Книга Дорога ветров - Диана Уинн Джонс

Он чувствовал себя совершенно беспомощным. Он не решался отпустить румпель, чтобы помочь Хильди, не смел и повернуть яхту, направив ее прямо на Холанд: как ему ни хотелось это сделать, он боялся, что этот отвратительный незваный пассажир снова выстрелит из своего ружья.

— Нет, со мной все в порядке, — ответила Хильди и с трудом поднялась на ноги.— Он, конечно же, промахнулся.

— А я и не собирался в тебя попадать, — крайне презрительно заявил Митт. — Ты налетела на меня, как целое стадо коров. Надо бы вам быть поосторожнее. Это ружье из торопливых.

— Вот это да! — воскликнула Хильди.

— А если оно такое торопливое, то почему бы тебе его не убрать? — предложил Йинен.

Митт не стал ему отвечать. Он посмотрел наверх, на парус и вымпел, развевающийся на мачте. Ветер был самый подходящий для Севера. Справа была видна земля — низкие голубые холмики. Митт с первого же взгляда увидел мыс Хоу, оставшийся в миле позади. Мыс, который Йинен принял за Хоу, назывался Кандеракская Голова. На Митта это произвело глубокое впечатление. А ведь до заката оставался еще час! Он невольно ухмыльнулся.

— Ну-ну,— проговорил он.— У вас хорошая быстрая яхта. Собрались на Север, да?

Йинен побледнел еще сильнее, поняв, что планирует их незваный пассажир.

— Мы не собираемся везти тебя на Север, — сказал он, — если ты это имел в виду.

— А у вас ведь нет выбора, кажется, — отозвался Митт. Он сделал вид, будто трет ружье о рукав. На самом деле он к рукаву не прикоснулся, опасаясь, что оно может снова выстрелить. — У меня ведь есть ружье, так?

— Можешь застрелить меня, если хочешь, — заявил Йинен. — Но я тебя на Север не повезу.

Он подумал, будет ли это очень больно, и решил, что, наверное, будет. Он мог только надеяться, что умрет быстро.

— Йинен, не глупи! — воскликнула Хильди.

— Он думает, что я не посмею, — сказал Митт. — А я посмею. Потому что я человек отчаянный.

Ему понравилось, как это прозвучало. И к тому же это было правдой. Митт Начал получать удовольствие от происходящего.

— Если ты не повезешь меня на Север,— добавил он, — я не стану тебя убивать. Я просто всажу пулю тебе в ногу. А может, в обе ноги.

Он с удовольствием поймал разгневанный взгляд Хильди.

— А потом в нее, — продолжил он. — И мне будет приятно немного попортить эту яхту: поцарапать красивую краску, вырезать на палубе глупые картинки, и все такое прочее.

Как Митт и надеялся, последняя угроза по-настоящему испугала Йинена.

— Только посмей тронуть мою яхту, ты, оборванец!

— Он же ничего не понимает, — сказала Хильди.

— Я так и думал, что это тебя встревожит, — в полном восторге заявил Митт. — А чтобы мне помешать, тебе только надо, что не сходить с курса, которым ты сейчас идешь. Просто продолжай плыть на Север.

Йинен с Хильди безнадежно переглянулись. За считанные секунды они попали из полной идиллии в настоящий кошмар. Хильди не понимала, как она могла втравить Йинена в такое. Она ведь знала, что в городе неспокойно. Им следовало остаться во дворце. А Йинен думал в основном об этом течении и о том, как убедить парня, что «Дорога ветров» просто не может довезти его до самого Севера.

— Послушай, — сказал Йинен, стараясь говорить рассудительно и честно, — мы не можем плыть на Север. Нам надо сегодня же вернуться в Холанд, иначе о нас будут беспокоиться. А что, если мы на обратном пути где-нибудь тебя высадим? Как насчет...— Йинен посмотрел в сторону берега и не смог не встревожиться при виде незнакомого ландшафта,— мыса Хоу? — неуверенно предложил он.

Митт надеялся, что его смех прозвучал злобно.

— Плыви дальше! Тебе все равно не попасть сегодня в Холанд, даже если бы ты повернул сию секунду! Мы в славном и быстром северном течении, и при этом ветре тебе бы повезло, если бы ты добрался в Холанд к утру. Течение начинается у мыса Хоу, а мыс Хоу вон там, позади, горелый ты неумеха! Посмотри на свою карту, если мне не веришь.

Он увидел, что лишил богатеньких деток последней надежды. У Йинена запылали щеки, и он смотрел на Хильди так, словно пришел конец света. Митт был так доволен, что добавил:

— Я плавал в этих местах еще до того, как вы появились на свет.

Это было ошибкой. Хильди бросила на него насмешливый взгляд. Митт нахмурил брови.

— Просто плыви на Север, и без глупостей, — потребовал он. — Тогда и я глупить не буду. Большего обещать не могу.

Хильди вздохнула, чтобы не выдать своих мыслей.

Каким бы этот мальчишка ни был противным, судя по лицу Йинена, насчет течения он сказал правду. Но это не означало, что он все предусмотрел.

— Пожалуй, нам лучше делать, как он говорит, Йинен.

Она пристально посмотрела на брата и медленно прикрыла глаза, а потом широко их открыла, чтобы показать, что рано или поздно этому мальчишке захочется спать.

Митт это тоже понимал. Даже такая славная яхта, как «Дорога ветров», не дойдет до вод Северного Дейлмарка раньше чем через три-четыре дня. Никто не смог бы продержаться без сна так долго. А Митт уже чувствовал себя смертельно усталым. Он решил, что единственный выход — это совершенно запугать этих детей, держась с ними как можно более грубо. Похоже, начал он неплохо.

Так что, когда Йинен серьезно кивнул Хильди, показывая, что он ее понял, Митт заорал:

— Так, ладно! Раз мы все решили, иди и неси еду! Я умираю с голода. Пошевеливайся!

Хильди бросила на него ядовитый взгляд. Но было время ужина, и ей самой хотелось есть. Она встала и вытащила из рундука один из мешков с пирогами. Йинен сделал осторожный вдох, надеясь, что он не станет последним, и сказал:

— Мне бы хотелось, чтобы ты не говорил так с моей сестрой.

— А что она сделала, чтобы заслужить лучшее? — злобно отозвался Митт. — Полегче, слышишь? — Его раздосадовало, что эта парочка обменялась взглядами, которые никак нельзя было назвать испуганными. — Шевелись! Что в этом мешке?

Он с облегчением увидел, что там оказались пироги. Он не знал, как сможет есть, не выпуская из руки ружье Хобина. Он боялся, что если отпустит его хоть на минуту, то его столкнут за борт. Но пирог можно есть одной рукой.

Пироги уже не выглядели так соблазнительно, как раньше. Из некоторых вытекла подлива, из других сок. Все это смешалось и намочило другую выпечку.

Но Митту было все равно. Он ничего не ел с самого завтрака. Он намеревался продолжить свое запугивание тем, что будет есть с громким чавканьем и рыганьем, но, как только у него в руке оказался пирог, он забыл обо всем, кроме того, насколько голоден. Он думал только о еде. Он едва замечал великолепные, незнакомые вкусы — настолько ему хотелось насытиться. Он съел пять пирогов с мясом, слойку с фазаном, шесть заварных пирожков с устрицами, один курник, четыре творожника и девять фруктовых пирожных. Постепенно завершая трапезу, он решил, что его обжорство подействовало на детей так же запугивающе, как шумная еда. Они смотрели на него во все глаза, и вид у них был весьма бледный. Митту без труда удалось чудовищно рыгнуть, чтобы показать им, насколько он грубый и мерзкий.