Книга Трагедия абвера: Немецкая военная разведка во Второй мировой войне. 1935-1945 - Карл Бартц

Нам неизвестно, пересылал ли он их Кейтелю и, если он это делал, какими комментариями их сопровождал. В любом случае, об этом нет никаких свидетельств.

В первых числах августа Канарис снова поехал в Венецию и снова встречался там с генералом Аме.

Когда Канарис вернулся в Берлин, он – как это обычно делал время от времени – устроил обед для сотрудников Главного управления имперской безопасности. Здания абвера на Тирпицуфер, 74–76 были разбомблены во время авианалета 19 апреля 1943 года. Адмирал разделил огромный аппарат на несколько бригад и оставил в Берлине лишь небольшую руководящую часть. Большая часть службы была эвакуирована в Цоссен (Цеппелин), запасной командный пункт главного командования сухопутных войск.

Кальтенбруннер появился на ужине в штабном здании в сопровождении многих своих высших сотрудников. Разговор вращался вокруг переворота в Италии и возможного ее отпадения. При этом Канарис очень сожалел об аресте доктора Мюллера. «В лице доктора Йозефа Мюллера, – сказал он, – я потерял своего лучшего осведомителя!» Он поведал Кальтенбруннеру о сборе информации: все сведения об этом мятеже поступали от доктора Мюллера.

Затем Канарис сказал следующее: «В Венеции я разговаривал с Аме. По впечатлению, которое я вынес из разговора с ним, исключено, чтобы Италия предприняла что-нибудь для выхода из войны».

Несколько недель спустя, 8 сентября 1943 года, отпадение Италии стало свершившимся фактом. Потрясение в штаб-квартире фюрера было полным. Там приняли радиосообщение Бадольо о капитуляции. Йодль вечером позвонил Кессельрингу и хотел узнать, насколько это сообщение соответствует действительности. Кессельринг не имел представления и приказал узнать у Роатты, что же происходит на самом деле. Итальянец назвал все сообщения о капитуляции Италии чистейшим надувательством. Только поздним вечером он позвонил Кессельрингу, чтобы объявить ему, что информация соответствует действительности и что будто сам он просто поражен…

И снова Канарис дает обед. Присутствовали: Канарис, Бентивеньи, подполковник Йенке, Шелленберг[21]и Хуппенкотен. В данном случае можно доверять свидетельствам Шелленберга – мы говорим об этом, поскольку сегодня установлено, что к его показаниям следует относиться с большой осторожностью. Его так называемый дневник кишит фальсификациями – в соответствии с этими свидетельствами Канарис будто бы предъявил штандартенфюреру Шелленбергу множество донесений, из которых следовало, что абверу уже давно было известно о выходе Италии из войны. Эти сообщения Канарис посылал Кейтелю. Генерал-фельдмаршал будто бы не передавал их дальше, чтобы «не рассердить фюрера».

Тем временем обнаружилось некоторое несоответствие в высказываниях адмирала, которое не осталось незамеченным РСХА. Менее месяца до того Канарис сам заявил, что капитуляция Италии исключена. Теперь же он говорит, что абвер обо всем знал и предупреждал об этом.

Если Канарис действительно передавал донесения Кейтелю, то мог давать им такую личную оценку, что Кейтель отказался докладывать о них Гитлеру.

Но вполне возможно, что Кейтель вообще не видел ни единого из этих донесений.

И все же осмелился ли бы Кейтель утаить столь недвусмысленные и бесспорные сведения большой важности от Гитлера? Это было совсем не в характере опасливого генерала. Из многочисленных разговоров внутри самого ОКВ ему было хорошо известно о том роковом эффекте, который должно было произвести отпадение Италии на главное командование группы «Юг». В случае внезапной капитуляции это было бы списано прямо на ОКВ.

Поэтому нельзя допустить, чтобы Кейтель утаивал сообщения подобной важности от Гитлера.

Позднее Кессельринг неприятно поразил Канариса. После выхода Италии из войны ему наконец удалось развернуть фронт под Кассино. Здесь маршал вступил в бои с превосходящими силами противника. К тому же Кессельринг опасался новой высадки союзников в своем тылу, например в районе Рима. Подобная высадка, по его мнению, была бы связана с наступлением на Южном фронте. У него имелась информация, которая укрепляла его предположения. Потому маршал отдал приказ о формировании четырех моторизованных дивизий в качестве резерва. Две дивизии были дислоцированы в районе Рима на случай возможной высадки противника.

В середине января 1944 года противник превосходящими силами перешел в наступление на участке Южного фронта в районе Карильяно и добился серьезного успеха. 10-я германская армия оказалась под сильной угрозой. В этой опасной ситуации Кессельринг попался на донесение Канариса. Оно уверяло, что не стоит опасаться высадки союзнических войск на юге в тылу немецкого фронта.

В тяжелейшем положении, стараясь воспрепятствовать отходу правого фланга 10-й армии, Кессельринг отдал приказ срочно перебросить обе дивизии из района Рима на участок прорванного фронта у Карильяно, чтобы остановить продвижение врага.

Трое суток спустя союзники высадились в тылу германского фронта в районе Рима под Неттуно.

Информация Канариса оказалась ложной.

В январе 1944 года новая гроза разразилась над абвером.

В сентябре 1943 года у фрейлейн фон Тадден собралось небольшое общество за чаем: госпожа Ханна Зольф, вдова бывшего посла в Японии; Артур Жарден, бывший помощник статс-секретаря в имперском министерстве финансов; Шерпенберг, зять Шахта; Фанни Куровски и доктор Отто Кип, бывший генеральный консул в Нью-Йорке, а также известный доктор Рекцех, врач отдела имперского здравоохранения. Вскоре разговор повернул в запретное русло, стали обмениваться мнениями о предстоящих политических изменениях. Обсуждались важные связи, имеющиеся в Швейцарии, в том числе с бывшим рейхсканцлером Виртом. Желание изменения режима было всеобщим.

«Чайные беседы» на одном из дней рождения оказались роковыми.

Один из присутствующих гостей донес имена участников и содержание разговоров в тайную государственную полицию. Но та не стала сразу производить аресты. Полиция начала прослушивать телефонные разговоры участников. Особенно Принц-Альбрехт-штрассе интересовали разговоры супругов Кип и фрейлейн фон Тадден.

Внезапно телефонные звонки прекратились. Тайная полиция сразу насторожилась: скорее всего, это означало, что собеседники были предупреждены.

Адвокат граф Гельмут Мольтке служил в абвере кригсфервальтунгсратом. Он узнал от капитана Гере, который работал в III отделе абвера, что супруги Кип и фрейлейн фон Тадден в огромной опасности.

– Откуда у вас эти сведения?

– В «Исследовательской службе» работает один мой друг, обер-регирунгсрат Блас. Он обратил внимание, что их телефонные разговоры прослушиваются.

Граф Мольтке тепло поблагодарил капитана за важный намек и тотчас предупредил этих людей. Но было уже поздно. Вскоре после этого участники праздничного чаепития были арестованы.

Поступок Мольтке имел для него самого печальные последствия. События произошли только после 20 июля 1944 года.