Книга Посредине ночи - Александр Машошин

– Алекс, пушки!!! – не своим голосом закричала Осока, бросаясь в пилотское кресло.

Даже не успев до конца отодвинуть люк, я нырнул в турель, ткнул кулаком в кнопку включения приводов, развернулся к внутренним воротам. Белые фигуры стреляли в нас из своих ружей яркими сгустками огня. Один из штурмовиков встал на колено, на плече у него была чёрная труба. Гранатомёт? Времени на колебания не оставалось. Большими пальцами обеих рук я вдавил гашетки. Первые же плазменные заряды разметали белые фигуры в стороны, а на месте гранатомётчика вспух огненный шар – очередной выстрел угодил в гранату. Корабль качнулся. Краем глаза я заметил, что силовая стенка портала выгнулась в пустоту, как мыльный пузырь, и с запоздалым ужасом подумал, что было бы, если бы вот это прилетело в нас. Осока, наконец, оторвала «Горгулью» от палубы и начала разворот в сторону портала. Стабилизатор пушек продолжал удерживать стволы их в направлении ворот, пока, лязгнув, не упёрся в ограничитель. Мы стартовали по диагонали, не успев до конца выйти на взлётную дорожку, и казалось, вот-вот врежемся в край ворот. Нет, Осока как пилот знала своё дело превосходно. Очутившись в открытом космосе, она сразу заложила правый вираж, уходя вдоль станции к её дальнему, реакторному концу и вверх, если смотреть относительно вектора тяготения самой «Румелии». Перед нами от высокой вертикальной части станции перемещались, блестя огнями двигателей, два небольших пятнышка: спасательные капсулы, в которых должны были покидать станцию диспетчеры, компьютерщики и страхующие их полицейские. А далеко за станцией начинала расти, приближаясь, светлая чёрточка старого фрегата. Зафиксировав орудия, я поднялся в рубку, для чего пришлось двигать створку люка. И как я давеча протиснулся в такую щель? Первое, о чём я спросил, было:

– Все ушли?

– Кто хотел – все, – отозвалась через плечо Осока, и я запоздало сообразил, что остальные не поняли вопроса, говорил-то я по-русски.

– А где Рийо?

– Раненому ногу обрабатывает. Все врачи, как на грех, оказались на другом корабле.

– Что же ты так долго не взлетала? – укорил я Осоку. – Нас чуть не разнесли.

– Тебе показалось. Я сразу взлетела, сразу. Правда, – она поднялась с кресла, перешагнула люк турели. – А ты был просто великолепен!

И неожиданно коротко поцеловала меня в губы. После чего, пока у меня кружилась голова и звенело в ушах, аккуратно закрыла турельный люк, чтобы никто не провалился.

Со станции нас было не достать – дальнобойного оружия «Румелия» не имела. Однако, это ещё не означало, что всё закончилось. По словам Пятерни, возле Панторы находилась небольшая имперская флотилия: несколько лёгких корветов и один-два фрегата. В данный момент они, по идее, должны были получить сигнал со станции и стартовать в нашем направлении. Подлётное время – здесь его называли на американский манер ETA[7]– составляло порядка трёх часов, поэтому задерживаться в системе дольше необходимого категорически не следовало. Осока решительно направила «Горгулью» к трапециевидному проёму в брюхе «Хелси», у рыб примерно в этом месте находится плавательный пузырь. В него как раз ныряли спасательные капсулы диспетчерской службы. Когда откинулась рампа, нас ожидал сюрприз.

– Смирно!! Капитан на борту! – рявкнул майор Вантезо, едва Чучи ступила на палубу, и взвод пограничников дружно щёлкнул каблуками.

– Ка… пи… тан? – растерялась Рийо. – Я, что ли? Но я никогда не водила корабли!

– Тебе и не надо, – успокоила Осока. – Для этого у нас есть достаточно безумный кореллианский пилот. А по части организаторских способностей тебе равных нет. Давай-давай, принимай командование.

На мостике фрегата явственно ощущалась нехватка персонала: Кейран Килиан, сидя в кресле перед центральной частью пульта, работал с маленькой голографической проекцией, переговаривался с пилотами буксиров. Трое панторанцев метались между многочисленными рабочими местами по бокам, задерживаясь возле каждого не более пары секунд, чтобы взглянуть на приборы и перебежать дальше.

– Которые тут отвечают за сенсоры и связь? – спросила Рийо. Один из служащих указал несколько кресел. Рийо жестом подозвала женщин-диспетчеров и велела занимать посты. Затем включила комлинк на рукаве, перечислила несколько фамилий.

– Немедленно на мостик! – приказала она откликнувшимся подчинённым. – Где Зауль?

– Он не полетел, – пожал плечами один из панторанцев.

– Хатт с ним. Р’Валуси!

– Слушаю, – долетел по связи голос зелтронки.

– Системой жизнеобеспечения придётся руководить тебе.

– Поняла.

Пользуясь в качестве маршевых двигателей штурмботами «катарн», закреплёнными в своих гнёздах по сторонам хребтовой балки, а в качестве двигателей ориентации – пришвартованными буксирами, фрегат уходил всё дальше и от свалки, и от «Румелии». Довольный Килиан сообщил, что он разобрался с исправной частью систем управления и может самостоятельно поддерживать ориентацию. Рийо распорядилась отцепить буксирные капсулы и убрать внутрь корабля. Приходило всё больше докладов с разных концов «Хелси». Вантезо рассадил своих парней в башни оборонительных турелей, подготовил к немедленному вылету все двенадцать активных истребителей. Компьютерщик Сакис, развернув в углу мостика чемодан с голопроектором, копался в настройках системы, а его помощники переговаривались с ним по интеркому откуда-то из недр звездолёта, где располагались другие компьютеры. Суета и неразбериха, благодаря руководству новоиспечённой капитанши, пошли на убыль. Одним нам с Осокой делать было особенно нечего. На мостике мы оставались лишь потому, что выпроводить нас вон никто бы не посмел.

– Две отметки, класс малый, вектор минус сто семьдесят пять, плюс одиннадцать, дистанция четыреста тридцать, – доложила одна из диспетчеров. И сейчас же вторая, худощавая девушка со скуластым лицом и чешуйчатой зеленоватой кожей рептилии, подхватила:

– Вызывают на связь.

– Отвечаем, – кивнула Рийо.

Большой голопроектор мигнул, вместо схемы окружающего пространства на нём высветилось взволнованное лицо мужчины с короткой стрижкой и небольшими усиками.

– На фрегате! Мой регистрационный 775-А-319-Л-050. Возьмите нас с собой! – почти кричал он. – За нами гонятся имперцы. У меня беженцы на борту!

– Вижу всплески ЭМИ, вторая цель открыла огонь, – сообщила девушка-ящерица.

– Они стреляют!! – закричал усатый. Картинка голопроектора снова сменилась, и мы увидели при большом увеличении два грузовика, с турелей заднего срывались яркие сполохи плазмы.

– Бейте по ним! Стряхните их с нашего хвоста! – надрывался пилот.

– Какие отвратительные стрелки служат в имперской армии, – тихо сказала мне Осока, в голосе её была слышна издёвка. – В упор попасть не могут. Ты в это веришь?

– Не больше, чем ты, – ответил я. Мне всё это тоже не нравилось, смахивало на плохо срежиссированную сценку любительского театра.