Книга Красота - Кэти Пайпер

Так вот, теперь тебе по Божьей воле

Самому страдать от боли.

Предстоящий визит во французскую клинику еще одним дамокловым мечом нависал надо мной, провоцируя все большую панику. Проблемы наваливались одна за другой, напоминая снежный ком, летящий с горы прямо на меня. Как я смогу совладать с собой в аэропорту? Как незамеченной попаду на борт самолета? Что, если самолет разобьется? Француженки все такие утонченные и холеные… Что они обо мне подумают? Но я не могла подвести мистера Джавада — да и себя тоже.

23 августа 2008 года я упаковала чемоданы. С недавних пор я стала уделять больше внимания своей внешности и теперь аккуратно складывала красивые платья и нарядные топы, заменившие мешковатые спортивные костюмы, которые я так долго носила.

Мне просто нужно притвориться, что я чувствую себя превосходно, — думала я, засовывая в чемодан туфли на высоких каблуках. — Может, мне удастся обмануть собственный мозг и заставить себя поверить в это?

Наутро мы с мамой отправились в аэропорт Гатвика, где договорились встретиться с мистером Джавадом: в Монпелье мы летели втроем.

— Мы все взяли? Паспорта, билеты, медикаменты? — в сотый раз спрашивала мама, пока мы ехали в такси.

— Да, мам, — нетерпеливо отвечала я, стараясь не обращать внимания на неприятный ком в животе.

Мне было очень жаль родителей. Им приходилось заботиться обо мне, и это сильно повлияло на их жизнь — словно я снова стала ребенком. Папа стал меньше работать, ухаживал за мной. Маме пришлось взять отпуск по семейным обстоятельствам. Мне было больно, что я доставляла им столько беспокойства. И в то же время я стала эмоционально зависимой от них, искала у них утешения. Но даже в таких сложных обстоятельствах они окружали меня безграничной любовью и заботой.

Когда мы прибыли в аэропорт, я постаралась собраться с духом, чтобы вытерпеть присутствие толпы, нескромные взгляды и шепот за спиной. Мы выбрались из такси и направились к стойке регистрации. Но вместо того чтобы, как обычно, низко опустить голову, я высоко вздернула подбородок.

К черту! Мне наплевать, что подумают люди! — сказала я себе. Но, конечно, мне было не все равно. Каждый испуганный взгляд острым ножом резал сердце. Хотелось убежать прочь, запереться в туалете и потребовать, чтобы мама отвезла меня обратно домой. Но это ни к чему хорошему не приведет. Я должна быть храброй.

Может, эти парни пялятся на меня, потому что я им понравилась, — вдруг подумала я, заметив компанию ребят, похоже, собирающихся на холостяцкую вечеринку. Конечно, это полный бред, это просто не могло быть правдой, но сама мысль придала мне сил подойти к стойке регистрации, где ждал нас мистер Джавад.

— Кэти, Диана, добрый день! — прогудел он. Как обычно, его хорошее настроение было невероятно заразительным. Но когда мы сели в самолет, я все равно тряслась в панике. Вдруг с мотором будет что-то не так? Мы можем взорваться прямо на взлетной полосе! Или на борту окажутся террористы с бомбой, спрятанной в ручной клади. Нужно немедленно прочитать инструкцию по технике безопасности. Где они, черт бы их побрал? Я вцепилась в ламинированный листок так, словно от этого зависела вся моя жизнь. Детально изучала расположение аварийных выходов, мест, где хранятся спасательные жилеты и кислородные маски.

— Ты в порядке? — мама сжала мою руку, и я попыталась улыбнуться.

В течение двух часов полета я не смогла расслабиться ни на секунду. И после того как мы наконец приземлились, лучше не стало. Пока мы ожидали наш багаж и садились в автобус возле аэропорта, люди глазели на меня точно так же, как дома. Но меня это не удивляло. Урод он и есть урод в любой стране, правда?

Мы ехали в Ламалу по живописной местности. Мистер Джавад всю дорогу рассказывал нам об этой деревушке.

— Деревня выросла вокруг лечебного центра, — объяснял доктор, повернувшись к нам. — Каждый, кто живет там, — либо пациент, либо работник клиники, так что там совершенно безопасно.

— Значит, там нет ни преступников, ни психов? — спросила я.

— Ни одного.

В тот вечер мы остановились в маленькой гостинице и рано легли спать. А на следующее утро отправились в клинику. Она располагалась на горе, с которой открывался прекрасный вид на озера, виноградники и зеленые холмы. Все это существенно отличалось от серой дождливой Англии.

Приветливая дама встретила нас и провела по клинике, оснащенной самым современным оборудованием. Куда бы я ни посмотрела, везде были люди с ожогами и шрамами, на инвалидных креслах, на костылях. Я будто снова попала в ожоговое отделение госпиталя Челси и Вестминстера. Меня здесь примут, меня окружают люди с подобной бедой.

Встреча с доктором Фрассоном тоже была весьма обнадеживающей. Он осмотрел мои повреждения и обсудил со мной виды лечения, предлагаемые здесь, — интенсивный массаж, гидротерапию.

— Мы определенно сможем вам помочь, Кэти, — сказал он. — Вам придется пройти у нас четыре или пять курсов лечения, и каждый раз нужно будет провести здесь несколько недель.

— Прекрасно, — искренне ответила я.

— Я постараюсь добиться финансирования, — усмехнулся мистер Джавад. — Это, правда, может занять несколько месяцев. Но ты не падай духом.

Тем же вечером мы вернулись домой. А на следующее утро я должна была ехать в больницу на очередную операцию на носу и гортани. Я по-прежнему глотала с трудом, поэтому похудела до тридцати восьми килограммов, и доктора начали всерьез опасаться за мое состояние.

— Ты сильно истощена, Кэти, и это отражается на работе внутренних органов. Тебе просто необходимо получать больше пищи. Для этого мы собираемся вставить специальную трубку тебе в нос и далее в пищевод.

Звучало это достаточно просто, но на деле вставить трубочки в мои искалеченные ноздри оказалось весьма нелегко.

— Глотай их, — настаивала медсестра, а я только задыхалась, давясь кашлем.

— Я пытаюсь, — выдохнула я, стараясь сдержать нервный смех. Еще один ненормальный день в жизни новой Кэти Пайпер.

Я провела ночь в больнице, а на следующее утро почувствовала прилив сил. В тот же день мы с мамой отправились на очередной осмотр к окулисту. После своих манипуляций врач сказал, что в моем слепом глазу произошли положительные изменения.

— Я не совсем уверен, но, кажется, зрение частично восстанавливается. — Мы с мамой расплакались от радости.

— Это прекрасно! Я просто не могу поверить! — шептала я снова и снова. — Спасибо вам огромное! Спасибо!

Конечно, я не могла видеть ясно — лишь какие-то темные и светлые силуэты, но даже это улучшение вселило в меня огромную надежду. Я была настолько счастлива, что впервые смогла провести ночь в больнице в одиночестве. До этого мама или папа всегда находились в соседней комнате, достаточно было просто поднять трубку телефона — и они тотчас прибегали на зов.

— Я прекрасно справлюсь сама, — сказала я маме. На следующее утро у нее была назначена встреча с начальством. — Честно, не нужно никого присылать, мам.