Книга Паладин душ - Лоис МакМастер Буджолд

Следуя указаниям своих разведчиков, джоконцы покинули реденький лес и вышли на тёмную дорогу, решив преодолеть несколько миль быстрой рысью. Рассвет уже был близок, когда они свернули в русло реки, заполненное водой наполовину, копыта лошадей громко стучали по гальке и мокрому песку. Чтобы поговорить, всадникам приходилось подъезжать как можно ближе и наклоняться друг к другу. Иста облизала пересохшие губы, выгибая ноющую спину насколько позволяли руки, привязанные к луке седла. Между связанными запястьями и кольцом на седле, к которому крепился узел, был оставлен кусок верёвки, как раз такой, чтобы, если поднять руки и согнуться, можно было почесать нос. Прошло много времени с того момента, когда ей позволили попить, поесть и помочиться, и кроме того, внутренняя часть колен была стёрта в кровь.

А что если колонна всё-таки благополучно минует все засады и проскользнёт через границу Джоконы? В таком случае её несомненно передадут князю Сордсо, а он поселит её во дворце, окружит уютом — нет, даже роскошью — и… кучей бдительных слуг. Неужели она сбежала из одного замка, чтобы стать пленницей в другом и, что гораздо хуже, превратиться в политический рычаг, работающий против тех немногих людей, которых она любит?

Чёрный цвет сменился серым, в темноте стали проявляться очертания, затем они обрели цвет, а небо побледнело в преддверии рассвета. Туман висел низко над водой и клубился у берегов; двигаясь вперёд, лошади мешали его, словно молоко. Только небольшой выступ, обточенный ручьём, возвышался слева, красноватые оттенки его слоёв постепенно становились всё ярче.

Камешек, сорвавшийся с вершины выступа, упал в тёмную воду. Один из стражей Исты резко повернул голову на этот внезапный звук.

Удар — арбалетная стрела вонзилась ему в грудь. Он едва вскрикнул и упал на гальку. Секунду спустя, Иста ощутила его смерть — словно удар молнии по всем чувствам и головокружение. Её конь вдруг рванулся рысью, а затем перешёл на галоп. Вокруг начали кричать, отдавать приказы, ругаться, сыпать проклятиями. Были слышны ответные крики, сверху посыпались стрелы.

Пятеро богов, пусть атака закончится быстро. Ферда и его гвардейцы находятся в непосредственной опасности, потому что джоконцы, прежде чем броситься на нового врага, могут убить своих самых опасных пленников. Сначала одна, потом ещё одна смерть резанула её внутренние чувства, словно белый огонь, несмотря на то что все внешние чувства были заняты вихрем движения. Иста дёргала стёртые запястья из стороны в сторону, тщетно пытаясь избавиться от пут, но узлы держали крепко и не ослабли даже после целой ночи езды. Если высвободить ступни из стремян, перекинуть обе ноги на одну сторону и спрыгнуть, то скорее растянутся руки, чем развяжутся узлы; конь её просто потащит за собой.

Оглушительный стук копыт, крики и вопли послышались со стороны авангарда колонны. Видимо, отряд кавалерии встретил джоконцев боевым кличем, ударами и звоном металла. Лошади ржали, ревели и падали. Из арьергарда тоже послышались крики. Офицер, ведший в поводу Истиного коня, так резко натянул поводья, что его лошадь встала на дыбы. Он затравленно озирался.

Командующий, не участвующий в рукопашной, подъехал к нему с мечом наголо, крича на рокнари остальным следовать за ним. Они увлекли за собой Исту и её надсмотрщика и бросились в сторону, карабкаясь на берег там, где он был по ниже. Передние ряды мечами прорубали себе дорогу сквозь арбалетчиков в незнакомых серых плащах, которые спешили к месту боя. Полдюжины джоконцев и Иста прорвались через толпу и углубились в лес, который начинался за деревьями, растущими вдоль реки.

В голове у Исты стучало, зрение затуманивалось, в глазах то темнело, то становилось невыносимо ярко от ослепительных вспышек чужих смертей — столько душ в одно время и в одном месте насильно отделялись от тел. Она не осмеливалась потерять сознание и упасть — на такой скорости ей просто оторвёт руки. Она только могла думать, как это нечестно по отношению к тому несчастному солдату, которого высекли кнутом прошлой ночью, что его же командир без всяких колебаний покинул его…

Она не видела ничего, кроме шеи коня, двигающейся перед ней, его прижатых ушей и мелькания земли внизу. Её глупого напуганного жеребца не нужно было тянуть за собой, он нёсся бок о бок с остальными, да так, что угрожал через некоторое время начать вырываться вперёд и превратить её надсмотрщика в преследователя. Их курс стал загибаться вправо по широкой дуге. Они, наконец, сбросили скорость, когда достигли более лесистой местности, низеньких холмов, покрытых редкими деревцами, кое-как скрывающими их от взора преследователей. А есть ли вообще эти преследователи?

Командующий в конце концов улучил момент и спрятал меч в ножны. Иста заметила, что на клинке даже не было крови. Он направился прямо в чащу, огибая попадающиеся на пути камни и деревья. Иста подозревала, что он не хотел сбить с толку тех, кто пойдёт по их следу, а был сбит с толку сам. Что ж, он наверняка сумеет определить, где находится север, а учитывая такое небольшое количество народу, то им удастся спрятаться, возможно именно в этом он и хотел удостовериться. Деревья стали расти теснее. Они поднялись на холм и спустились в овраг. Иста пыталась прикинуть сколько миль теперь отделяет их от поля боя. По крайней мере пять или шесть.

Она думала об опасности, угрожавшей ей ещё тогда, когда лошади медленно брели по камням ручья, теперь у неё снова есть возможность перевести дыхание. Её положение едва ли стало хуже, чем раньше. Она не боялась ни изнасилования, ни страшных пыток, единственное, ей предстоит вынести все трудности и лишения, с которыми столкнутся и сами беглецы джоконцы. Эти офицеры потеряли всё — людей, снаряжение, трофеи, честь и даже дорогу. Но если они сумеют доставить Исту князю Джоконы, он простит им все неудачи. Она — их единственная надежда на спасение. Они не отпустят её за деньги, не послушают никаких угроз, не отдадут её в обмен на жизнь. Так что умышленно её не убьют, нет; но случайная смерть или смерть под горячую руку — да, вполне возможна. Звучит не особенно жизнеутверждающе.

Они проехали по дну оврага около мили. Он становился всё глубже, а склоны, всё более крутые, поросшие лесом, нависали с двух сторон; но впереди, на некотором расстоянии виделся неясный просвет. Они миновали поворот и обнаружили, что овраг выходит на спокойную, прозрачную небольшую речку.

Между склонами, преграждая любой путь к отступлению, стоял одинокий всадник. Исту сковал холод, а может это страх? Конь серовато-угольной масти был взмылен, его красные ноздри раздувались, но он нетерпеливо бил о землю копытом и нервно вскидывал голову, готовый в любой момент сорваться с места. Мужчина, казалось, не запыхался вовсе.

В его тёмно-рыжих волосах не было косичек, они были коротко подстрижены по Шалионской моде, пряди у висков немного вились. Нижнюю челюсть покрывала аккуратная короткая бородка. На всаднике была кольчуга, тяжёлая кожаная перевязь, по серому плащу шли золотые нити. Плащ был залит кровью. Глаза всадника блеснули, когда он подчитывал перевес сил, потом сузились и засияли.

Он широко поднял меч, приветствуя противника. Рука, сжимавшая рукоять была грязной, со следами запёкшейся крови. На секунду самая обречённая улыбка из тех, что Исте приходилось видеть на мужском лице, сверкнула ярче стали.