Книга Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт - Эстер Перель

– Он так хочет скорее перейти к собственно сексу, где он уверен в себе, что пропускает всю романтику. Ну, знаете, все эти игры. И мне постоянно кажется, что он меня поторапливает. Вот Нико смотрит телевизор – а через пару минут он уже готов и физически, и эмоционально. А мне надо, чтобы все разворачивалось помедленнее. И так как я стараюсь проявить заботу и не хочу его огорчать, мне приходится быстро настраиваться на секс. И, как правило, я терплю полное фиаско.

Для Нико секс – пьеса в одном акте. Мария предпочитает продолжительное удовольствие и постепенное нарастание желания. Проблема возникает, когда пара полностью фокусируется на цели: половом акте и оргазме – и упускает всю эротику. В такой ситуации Мария пытается убедить себя, что стремление получить удовольствие – слишком эгоистичное, и вообще просто бессовестная жадность. Мария не уверена в себе и не умеет уважать собственные желания, и в сочетании с торопливостью Нико она только утверждается в мысли, что она сама не стоит серьезного внимания. Разумеется, ей бы не пришло в голову переживать, что она долго возбуждается, знай она, что Нико не возражает. Но ее медлительность заставляет Нико нервничать, и он беспокоится, что вообще не справится.

Я советую Марии найти способ освободить себя и Нико от излишней целеустремленности и не фокусироваться на немедленном достижении оргазма. Подобное повышенное внимание к результату убивает весь интерес к процессу.

– Вы помните, что значит просто целоваться и обниматься? – спрашиваю я ее. – Когда вы делали это в последний раз?

– С тех пор прошли годы. А ведь как-то в самом начале отношений мы целый вечер целовались на пляже на Кони-Айленде. Это было удивительно, но больше мы этим не занимались.

– Вот видите.

Между Марией и Нико разворачиваются сложные, построенные на полутонах отношения. Так часто происходит с обращающимися ко мне парами. Никогда дело не исчерпывается лишь одной проблемой или только одним из партнеров. Мария говорит, что хотела бы, чтобы ее соблазняли, но Нико не кажется ей соблазнителем:

– Наши отношения мешают мне заметить его привлекательность. Иногда я смотрю на него, когда он выходит из душа или возвращается домой из спортзала, и думаю: «Надо же, как он хорош». Почему же он кажется мне таким желанным ровно до того момента, как я вспоминаю, что он мой муж?

Я объясняю Марии, что это страх: возможность эмоциональной близости и эротической открытости с одним и тем же человеком нас пугает, особенно когда мы живем с убеждением, что в сексе есть что-то постыдное.

– Какая-то часть вас еще не готова к таким отношениям и не участвует в них. И вы тратите массу сил, чтобы контролировать эту часть. Причем именно физических сил! Неудивительно, что вам хочется спать, а не заниматься любовью.

Как и многие из нас, Мария с возрастом научилась скрывать свои эротические фантазии и мечты. Все сексуальное воспитание строится на идее о том, что удовольствия нужно держать в секрете. Мария вспоминает, как в детстве ее застукали на пике острого эротического удовольствия и какое отвращение было на лице матери: «Прекрати немедленно!» Даже те из нас, кому повезло с родителями и в чьей семье не было принято отрицать, что секс – это приятно, помнят строгие предупреждения: «Только держи это в секрете». И взрослому человеку сложно проявить открыто нечто, что он столько лет учился скрывать.

Неудивительно, что Марии непросто теперь привнести в отношения те эротические фантазии, которые она подавляла с самого детства. В поведении Нико я угадываю способность к восприимчивости и потому предлагаю Марии позволить себе желание, поверить, что она заслуживает обожания и заботы. В то же время я советую ей попытаться заново разглядеть удивительное и привлекательное в Нико: «Понимаете, легче всего оставить ему исключительно роль мужа, со всей домашней рутиной, а потом жаловаться, что желание пропало. А ведь перед вами целый новый мир – а вы никак не покинете один привычный и уже надоевший угол».

Вот главная сложность, связанная с сексуальной близостью, – найти и сохранить эротическую составляющую. Сексуальной близости мы боимся больше всего потому, что она захватывает все стороны нашей личности, даже самые глубинные, и требует от нас поведения, которое принято связывать со стыдом и чувством вины. Нам страшно, мы оказываемся полностью, совершенно по-новому обнажены и открываем партнеру гораздо больше, чем просто собственное тело. Выражая свои эротические желания, мы рискуем быть униженными или даже отвергнутыми: и то и другое кажется совершенно невыносимым. Я как-то оказалась свидетелем болезненной сцены, когда в ответ на искренний рассказ о предпочтениях одного из партнеров другой назвал их извращенными, странными и отвратительными. Так что неудивительно, что многие из нас предпочитают надежный простой секс без всяких хитростей, защищаясь от возможных неприятностей. Никакой страсти в таких отношениях нет, но мы хотя бы чувствуем себя нормальными. И по большому счету такой компромисс не самый плохой. Но есть и те, кто хочет иного, кто готов пойти на риск и раскрыться в отношениях. Они способны набраться достаточно смелости, чтобы сопротивляться культуре, запрещающей бурный и яркий секс в семье. Такие люди стремятся к полному проявлению своего эротизма и не хотят вечно подавлять свои желания. Для них секс – не нечто грязное, а, напротив, священное, объединяющее, позволяющее прикоснуться к божественному.

Эротическая близость – это проявление наших воспоминаний, желаний, страхов, ожиданий, борьбы в рамках сексуальных отношений. Когда партнер принимает и удовлетворяет наши самые глубинные желания, стыд исчезает. Мы ощущаем искреннюю поддержку на уровне сердца, души и тела. В отношениях, подразумевающих и любовь, и секс, мы можем подняться над полем схватки между пуританизмом и гедонизмом.

Глава 7

Сценарии эротического

Скажи мне, как тебя любили, и я скажу тебе, какой ты любовник

Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать[32].

Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц

И так, подобно забытому костру, детство может в любой момент вновь засветиться внутри нас.

Гастон Башляр[33]

Существует немало организаций и социальных институтов, призванных защищать наши интересы. Религия, правительство, медицина и образование, медиа, поп-культура – все они работают не покладая рук, чтобы определить и урегулировать параметры нашего сексуального благополучия. Стимулы и запреты, окружающие стремление тела к сладострастию, являются фундаментальными элементами общества. Многое о сексе мы узнаем на улице, из фильмов и телепередач, в школе. Но еще раньше мы начинаем получать эти сведения в семье. Все мы – члены общества, но к тому же мы еще и дети своих родителей. (Сюда относятся и бабушки с дедушками, приемные родители, опекуны и любой, кто ухаживал за нами в первые годы жизни.) Ничто не имеет такого глубокого влияния на наши любовные отношения во взрослом возрасте, как отношения с теми, кто заботился о нас в детстве.