно было выпить матэ, выращенного на жаркой верхней палубе железного гиганта, поесть и покурить дурман-травы. Коридор этот местные обитатели называли Трубой, и Дерюга помнил, какое оживление царило здесь, когда бандитский караван только въехал в Корабль, да и позже, когда вместе с Крючком он сопровождал атамана к Графу. Но теперь… почему людей совсем нет, почему большинство лавок и кабаков закрыты, и хозяева их настороженно выглядывают из решетчатых окошек, провожая Дерюгу взглядом? Впрочем, когда он прошел мимо бригады прокторов и цеховых бойцов, которая медленно переходила от ворот к воротам и обыскивала отсеки, его не окликнули, не заставили остановиться, хотя и посмотрели с подозрением, особенно харьковские.