Книга Логово «ВЕПРЯ» - Василий Веденеев

— Пойдем! — Аминов поднялся и направился к дверям.

— Тебе тоже не мешает переехать, — в спину ему бросил Юрий.

— Спасибо, — не оборачиваясь, ответил Мамадаез, прекрасно понявший намек. — Завтра я сменю место дислокации отряда.

Он провел гостя в смежную комнату и указал на покрытую вытертым ковром черпай — низкую кровать с плетеным матрасом.

— Отдыхай. Утром поднимут рано. А он станет охранять твой сон.

Из темного угла неслышно появился увешанный оружием бородатый человек и, повинуясь знаку полевого командира, поклонившись, вновь отступил в темноту.

Бахарев понял: спорить бесполезно! Если Аминов решил приставить к нему то ли охрану, то ли караульного, так и будет. Да и нужно ли спорить? Долгий путь по горам изрядно измотал, и действительно давно пора отдохнуть. Сон — великая драгоценность, особенно на войне.

— Не знаю, сможем ли мы проститься завтра. Удачи!

Мамадаез кончиками пальцев легко коснулся плеча майора и вышел из комнаты…

Утром подняли ни свет ни заря — над вершинами гор еще только-только заалела полоска зари, а долина оставалась погруженной в предрассветный сумрак. В отличие от обильного ужина завтрак оказался скудным: чай, лепешка, румяные яблоки на широком деревянном блюде. За достарханом сидели всего несколько человек, включая Юрия и фотографа. Остальные были из отряда Аминова, но ни сам командир, ни его помощник в черной одежде так и не появились.

Когда вышли на улицу, уже совсем рассвело, и Бахарев увидел около дома помятый военный «уазик» с опущенным брезентовым верхом. В принципе Юрий намеревался проделать обратный путь пешком, — он хотел проверить некоторые «почтовые ящики» и забрать спрятанную около мазара одежду, — но отказаться ехать означало навлечь на себя подозрения, чего делать не стоило. Лучше попросить остановить машину неподалеку от перевала и сойти — все равно поедут в ту сторону, поскольку других дорог просто нет.

Интересно, куда и как они решили доставить фотографа? Скорее всего, его подбросят ближе к правительственным постам или отвезут в другой отряд. Ни один из этих вариантов Юрия не устраивал, поэтому он решил придерживаться собственного плана действий.

В «уазик» сели водитель и двое вооруженных автоматами боевиков — один рядом с шофером, а другой сзади, вместе с Бахаревым и фотографом, нагруженным сумками и кофрами с аппаратурой. Когда заработал мотор, на крыльце большого уя появился Мамадаез в сопровождении охраны и «черного человека». Юрий понял: Аминов провожает его, но даже не повернул голову в сторону полевого командира, чтобы не выдать себя хотя бы взглядом в присутствии стольких посторонних людей.

Машина тронулась с места и, подпрыгивая на камнях, медленно покатила по неровной дороге, начав долгий подъем к перевалу. Шагая напрямик, можно было бы достичь его быстрее, но зато потратить больше сил. Вот позади остался кишлак и вокруг сдвинулись громады гор.

— Я живу очень далеко отсюда, — фотограф повернул к Юрию загорелое лицо и добродушно улыбнулся. — Меня зовут Игорь.

— Да, да, — как китайский болванчик закивал Бахарев. Прикидываться глухонемым не имело смысла, так же как пытаться изображать человека, ни бельмеса не понимающего по-русски. Практически все здесь худо-бедно могли объясниться урусча, пожалуй кроме древних стариков и мальчишек: теперь в школах русский учить перестали.

Но и завязывать с Игорем беседу тоже ни к чему, зачем давать ему лишнюю информацию о себе, пусть даже ложную?

— Как ваше имя? — не отставал фотокорреспондент.

— Турсун-бобо, — ответил Юрий и отвернулся, показывая, что не намерен продолжать диалог, но от фотографа оказалось не так просто отвязаться: от был любопытен и назойлив, словно осенняя муха.

— Я из Москвы, — гордо сообщил Игорь. — А вы откуда? Где ваш дом?

«Наверное, считает меня чуть ли не дикарем, — зло подумал майор. — И ведь не отвяжется, прилипчивый черт! Прядется что-то отвечать».

— Там, — Бахарев неопределенно махнул рукой в сторону заснеженных вершин. — Далеко.

— Я слышал, вы из Гарса?

Ну точно, снималка не помрет своей смертью и когда-нибудь напорется на крупную неприятность: слышал он, видите ли! Небось, пока тут ошивался, выучил несколько слов или фраз, вызубрил названия кишлаков, городов и районов и постоянно держит ушки топориком.

— Да, из Гарса. Это далеко отсюда, очень далеко. — Пусть лучше считает майора полным идиотом и тупицей, только отстанет со своими расспросами.

— Там у вас идут бои, правда?

— Стреляли, — согласился Бахарев, не желая вдаваться в подробности.

— Вы хорошо знаете афанди Мамадаеза?

В ответ Юрий неопределенно пожал плечами, как бы давая понять, что никто никогда не может сказать ни об одном человеке, что он его хорошо знает.

— Говорят, он раньше служил в КГБ. Это правда?

— Не знаю, — буркнул майор. — Спросили бы у него самого.

— Я спрашивал, — с обезоруживающей улыбкой сообщил фотограф. — Но он мне ничего не ответил, а вот про вас сказал, что вы были раньше учителем.

— Все мы кем-то были, — глядя себе под ноги, философски заметил Бахарев.

— Да, конечно, гораздо важнее, кто мы есть или кем мы станем, — тут же подхватил Игорь и, к немалому облегчению Юрия, почему-то замолк.

Мысленно майор с ним согласился. Но не менее важно правильно выбрать путь, по которому идти, чтобы не мучить не только тело, но главное душу: не заставлять ее понапрасну страдать и обливаться кровью. Не зря же в Священном писании сказано: «Не домогайся сделаться судьею, чтобы не оказаться тебе бессильным сокрушить неправду, чтобы не убояться когда-либо лица сильного и не положить тени на правоту твою».

Не правда ли, как часто мы домогаемся того, с чем не можем совладать, а вступая в компромисс со злом, теряем самих себя. Вот и он сейчас домогался знания о зле — что такое «караван» и кто изображен на фото, сожженном Мамадаезом. А когда все-таки получит это знание, не окажется ли бессильным сокрушить неправду и не убоится ли лица сильного? Отчего Аминов упорно не хотел говорить о «караване» и спровадил Бахарева из отряда?

Бывший коллега и приятель детских лет Юрия отнюдь не новичок в разных закулисных интригах и наверняка наладил у себя отличную разведку и контрразведку: это уже сидело в крови. Поэтому трудно поверить, что Аминов ни сном ни духом ничего не ведал про пресловутый «караван», однако Мамадаез отказался о нем говорить. Вчера вечером, ворочаясь на жестковатом матрасе черпай, Юрий долго лежал без сна, размышлял и пришел к выводу, что Аминов все-таки боялся. Да, он боялся даже упоминать о «караване», видно, зная о нем нечто такое, что могло привлечь несчастье. Мистика? Понимай как хочешь, на Востоке люди часто верили в сущую ерунду, но Мамадаез бывший сотрудник спецслужбы и его желание или нежелание говорить о чем-либо связаны не с мистикой, а скорее с информацией! Значит, информация, которой он располагал, негативна и обладание ей уже само по себе представляло опасность?!