Книга Эдит Пиаф. Без любви мы - ничто - Жан-Доминик Брийяр

Эту дорогу к культуре, к образованности, в самом хорошем смысле этого выражения, Эдит прошла еще до встречи с Марселем, что вызывало его искреннее восхищение. Все началось в эпоху «Жерни’с», когда певица познакомилась с Жаком Буржеа. С того самого момента эрудит взял девушку «в свои руки». Он заставил ее читать, поведал о правилах орфографии. За годы работы Эдит почувствовала вкус к образованию, что доказывает ее переписка с Буржеа, в которой она призывает друга стать свидетелем ее прогресса. «Как много ошибок я допустила в своем письме? – спрашивает она у Жака. – Будь снисходителен ко мне, в любом случае эти письма существенно отличаются от моих прошлых писем, не так ли?»[83]И хотя Эдит пишет все корректнее и корректнее, она ждет от друга не просто исправления орфографических ошибок. «Перед тобой стоит важная задача, – пишет она. – Успокоить меня и научить всему, чего я не знаю».

Несмотря на плотный график работы, Пиаф много читала. Нам мало известно об этой стороне жизни Эдит, тайну приоткрывает Филипп-Жерар, который познакомился с певицей после войны и стал одним из ее ближайших друзей. «Мы вели долгие серьезные разговоры. Она рассказывала мне о прочитанном. Больше всего меня удивило, что она читала Платона. Я был готов к тому, что она читает детективы, но нет, она читала Платона. Она очень интересовалась философией и некоторыми мистическими теориями. Мы обсуждали темы, связанные с бессмертием души».

Это желание развиваться духовно, насыщаться знаниями Пиаф стремилась передать Сердану. Так, из Нью-Йорка она пишет Буржеа и просит друга «инициировать» мужчину, которого она любит, как некогда Марк сделал это с ней. «Скоро Марсель собирается приехать в Париж, – говорится в письме. – Побеседуй с ним обо мне, и ненавязчиво, так, чтобы он не догадался, научи его всем тем прекрасным вещам, о которых ты так много знаешь. Потому что он необыкновенно чувствительный и страдает от своей ограниченности. Только не говори с ним сразу о сложных материях, начни с рассказа обо мне, о том, что ты сам называешь моей эволюцией».

Как мы можем понять из письма, Сердан должен был вернуться во Францию 2 октября. После того как влюбленные расстались, Эдит и не подозревала, что больше она никогда не увидит Сердана. В тот момент ее волновало, что после Парижа Марсель намеревался посетить Марокко, встретиться с детьми и, соответственно, с женой. Эти планы боксера породили в ней чувство горечи и беспокойства. «Я ужасно страдаю, – пишет Эдит Буржеа. – Я верила, что Марсель любит меня, вопреки всему. И вот поняла, что я – всего лишь любовница… Сейчас у него только одно стремление: оказаться дома. Затем он вернется, но не ради меня, а ради боя. Я всегда остаюсь крайней. Сумасшедшей, такой, какой была всегда. Я думала, что он будет страдать вдали от меня, но в день отъезда он во все горло распевал в ванной. Как по-дурацки я выгляжу… Я становлюсь безумной, у меня появляется желание рычать. Я знаю, что на этот раз Марсель уехал, потому что он этого хотел»[84].

По возвращении из Касабланки Сердан провел несколько дней в Париже. Он уже решил отправиться в США на корабле – в Америке боксера ждали Пиаф и матч-реванш с с Ламоттой. Эдит в Нью-Йорке не находила себе места, она умоляла Марселя отказаться от путешествия по морю: он должен лететь самолетом, чтобы встретиться с возлюбленной как можно скорее. Не устояв перед настойчивостью подруги, Сердан, который очень не любил этот способ передвижения, все-таки решился лететь. В четверг 27 октября в 20 часов 54 минуты самолет «Constellation F-BAZN» оторвался от взлетной полосы аэропорта Орли. На его борту находилось сорок семь человек. Где-то около трех часов утра авиалайнер, который должен был сделать остановку на Азорских островах, перестал выходить на связь с командно-диспетчерским пунктом «Санта-Мария». На следующий день, ближе к полудню поисковый самолет, курсировавший над островом Сан-Мигель, заметил обломки «Constellation F-BAZN». Во второй половине дня спасательная команда обнаружила один из обломков самолета, потерпевшего крушение, на пике Родонта, на высоте 1105 метров. Выживших не было.

В Нью-Йорке Марк и Даниель Бонель в сопровождении Луи Баррье прибыли в аэропорт Ла Гуардия, чтобы встретить Сердана. Именно там они и узнали страшную новость. «Когда мы приехали к Эдит, которая еще спала, – ей было необходимо, чтобы ее разбудил именно Марсель, – нас охватил страх, – вспоминает Даниель Бонель. – Было одиннадцать часов утра. Весь Нью-Йорк уже знал о несчастном случае. Только Эдит ничего не знала. (…) Без четверти два дверь в комнату Эдит распахнулась. Она появилась на пороге совсем сонная, в халате, и спросила нас, который час. Почему мы ее не разбудили? Она верила, что мы решили разыграть ее. Думала, что Сердан прячется за дверью, и обратилась к нему:

– Почему ты прячешься?

Затем она посмотрела на нас (…).

– С ним что-то случилось?

Луи Баррье обнял певицу.

– Моя дорогая Эдит, будь сильной. Нет ни одного выжившего, все погибли.

Она даже не закричала от горя, она завыла, выплескивая боль. С этого момента мы сторожили окна. Мы защитили ее от нее самой»[85].

Тем вечером Пиаф должна была петь в «Версале». Учитывая обстоятельства, она, без сомнения, могла нарушить контракт и отказаться от выступления. Но она этого не сделала. Не ради того, чтобы выполнить обязательства, но ради того, чтобы хоть на миг забыть о страдании. Этот сольный концерт, назначенный на 28 октября 1949 года, маленькая француженка решила посвятить Марселю. Ему одному. О чем без обиняков заявила публике. Люди, сидящие в зале, принялись перешептываться. Сможет ли она петь? В тягостной тишине Пиаф, опустив глаза, взяла первую ноту. Невзирая на страшное напряжение, ей удалось вытолкнуть из сжавшегося горла мелодичные звуки. Когда Пиаф исполняла шестую песню, «L’Hymne à l’amour», она почувствовала, как пол уплывает у нее из-под ног. Эдит попыталась удержаться, схватившись за занавес, и, прежде чем упасть, успела допеть последние слова песни, которую она написала специально для Марселя: «Бог соединяет тех, кто любит».

Маленькая Эдит Пиаф

Эдит около девяти лет. Рядом с ней отец и одна из его любовниц

Полиция допрашивает Пиаф после убийства Луи Лепле, который «подобрал» Эдит на улице. Рядом стоит Симон Берто по прозвищу Момон. 1936 г.

Партитура песни «Browning», посвященной гангстерам, 1937 г.