Книга Человек из Утренней росы - Антон Огнев

От души благодаря Радужный цветок за его жертву, Тифей аккуратно сжимал в руке спасение Фелиссы, то, ради чего был проделан весь этот нелегкий путь. Но прошлое лишь память, а будущее только мечта. И мечта эта снова звала в дорогу.

Простившись с Сирдэком и Холи, юноша поспешил покинуть гостеприимный городок, дав, однако обещание в скором времени снова вернуться сюда. Оставив позади узкий темный тоннель, огромные запечатанные ворота и маленький навесной мостик, Тифей опять ступил на извилистую тропинку. Через несколько минут эта тропинка привела молодого отшельника к Лесному Стражу. Медведь ждал Тифея, сидя на задних лапах. Завидев издали юношу, хранитель поднялся, как человек, приветствуя его, а затем, опустившись, медленно подошел к Тифею. В нескольких шагах от юноши появился образ Мии:

– Не могу тебя отпустить, не попрощавшись… Знаю. Ты не хотел меня отрывать от дел, но если дело свершается не ради любимых, зачем? Зачем тогда? Ради чего, Тифей, все происходит так, а не иначе?

– Я не знаю.

– Знаешь. Просто пока не понимаешь… Понимаешь, но не все. Итак, Тифей, ты готов? – спросила Мия, указывая взглядом на медведя.

– Да, но…

– Ни в чем не сомневайся! Теперь ступай и знай, что мы обязательно увидимся. До встречи! – тая в воздухе, весело крикнула она.

Тифей же взобрался на Лесного Стража, приготовившись крепко держаться свободной рукой. Однако этого не потребовалось: юноша, словно уловленный какой-то силой, крепко, как в седле, сидел верхом на огромном буром медведе. Выждав немного, Хранитель Тергонского леса оттолкнулся от земли и прыгнул с горы. Тифей на секунду растерялся и ухватился за теплый мех стража. Через мгновение юноша сообразил, что ему ничего не угрожает, и с удовольствием принялся следить за полетом. Лесной Страж перебирал лапами в воздухе, будто отталкиваясь от невидимой опоры, а внизу мелькали камни, деревья, речки. Все это было настолько маленьким, что порою казалось просто игрушечной копией необъятных просторов! Быстрее и быстрее бежал Страж, медленно опускаясь к земле и уже касаясь огромными лапами верхушек вековых сосен. К большому удивлению, здесь, над землей, Тифей не чувствовал ни ударов ветра в лицо, несмотря на огромную скорость хранителя, ни испепеляющей жары, хоть солнце было намного ближе. Только странный гул и еле уловимые шорохи сопровождали путников в их движении. Изредка то справа, то слева вспыхивали разноцветные искры, спиралью вращавшиеся вокруг летящих, обгоняющие и Тифея, и Лесного Стража, а затем быстро уносимые потоками времени и пространства куда-то назад.

Легкая сказочность путешествия, невероятная сила Тергонского леса, по доброй воле разделившего ее с людьми, мысли о Фелиссе, судьбах людей и мира, словно вид под ногами, сплетались в одно великолепное полотно. Лесной Страж опять снижался, теперь Тифей, словно в реку, погружался в сочную зелень. Хранитель ступил на землю. Постепенно стали проявляться отдельные очертания стволов, кустарников, которые быстро подбегали к Тифею и, «кланяясь», ненадолго застывали перед ним. Осмотревшись по сторонам, юноша понял, что его избушка, а также терем Фелиссы совсем близко! Долго ли длился полет? «Всего двадцать – тридцать минут! – отметил про себя молодой отшельник. – Удивительно». – «Ничего удивительного! – возразила Мия. – Просто время – вода. Большинство из людей в стоячей воде идет. Кто-то против течения плыть пытается, а мы по течению шли. Река горная, быстрая. Вот и обернулся скоро». – «Неужели же всегда так можно?» – «Всегда, да не каждый раз! Реку мы пустили, у леса согласья спросили, потоками воду излили – больше, чем надо. Теперь ее же вспять обернуть нужно, чтобы гармонию вернуть».

Страж всколыхнулся и растаял бурым облаком. Через миг начало оно светлеть и снова собираться, но уже не медведем обернулся хранитель, а стал он Атином. Бодрый гнедой скакун Овелона Великого вынес Тифея на поляну перед теремом.

– А вот и он! – радостно воскликнул Альнир, сидевший на крыльце, обращаясь к Овелону.

– Юли, Юли! Тифей вернулся!

– Тифей?! – послышался встревоженно-обрадованный голос из покоев Фелиссы, и тут же бело-зеленое платье Юлины, мелькнувшее на балконе, оказалось в дверях дома.

Тем временем юноша уже спрыгнул с коня, доверив его подоспевшему Карнуну, скинул на землю ненужную более веревку и бережно нес цветок к терему. Юлина с надеждой посмотрела в глаза Тифея и только после этого перевела свой взгляд на его руки: легкое радужное свечение не оставляло никаких сомнений – это был он, Радужный цветок! Его свет грел сердце, которое после долгих дней и ночей тоски снова пело, пело нежными хрустальными перезвонами. Овелон Великий и стражники тоже задумчиво вслушивались в радостную песню счастья. Чья-то душа изливалась скрипкой, кто-то мысленно играл на флейте, кто-то отбивал давно забытые заводные ритмы на барабане или тихонечко насвистывал радостные напевы. Казалось, что потоки света, идущие от цветка, проникают всюду и вносят гармонию туда, где раньше была только тьма и сплошная неразбериха. Музыка рождалась внезапно, но так хорошо вливалась в жизнь, что казалось – если бы можно было снять звуковые преграды в сердцах, каждый с удивлением заметит, как слаженно и как прекрасно звучит их общая мелодия.

Под музыку этого воодушевленного оркестра Тифей поднимался к Фелиссе. Овелон, Юлина, Лихмон и Мейос, а также неразлучная троица следовали за ним. Альнир замыкал шествие. Вирина, дежурившая у постели подруги, поспешно встала и отодвинула стулья, ранее немым караулом стоявшие около кровати. Удивленно глядя на Радужный цветок – частичку ожившей легенды, девушка тихо поздоровалась с молодым отшельником и отошла в сторону. С любопытством, облегчением и счастливой улыбкой на губах наблюдала она за всем происходящим.

Происходило же следующее: Тифей аккуратно склонился над постелью любимой, провел рукой по прядке светлых волос и нежно поцеловал Фелиссу в горячий лоб. Затем юноша опустился на колени, цветок в его вытянутых руках снова вспыхнул яркой радугой, озаряя лица собравшихся. Свет все разгорался, заполняя комнату ослепительными цветобрызгами, грани сказочного и обыденного постепенно стирались, даже не стирались, а таяли, словно по ошибке выпавший снег от жаркого летнего солнца. И Мейос, и Овелон, Вирина и Деригаб, все слышали ласковый звон колоколов, все видели свет тысяч радуг! И никто не ставил под сомнение этот факт – факт невероятного, но явного… Тифей медлил. Отыскав глазами Альнира, юноша хотел спросить, все ли он делает правильно, не нарушает ли чего-нибудь очень важного и почему так сильно, так неистово жжет руки сине-холодным пламенем? Но слов подходящих не было, а прапрадедушка не спешил угадывать мысли своего внука либо просто не желал отвечать на них. Альнир едва качнул головой, выражая поддержку, отчего Тифею сразу же стало несказанно лучше.

Юноша снова обратился к Радужному цветку: «Вот мы и прибыли, друг. Ты уже познакомился с Фелиссой? Это она, та девушка, о которой я говорил… И если твое решение, согласие, все еще в силе, то, пожалуйста, помоги ей найти дорогу сюда, помоги ей очнуться от этого страшного сна, помоги возвратить ей то, чем не дорожим и о чем порою не успеваем поплакать… Верни мне любимую, родителям и друзьям – дочь и подругу, счастье и радость всем нам!..» – с этими словами Тифей поднес цветок к груди Фелиссы. В один миг все исчезло: стихли колокольные перезвоны, задавленные странной тишиной, погасли радужные лучи, тысячью разноцветных стрел поразившие цветок. Тонкое радужное колечко слабым огоньком надежды теплилось в руках юноши, постепенно угасая… Душа Радужного цветка переходила к Фелиссе. Все случилось намного быстрее, чем описание это сможет передать. Мир замер, будто ожидая нечто неизбежное, но непредсказуемое. Нежное свечение потухло.