Книга Апостол зла - Фрэнсис Пол Вилсон

— Отец, придите и заберите меня, пожалуйста, приди-и-ите! Отец, отец, отец...

Лизл отдернула трубку. Как громко! Просто невыносимо слышать такой неприкрытый ужас в детском голосе. Oна оглянулась вокруг. Лица у всех были напряжены, так же как у нее, все смотрели на телефон, слушали этот тоненький голосок. Они его тоже слышали.

— ...Не позволяйте ему убивать меня! Я не хочу умирать!

— Что я должна сделать? — спросила она. — Что я...

Голосок неожиданно оборвался, и внезапно наставшая мертвая тишина поразила её, как удар грома.

— Алло! — сказала Лизл в трубку. — Алло! Ты слушаешь? Что с тобой?

Никакого ответа.

Она постучала по рычажку, но телефон замер. Даже гудка не было.

Она чуть не заплакала. Где-то перепуганному ребенку нужна помощь, а она ничего не может сделать. Гудка нет, и в полицию позвонить невозможно.

Снова застучала по рычажку и заметила, что провод лежит, свернувшись кольцом, на ковре за столом. Розетка на стене пуста. Телефон выключен.

«Боже мой! Как...»

Лизл медленно повернулась и посмотрела на гостей. Их бледные застывшие лица выражали те же чувства, которые испытывала она.

Где Уилл?

Его не видно. Она помнит, что, когда подходила к телефону, он стоял посреди гостиной, держа поднос. Она помнит его дикий взгляд, когда он слушал этот безумный звонок. Словно загнанный в угол зверь. Где он сейчас? Она опустила глаза. Поднос с остывшими пирожками в салфетках стоял на кофейном столике.

С улицы Лизл услышала визг автомобильных покрышек. И через высокое окно увидела, как вниз по улице мчится старенькая «импала» Уилла.

Глава 10

Манхэттен

Детектив сержант Ренни Аугустино обнаружил на своем столе уведомление, что шеф желает видеть его прямо сейчас. Более приятного или полезного занятия у него в данный момент не было, так что он направился в кабинет Муни.

— В чем дело, лейтенант? — спросил Ренни, опускаясь в кресло перед тошнотворно зеленым столом Муни. На шкафу с архивными документами стояла крошечная пластмассовая рождественская елочка — результат обучения миссис Муни на курсах рукоделия, — и огоньки на ней беспорядочно мерцали.

Шеф детективов Мидтаун-Норт лейтенант Джеймс Муни, мордастый пятидесятилетний «бульдог», поднял глаза от бумаги, которую держал в руках. На его лысине отражался свет флуоресцентных ламп с потолка.

— Пришел запрос комиссара полиции, Аугустино, — сообщил он своим обычным плаксивым тоном. — Он хочет включить тебя в новый спецотряд, что будет брать того киллера, за которым числится серия убийств.

— Вы уверены, что я тот самый Аугустино?

Муни заулыбался. Он делал это не часто.

— Да. Уверен. Потому что уточнял, чтобы самому убедиться.

Ренни был поражен. Он понадобился комиссару полиции?

— Прямо как кирпич на голову.

— Это твой шанс, Ренни. Справишься как следует, и ты снова на коне.

Ренни смотрел на Муни и видел, что шеф искренне желает ему добра. И его мнение о Муни вдруг разом переменилось. Начальник не очень ему нравился — компетентный, но раздражающий Ренни своим чрезмерным вниманием к канцелярской бумажной работе. Он не вдохновлял своих детективов. Подчиненным приходилось самим шевелиться, если они не собирались остаться простыми бумагомарателями. К счастью, в Мидтаун-Норт работало немало энтузиастов. Но, может быть, Ренни был слишком суров к Муни. И, может быть, потому, что испытывал неприязнь ко всем, кто носил лейтенантские нашивки, которые Аугустино сам давным-давно должен был получить.

— Угу, — сказал Ренни, поднимаясь и протягивая руку. — Может, и так. Спасибо, лейтенант.

Муни ответил на рукопожатие и протянул бумаги.

— Тебя ждут на Полис-Плаза сей момент. Постарайся не опаздывать.

Когда Ренни шел через дежурку, остальные детективы поздравляли его. Сэм Ланг в измятой зеленой кожаной куртке поджидал у стола, держа в левой руке чашку кофе, а правую протягивая ему навстречу.

Рождественский подарок, а, напарник?

Что за шум? — спросил Ренни, пожимая Сэму руку. — Я что, один во всей полиции ничего не знал?

Ну, если бы вечно не опаздывал, и ты был бы аu courant[15].

Ренни покосился на него. Он терпеть не мог, когда люди вставляли иностранные словечки. Разве что итальянские, тогда ладно.

— У меня вопрос, Сэм. Почему я?

— Потому что ты волевой и настойчивый.

Ренни подозрительно оглядел напарника поверх очков.

— «Волевой»... «Аи courant»... Ты снова взялся за этот учебник, который учит красиво выражаться?

— Позволь сформулировать по-другому, — с некоторым неудовольствием сказал Сэм. — Ты просто бульдог долбаный, когда за кого ухватишься.

— Откуда об этом знать комиссару полиции?

— Как откуда? А дело Дэнни Гордона?

— Угу. Ну да. Только где он был, когда меня вышибали из-за дела Дэнни Гордона?

— Кого это волнует? Значит, твое имя у комиссара в списке самых настырных сыщиков.

— Было бы мило, если б он сперва поинтересовался, хочу ли я браться за это.

— А ты что, не хочешь?

— Не знаю, Сэм.

— Ты что, шутишь? Тебе дают шанс продолжить карьеру, Ренни. Я хочу сказать, тебя сделают лейтенантом, когда спецотряд возьмет этого типа. Что тут плохого?

Может, и есть кое-что. Вдруг все опять обернется в ночной кошмар.

Как дело Дэнни Гордона.

Еще один маньяк-убийца разгулялся на воле. Начиная с лета девяностого года, под знаками зодиака плодится тьма подражателей. Мэр и комиссар полиции делают крупную ставку на создание нового оперативного спецотряда для охоты за новым лунатиком, который распугал с улиц города хорошеньких женщин, а заодно и тех, кто по ошибке причисляет себя к таковым.

Что, если они не справятся? Что, если Ренни ввяжется в это дело, а они не возьмут убийцу?

Он не сможет еще раз пройти через это. Провал дела Гордона истерзал его. Даже сейчас, через пять лет, дня не проходит, чтоб он не вспоминал мальчишку — и его убийцу.

— Ты ведь не собираешься давать им от ворот поворот? — спросил Сэм, сделав громадный глоток кофе.

Ренни силился улыбнуться.

— Нет, конечно. Пускай я сумасшедший, но не дурак же.

— Правильно. Потом и меня туда перетянешь.

И тогда возник Поттс с листом лощеной бумаги в руке.