Книга Ушкуйники - Виталий Гладкий

– Присаживайся, – сказал тот, указав Стояну на камень по другую сторону костра.

Пламя было невысоким и более светило, чем грело, поэтому Стоян смог разглядеть лицо старого знакомого гораздо подробнее, нежели в первую встречу. Ему даже показалось, что один глаз у воина стеклянный; впрочем, это могло быть всего лишь следствием игры света и тени.

– Ты, наверное, уже понял, что попал сюда неслучайно? – спросил воин.

– Дык ну да… оно, конешно…

– Не боишься?

– Есть маленько… – признался Стоян.

– Храбр, силен, правдив… Что ж, кажется, и впрямь достоин своего предназначения. – Воин достал откуда-то (Стояну почудилось, что прямо из воздуха) кувшин с высоким горлышком и два красивых серебряных кубка и наполнил их вязкой густой жидкостью. – Выпьем, – сказал он, передавая один из кубков парню. – Помянем тех, кого нет с нами, кто пирует сейчас в Вальхалле[70].

Молча приняв кубок и осушив его, Стоян плеснул несколько последних капель в огонь. Воин одобрительно кивнул и проделал то же самое. Стоян, правда, понятия не имел, что такое Вальхалла, но догадался, что собеседник предложил помянуть павших. А это святое дело.

Ароматный напиток оказал на парня ошеломляющее воздействие: по жилам словно побежали разозленные муравьи из разрушенного муравейника, все тело вмиг разогрелось, забурлившая внутри энергия готова была взорвать грудную клетку… Стоян почувствовал, как мышцы налились вдруг небывалой силой, а мысли осветлились до неведомой прежде прозрачности.

– Хорошо, хорошо… – одобрительно проговорил воин, с интересом наблюдавший за ним. – Значит, я не ошибся… Знай, парень: в тебе течет кровь древнего народа. Пусть совсем немного, возможно, всего несколько капель, но тем не менее это именно она спасла тебе сейчас жизнь. Простой смертный, выпив хаому, мгновенно скончался бы в мучениях.

– Ты… напоил меня ядом?!

– Этот напиток – сама жизнь, но ты поймешь это чуть позже. А сейчас задай лучше вопрос, который давно вертится у тебя на языке, ибо мы скоро расстанемся.

– Что означает подаренный тобой оберег? Мне кажется, в нем скрыта какая-то странная сила…

– Значит, все-таки понял. – Воин удовлетворенно улыбнулся. – Я подарил тебе, своему спасителю, частичку божественной мощи. Она пока мертва, но руны[71]сказали мне недавно: «Придет Тот, Которого Ждали». Огонь высшей мудрости воссияет над твоей страной, парень, и в конечном итоге именно она будет править миром. Так решили боги. Оберег приведет тебя туда, куда нужно. Но поспеши: священный огонь может попасть в чужие руки и тогда заполучить его будет очень трудно.

Стоян опустил глаза, благоговейно взял в руки висевший на шее оберег, спасший его сегодня на жертвенном камне от верной смерти, и взглянул на обрамленный железным колечком серый камешек так, слово видел впервые в жизни. Когда же поднял голову и посмотрел в сторону воина – невольно отшатнулся: на камне никого не было! Пропали куда-то и волки. Лишь высоко на скалах сидели два больших ворона, но и они вскоре, взмахнув крылами, улетели в черное, без единой звездочки небо. Огонь начал быстро угасать, и спустя какое-то время Стоян оказался среди серого безбрежного пространства в совершенном одиночестве. Даже скалы растаяли как воск, сровнявшись с площадкой.

А затем невесть откуда налетел ветер, прямо на глазах превратившийся в ураган. Мощные воздушные потоки подхватили Стояна и снова куда-то понесли. Правда, на сей раз уже вверх, но теперь он чувствовал себя гораздо уверенней и страха почти не испытывал. Когда же оказался над хижиной старца, уверенность покинула его, ибо ветер внезапно стих, и Стоян, рухнув вниз с большой высоты, крепко ударился о деревянные детали крыши, успевшей за время его отсутствия вернуться на место.

– Ай! – вскрикнул Стоян от боли и… проснулся. Склонившийся над ним арбуй что есть силы хлестал его сухими ладонями по щекам. – Ты… чего?! – подскочил парень как ошпаренный, отметив попутно, что лежит на хозяйском ложе.

– Я думал, ты умираешь, – взволнованно отозвался старец. – Посинел вдруг, стал холодным как лед и дышать почти перестал!..

– Живой я, – буркнул еще не до конца пришедший в себя Стоян, почувствовав, что и впрямь сильно замерз, хотя в очаге буйно полыхал огонь.

– Испей. – Жрец протянул ему очередную чашу с каким-то напитком.

– Это то, што мы вчера пили? – отпрянул Стоян. – Нет, нет, не хочу больше!

– Не бойся, это всего лишь подогретый мёд. Правда, многолетней выдержки и из самой Гардарики[72]. Испей, и тебе полегчает.

Недоверчиво косясь на старца, Стоян поднес чашу к лицу и, определив по виду и запаху, что в ней и вправду мёд, с удовольствием осушил ее до дна. Согревшись же, засобирался в обратный путь: близился рассвет.

– Благодарствую за угощение, но мне пора, – сказал он старику, поклонившись.

– С тобой пойдет проводник. Зовут его Свид. Он исходил страну свеев вдоль и поперек, знает все их ловушки и места, где выставлены сторожевые вышки и дозоры. Представишь его своему воеводе. А там уж пусть он сам решает, как ему поступить. Предупреди только, что Свид может оказаться очень полезным для вас.

С тем и расстались. Свид, как и прочие помощники арбуя, был одет в черное, но под его плащом Стоян заметил кольчугу, на поясе – меч, а в сумку тот, не таясь, положил добротную пращу. По пытливому взгляду, которым арбуй одарил гостя на прощание, парень понял, что о его ночном видении-путешествии старцу все известно. «Может, потому и не стал расспрашивать?» – думал Стоян всю дорогу, пока впереди не показались вытянутые на пологий берег бухты знакомые ушкуи.

Носок заметил отсутствие друга лишь под утро, когда от костров кашеваров потянулся аппетитный запах. Поднявшись, он обошел все ермаки, возле которых уже толпился голодный охочий люд, но Стоян точно в воду канул. Носок собрался уж было бежать к походному атаману Игнату Малыгину, но тут раздался оклик дозорного, и он увидел приятеля, вышедшего из лесной чащи с каким-то человеком в черном плаще.