Книга Проклятие палача - Виктор Вальд

Слаб ты стал. Ох, слаб. А все эти женщины! От них твои страдания и скитания!

Выбрось из своей огромной головы этих мерзких существ, что являются ни чем иным, как коварным оружием, сокращающим жизнь мужчины. Я говорю не только о ней. Обо всех. Ибо все они одно и то же – родительницы греха!

Вспоминай! Вспоминай!»

Гудо не желает, трясет головой и глухо мычит. Но сейчас память – это меч в руках демона Гальчини. Этим мечом он рассекает мозг. Каждый удар – новое воспоминание о забытых временах.

Удар…

Гальчини щипцами вырывает кость из грудной клетки все еще живого пивовара, по наущению дьявола мочившегося в собственно изготовленное пиво:

– Смотри. Из такого ребра Господь создал женщину. Смотри, кривая кость, в которой даже нет костного мозга. Как не верти – она отклоняется от мужчины. Из этого явного недостатка следует, что женщина всегда обманывает. Она животное несовершенное. Только вот церковники решили, что в ней есть душа[47]. Но разве может быть душа у той, кто стал причиной первородного греха. А еще Ева стала преградой между Богом и Адамом. Если бы не было ее дочерей – мужчины и сейчас напрямую общались бы с Всевышним, как было это в Эдемском саду!

Еще удар… Гальчини взмок, добиваясь признания от старой ведьмы:

– Твое колдовство родилось вместе с тобой. Ибо ты женщина, а значит, скорее подвержена воздействию противника божьего, вследствие естественной влажности своего тела. Слезы женские не от боли, а от коварства. Ведь когда женщина плачет, она желает ввести в заблуждение и тут же обдумывает козни и месть. Она слаба и умом и телом. Поэтому отомстить может только коварством. А как обманывать, лукавить, выдумывать и выполнять задуманное? Только призвав дьявола влажностью того отверстия в своем теле, что никогда не говорит «Довольно»! Своим влагалищем! Его-то сейчас я и прижгу…

И еще… Гальчини проводив за дверь благородную даму, вернув ей красоту, что значительно поблекла после того, как сердитый муж своротил ее носик на бок.

– Красота женская от дьявола и во вред мужчине. Всякая красивая женщина беспутна, так как ее сопровождает дьявол. Ее волосы – сети, в которые она ловит грешников. Ее руки оковы, их не разорвать. Ее губы мед, от них не отлипнешь. Ее глаза бездонные колодцы, из них не вынырнешь. В притчах Соломона сказано: «Красивая и беспутная женщина подобна золотому кольцу в носу у свиньи». Красиво блестит, но всегда в грязи порока и греха. За женской красотой нужно видеть ее сущность. А сущность ее – химера! Верно Валерий писал Руфину: «Ты не знаешь, что женщина – это химера, но ты должен знать, что это чудовище украшено превосходным ликом льва, обезображено телом вонючей козы и вооружено ядовитым хвостом гадюки. Это значит: ее вид красив, прикосновение противно, сношение с ней приносит смерть».

Ты забыл мои слова, мой мальчик Гудо… Но, может, ты помнишь это? Свое недавнее прошлое. Проклятый меч памяти, в проклятой руке демона Гальчини.

Удар…

Монастырь в Северной Тюрингии. Монах Вильям. Молодость и Гудо спасли его, единственного в божьем доме от «черной смерти». Теперь он аббат (он так решил) – настоятель монастыря. Вернее то, что от него осталось – камни, ворота, двери, столы, свечи, книги:

– Ты хороший человек, Гудо. Ты божий человек! Иди по земле и твори добро. Славь Господа и храни его в сердце своем. Та женщина, которую ты разыскиваешь… Мне кажется, что ты любишь ее. Но как можно любить женщину? Любить можно только Господа нашего. Это и есть любовь человеческая. А любовь к женщине это ложная любовь, навеянная дьяволом для сотворения греха! Не могу благословить твои поиски. Это поиски греха и поклонения дьяволу. Подумай о том, что женщина – это вселенское зло! Она лжива, алчна, коварна, похотлива, жадна, мстительна, зла, сварлива, подступна, расточительна. Женщина была создана только с одним умыслом – подчеркнуть доброту, набожность, порядочность, щедрость, и бескорыстие мужчины. Это тебе скажет каждый монах, каждый священник, каждый аббат, и сам папа Римский! А эти люди не обманывают ни себя, ни паству свою.

Удар, еще удар… Будет ли конец этом метким ударам, что так необходимы демону-мучителю…

Лето… Сбор урожая. Плодороднейшие земли Бургундии. На холме Гудо и располневший от добра тех, кого забрала чума, селянин Манц:

– Смотри в моей руке плеть. А там мои женщины, покорные этой плети. Их три главных порока: неверие, себялюбие и жажда плотских утех погубили их славных мужей. Их не черная смерть унесла, а то, что они не сумели рассмотреть нутро женское, и не слушали слова божьего. А ведь сказал апостол Павел: «Христос есть глава мужчине. Муж есть глава жены!» Что жена?

Жена есть имущество семьи. Вот и досталось мне в имущество еще четыре жены. Только им со мной не справиться, ибо я вижу нутро их. А нутро их лживо. Женщина лжива в разговоре. Лжива, когда молчит в одиночестве, ибо в это время она обдумывает, как обмануть мужа. Лжива, когда смеется и когда плачет. Смех ее – притворство, нужное чтобы усыпить бдительность мужчины, а слезы – чтобы заставить жалеть и этим ослабить мужа. А еще я не расстаюсь с плетью. Ведь сказано в святых книгах: Муж имеет право наказывать свою жену и бить ее для исправления!..»

«Не то и не так… И не те…»

«Что ты бормочешь, Гудо? Что мотаешь головой? Ты слышал и другие слова? Эти?»

Опять отворяется мозг по велению демона…

Грязная харчевня на какой-то тысячной дороге, по которой прошагал Гудо. Зверски пьяный Армисий уже перестал плакать над порванной струной. Сегодня его лютня не заработает и на ночлег в хлеву:

– Кто я?.. Кто? Жалкий жонглер[48], который так же сочиняет и исполняет собственные поэмы. А что такое поэма? Это жизнь, которую поэтически подняли над ее правдой. А что в этой поэзии? О чем она? В основном о женщине… Кокетство, изменчивость, легковерие и легкомыслие, глупость, жадность, завистливость, богопротивная хитрость, коварство… И это далеко не полный список нелицеприятных женских черт, которые используют и поэтами при королевских дворах, и глупыми вилланами[49]в их пьяных песнях. «Цветок любви – роза. Ведь под ее пурпуром скрываются шипы». Красиво! Правда?

Говорят более двухсот лет назад, при дворе герцога Аквитанского собралось благородное общество, которое (представь себе хотя бы на мгновение) боготворило «прекрасную даму» и отделило кусочек любви к Господу для того, чтобы передать ее рыцарям. Такие нашлись. Они даже привселюдно заявляли, что любят ту или иную благородную даму. Даже соглашались ради своей возлюбленной жертвовать жизнью. Тогда и песни трубадуров посвящались прекрасным дамам и верным данному обеду рыцарям. Сейчас… Сейчас. Ах, вот вспомнил: