Книга Равняться на Путина! - Марин Ле Пен

— Франция продолжает испытывать давление со стороны США, которые возражают против поставок России вертолетоносцев Мистраль. Как вы относитесь к подобному нажиму со стороны Вашингтона?

— Я не могу не реагировать. Отказ от поставок Мистралей был бы абсолютной глупостью. Это было бы экономическим абсурдом и проявлением ненадежности в торговых связях. Это было бы крайне предосудительно для Франции. Она бы предстала как партнер, не соблюдающий своих обязательств и способный в одночасье отказаться от ранее данных обещаний. И это при том, что половина стоимости контракта по Мистралям уже оплачена Россией, а у нас — огромные экономические проблемы и полным ходом идет деиндустриализация. В таких условиях подобный отказ лишен всякого смысла.

Франция должна быть свободной, независимой страной, которая не принимает приказов ни от кого — ни от Вашингтона, ни от Берлина, ни от кого-либо еще. Я поэтому выступаю за то, чтобы этот контракт был реализован.

— Если вернуться к отношениям Франции и России, как вы относитесь к идее создания в Европе общего экономического и политического пространства, частью которого были бы Евросоюз и Россия?

— Это также и наш проект. Ведь мы уже давно говорим о горизонтали от Бреста (порт на Атлантическом побережье Франции) до Владивостока. Такой видел Европу генерал де Голль, и мы разделяем эту идею. Это была бы Европа наций, которая включала бы, разумеется, и Россию.

Мы исходим из того, что в такой Европе каждая страна должна сохранить свой суверенитет, свою свободу. Кроме того, эта Европа должна быть основана на проектах сотрудничества, которые, к слову, хорошо развивались в прошлом: Эрбас, Ариан. Мы хотим именно такую Европу, которая не была бы наднациональной структурой, несколько тоталитарной, поскольку она не слушает народы. Она строится без учета мнения наций, и даже порой против их воли. Мы видели это во время референдума по европейской конституции в 2005-ом году.

Эту идею мы отстаиваем уже многие годы. Мы в Национальном фронте выступаем против атлантического единомыслия. Я не веду войны с США, вообще не веду войны с кем-либо, я просто хочу, чтобы нам позволили быть свободными и защищать свои интересы. Я считаю, что в интересах Франции построить хорошие, многоплановые отношения с Россией.

— Новые киевские власти продолжают свою военную операцию на востоке Украины, которая приводит к жертвам среди мирного населения. Как вы объясните очевидное бездействие мирового сообщества в отношении этих акций Киева?

— Позиция мирового сообщества непоследовательна. И я вижу в этом определенную непорядочность. Я была потрясена молчанием мирового сообщества по поводу убийств гражданского населения на востоке Украины.

Думаю, что в этой ситуации мировое сообщество ошиблось в очередной раз. Должна сказать, что ему вообще свойственно часто ошибаться в международных вопросах. Оно ошиблось в Ливии, ошиблось в Сирии, ошиблось на Украине и т. д. Но проблема в том, что во всех этих случаях гибли люди.

Я надеюсь, что мировое сообщество окажет давление сегодня на Киев, чтобы он размежевался со своими радикальными элементами, я имею в виду, прежде всего Правый сектор и другие подобные вооруженные формирования.

И, в конце концов, почему бы не рассмотреть то, о чем многие, включая президента России Владимира Путина, говорили с самого начала? Я говорю о предложении федерализации Украины, чтобы она могла остаться единой. Это позволило бы населению на западе республики, которое смотрит на Запад и имеет на это право, жить вместе с населением востока страны, которое смотрит на Восток и имеет право так поступать.

— Не кажется ли вам странным, что Европейский союз во всем поддерживает киевские власти и требует односторонних уступок от России, в том числе на переговорах по газу?

— Это, безусловно, парадокс. Очевидно, что Евросоюз в целом ряде ситуаций защищает интересы США. И это печально, ведь если бы Франция оставалась независимой в дипломатическом плане, она как раз могла бы уравновесить ситуацию, но она больше не может играть какой-либо роли, поскольку теперь лишена голоса. Она безмолвна уже многие годы, и я об этом сожалею и стараюсь на своем уровне представить несколько иное видение событий на Украине. Со своей стороны, я и мой коллега по Европарламенту Эмерик Шопрад пытаемся внести свой вклад, отстаивая эту позицию.

Украинские власти отказываются вести конструктивный диалог, поскольку чувствуют поддержку. Вы знаете, Евросоюзу лучше удается создавать проблемы, чем их урегулировать. Я думаю и говорю об этом вслух: Евросоюз выступил на Украине в роли этакого пожарного-поджигателя. В частности, допустил своего рода шантаж, заявив, что Украина, заключая соглашение о кооперации с ним, должна разорвать отношения с Россией. Таким образом, было подлито масло в огонь, прямо на линии разлома на Украине.

Я не уверена, что сегодня даже при всем желании они смогут что-либо предпринять. В интересах же США оставить Россию в положении вечного обвиняемого, продолжить ее демонизацию. Все, что делает или не делает Россия, что бы она ни заявляла, в чем бы ее ни подозревали, — все это при любых условиях осуждается. Но я думаю, что все-таки настроения меняются, и долго играть в подобную игру не удастся.

— Тем временем НАТО продолжает расширяться на восток, вовлекая в свою орбиту страны бывшего Советского Союза. Совместим ли этот подход с интересами Франции?

— НАТО — это средство для США подчинить в военном, а значит, и политическом отношении целый ряд стран. Как вы знаете, мы выступаем за выход из НАТО. Таким образом, наш проект совершенно последователен. Я помню, когда речь шла о противоракетном щите во Франции, один политический руководитель в ответ на вопрос о том, для защиты от кого нужен такой щит, сказал: Китай. Все эти действия воспринимаются только враждебно. И это вполне понятно. Ведь такое поведение не назовешь дальновидным ни со стороны Евросоюза, ни со стороны Франции, которая не способна выразить какую-то иную позицию. Отчасти так поступает Германия, но лишь отчасти.

— Как вы относитесь к возможному заключению договора о Трансатлантическом партнерстве, переговоры о котором сейчас активно ведут ЕС и США?

— Я абсолютно против. В первую очередь потому, что под угрозой оказываются интересы Франции, а для меня интересы Франции, французов — во главе угла. Всякий раз, когда возникает какой-либо вопрос, я сразу спрашиваю себя: А хорошо ли это для Франции? В Трансатлантическом договоре нет ничего хорошего для Франции. Он несет в себе многочисленные опасности. Это угроза разорения нашего сельского хозяйства, нашей промышленности, угроза нашему общественному сектору. Я также думаю, что это политический инструмент для Соединенных Штатов, чтобы окончательно пристыковать Евросоюз к США. И следствием этой экономической стыковки станет со всей очевидностью политическая стыковка, как это всегда бывает с Соединенными Штатами.

Можно с пониманием относиться к тому, что делают США, не выражая никакой враждебности. Я понимаю, что они делают. Они отстаивают свои интересы. Поэтому у меня больше претензий к нашим руководителям, которые не способны понять, что нужно защищать интересы Франции и французов. Мои претензии, таким образом, направлены скорее именно в их адрес, чем в адрес Соединенных Штатов. Поскольку я знаю, что цель США — защищать интересы американцев. Однако интересы Франции и Америки в ряде случаев противоречат друг другу. Можно все это очень спокойно объяснить, и когда приходит осознание этого, возникает понимание того, что нужно делать и что делать не стоит. Трансатлантическое соглашение принимать не стоит.