Книга Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века - Скотт Макьюэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, даже SEAL использует PowerPoint.
Вторая неделя была немного поинтереснее. Мы ездили вокруг города — а мы были в Сан-Диего, — разрабатывая разные маршруты и пытаясь им следовать. Не сказал бы, что это было жутко увлекательно — важно, да, но не слишком впечатляюще.
Впрочем, должен отметить, что именно моим навыкам навигатора я в первую очередь обязан тем, что оказался в Ираке.
Игры со смертью
Ближе к концу нашей программы подготовки мы узнали, что в Багдаде появилось новое подразделение, занимающееся акциями прямого действия в отношении подозреваемых в терроризме и лидеров сопротивления. Это был ГРОМ, польский спецназ. Поляки взяли на себя основную тяжелую работу, но им необходима была поддержка, — в частности, снайперы и навигаторы. Именно поэтому в сентябре 2004 года я был выделен из состава нашего взвода для отправки в Ирак в качестве прикомандированного к ГРОМу специалиста. Предполагалось, что остальные ребята отправятся следом за мной в течение месяца; встретиться мы должны были уже в Ираке.
Меня расстраивала предстоящая разлука с Таей. Она все еще была не совсем здорова после тяжелых родов. Но в то же время я чувствовал, что мой долг в качестве бойца спецназа ВМС важнее. Я хотел снова участвовать в деле. Я хотел на войну.
В тот момент я еще не чувствовал связи со своим новорожденным сыном, хотя я и любил его. Я не из тех отцов, которые умиляются, если во время беременности ребенок бьет изнутри ножкой. Мне нужно хорошо кого-то узнать, в прямом смысле породниться, чтобы я начал ощущать человека частью себя.
Со временем ситуация изменилась, но в тот момент я еще не почувствовал в полной мере, что значит быть отцом.
Когда «морские котики» отправляются в зону ведения боевых действий или возвращаются обратно, это обычно происходит без лишнего шума — такова природа специальных операций. Присутствуют лишь несколько человек, помимо ближайших членов семей; случается, что нет и их. В данном случае, поскольку я был отправлен один, впереди всех, получилось так, что на моем пути была группа людей, протестовавших против войны. В руках они держали плакаты с надписями об убийцах детей, головорезах и подобном, обращенные к войскам, отправляемым в зону боевых действий.
Они выбрали неудачную аудиторию для своего протеста. Мы не голосуем в конгрессе; не мы принимали решение об отправке на войну.
Я подписал контракт, по которому обязался защищать свою страну. Не я выбираю войны, в которых мне приходится участвовать. Да, так уж случилось, что мне нравится драться. Но не я выбираю, в каких именно сражениях. Это вы все отправляете меня туда.
Удивительно, почему эти люди не выражают свой протест у офисов конгрессменов или в Вашингтоне. Высказывать претензии людям, получившим приказ защищать их, — на мой вкус, это дурно пахнет.
Я понимаю, что не все думают так, как эти пикетчики. Я видел плакаты в поддержку отбывающих войск, «Мы вас любим» и т. п. А сколько было трогательных и благодарственных слов расставания и приветствий, некоторые даже по телевидению. Но спустя годы я вновь и вновь вспоминаю именно этих демонстрантов, протестовавших против войны.
К слову, меня нисколько не задевает отсутствие пышных проводов и приветствий в адрес «морских котиков». Мы — молчаливые профессионалы; мы занимаемся тайными операциями, и приглашение журналистов в аэропорт не входит в программу.
Тем не менее, когда нас благодарят за работу, это каждый раз приятно.
С тех пор как я покинул Ирак весной 2003 года, здесь многое изменилось. После падения Багдада 9 апреля страна была освобождена от Саддама Хусейна и его армии. Но множество различных террористических сил либо начали, либо продолжали войну и после смещения Саддама. Они воевали как с иракским правительством, так и с американскими войсками, усилия которых были направлены на поддержание в стране стабильности. Некоторые из инсургентов были в прошлом военнослужащими армии Саддама, другие ранее являлись членами партии Баас[62], которую возглавлял низложенный диктатор. Против нас воевали члены полувоенной организации «Фидаины Саддама»[63]. Были также слабые, плохо организованные группы иракских партизан, также называвших себя фидаинами, хотя никакого отношения к милиции диктатора они не имели. И хотя почти все они были мусульманами, национальный фактор в их мотивации играл намного более значимую роль, чем религия.
Были также группы, сколоченные вокруг различных религиозных течений. Они называли себя «моджахединами», то есть «людьми джихада», иначе говоря, убийцами во имя Аллаха. Они были преисполнены решимости убивать американцев и мусульман, принадлежащих к другим ветвям ислама.
В Ираке также была «Аль-Каида»[64], увидевшая шанс поубивать американцев. Это радикальные исламисты суннитского толка во главе с Усамой беи Ладеном, террористическим лидером, которого не нужно особо представлять и которого бойцы SEAL загнали в угол и уничтожили в 2011 году.
Еще были иранцы и их Республиканская гвардия[65]. Они (иногда напрямую, иногда — через посредников) боролись за то, чтобы укрепить свои позиции в Ираке и заодно убить как можно больше американцев.
Я уверен, что было еще много всяких сил, которые в средствах массмедиа называют просто «инсургентами». Все это были враги.
Я никогда особо не задумывался над тем, кто именно целится в меня или устанавливает самодельную мину. Мне достаточно было знать, что они хотят меня убить.
Саддам был схвачен в декабре 2003 года.
