Книга Темная вода. Книга 2. Рожденная водой - Рейчел Уорд

Гипнотическое спокойствие, обретенное мною в воде, улетучивается. Я не знаю, о чем говорить и что делать. Лучше просто молча пройти мимо.

– Слушай, Ник, – окликает меня Гарри, когда я подхожу достаточно близко; рядом нет никого. – Я про то, что… раньше. Нам нужно об этом забыть. Согласна?

– Я…

– Другим об этом незачем знать. Как будто ничего и не было.

Я слишком устала, чтобы выдержать еще один плевок в душу. Стараюсь молча уйти, но Гарри не договорил.

– Я про те снимки. Ты удали их. Удалишь?

– Испугался, что их кто-нибудь увидит? Не хочешь, чтобы другие узнали, какой ты жалкий обманщик?

Теперь Гарри смотрит на меня с нескрываемым отвращением.

– А ты хочешь, чтобы твои снимки попали в Интернет? Или тебе больше нравится, если я осчастливлю ими «Твиттер»? И все узнают, какая ты шлюшка. Ты этого хочешь?

Вода за его спиной журчит и голубеет от рук и ног пловцов. Но я вижу только красный цвет. Красный туман своего замешательства, униженности и гнева.

«Шлюха – это он сам. Отдай его мне».

Снова голос Роба у меня в голове.

Не успев подумать, я выбрасываю вперед руки и с силой толкаю Гарри в грудь.

Мир превращается в фильм с замедленной съемкой. Гарри кренится назад и отчаянно машет руками. Пятится, пытаясь удержать равновесие, и одной ногой оказывается на самой кромке. Пару секунд он балансирует на краю. Лицо искажается гримасами, он похож на персонажа комикса. Кажется, сумел удержаться. Руки больше не молотят воздух. Еще немного – и он отойдет от опасной черты. И в этот момент ему как будто ставят подножку. Гарри взлетает в воздух, потом его ноги с шумом погружаются в воду, а голова ударяется о жесткие плитки, которыми выложена кромка бассейна.

Шум от удара ни с чем не сравнить. В фильмах и телепередачах я видела сцены насилия, однако в реальной жизни и само зрелище, и сопровождающие звуки оказываются намного ужаснее. На что они похожи? На выстрел из винтовки? На треск расколовшегося арбуза, выброшенного с верхнего этажа? Не знаю, с чем можно сравнить этот звук, который я не забуду никогда.

Гарри лежит в воде, лицом вниз. Из раны на голове хлещет кровь. В воде она похожа на красный дым. Его тело, окруженное кольцами синего каната и оранжевыми буйками, тонет в море крови.

Испуганно вопят пловцы. Из противоположного конца бассейна раздается крик Джейка. Он бежит вдоль боковой стенки. К моменту, когда Джейк одолел половину расстояния, я сбрасываю оцепенение. Прыгаю в воду.

Хватаю Гарри за подмышки и переворачиваю на спину. Его глаза открыты, рот тоже. Боже мой.

Буксирую его к кромке бассейна. В воде я еще могу управляться с его телом, но одной мне не вытащить Гарри из воды. Из-за крови тело скользкое. У него все лицо алое, мои руки тоже. А кровотечение продолжается.

Подбегает Джейк:

– Я помогу!

Джейк приподнимает тело Гарри. На краю бассейна – лес протянутых рук. Гарри вытаскивают из воды и укладывают на пол. Я смотрю, как ему ощупывают шею, кто-то прикладывает ухо к его груди.

– Дышит? – спрашивает Джейк.

Я поворачиваюсь к нему и застываю, разинув рот. Зачем Джейк надел перчатки? Минуту назад он был без перчаток. Джейк опускает руки в воду, и перчатки растворяются. Их и не было. Это кровь. Смотрю на свои руки, вцепившиеся в край бассейна. На них тоже красные «перчатки».

Джейк косится на меня:

– Как его угораздило свалиться в воду?

Я слышу вопрос Джейка, но не отвечаю. Все мои мысли заняты кровью. Чужой кровью на моих руках. Потом все вокруг становится черным, и я куда-то проваливаюсь.

Глава 21

Чужие руки. Они везде: под моей шеей, подмышками, у талии и бедер. Меня вынимают из воды и укладывают на холодные, жесткие плитки пола. Мне что-то подсовывают под ноги, чтобы приподнять их выше головы.

– Смотрите, она моргает.

– Ничего страшного, небольшой обморок. Отойдите, не толпитесь.

Я переворачиваюсь на бок, поджимаю ноги и выталкиваю воду из дыхательных путей.

Ко мне наклоняются незнакомые лица. Потом вижу Джейка и… отца.

Я потеряла сознание лишь на считаные секунды. Сразу же вспоминаю Гарри, упавшего и ударившегося головой. И кровь.

Поворачиваюсь. Гарри лежит в нескольких метрах от меня. Кто-то разыскал аптечку и перевязал ему голову. Кровотечение продолжается – темное пятно на повязке тому доказательство. Глаза Гарри закрыты.

– С ним… что?

– Дорогая, ты о чем-то спросила? – Отец наклоняется ко мне.

– Что с… Гарри?

– «Скорая» уже едет.

Папа без конца гладит мне лоб. Про какую «скорую» он говорит? Для меня или для Гарри? Не хочу в больницу.

– Я в норме. – Я пытаюсь сесть.

– Полежи. Отдохни немного.

– Нет. Я прекрасно себя чувствую. И хочу уйти отсюда.

Отец помогает мне сесть.

– Мы можем пойти домой?

– Сначала тебя должны осмотреть. А потом… конечно, пойдем домой. Потерпи немного.

Люди, собравшиеся вокруг меня, переключаются на Гарри. Отец помогает мне подняться.

– Как ты себя чувствуешь?

Если честно, я ощущаю полную отстраненность, словно все происходит с кем-то другим. Смотрю на свои пальцы, сжимаю их в кулаки, потом разжимаю. Это мои руки. Я – в бассейне. У меня случился обморок. И все равно я не чувствую реальности происходящего. Кажется, это сон или фильм.

– Мне надо в душ, – говорю я отцу.

– Только не ходи одна.

– Я пойду с ней, – вызывается седая женщина.

Она довольно толстая, одета в яркий купальный костюм с подобием оборок на бедрах, чтобы скрыть пласты жира, не иначе. Женщина берет меня под руку, и мы выходим из плавательного зала. Джейк наблюдает за нами, точнее – за мной. Лицо у него каменное.

Женщину зовут Ширли. Она помогает мне достать из шкафчика шампунь и полотенце.

– Ты дверь не закрывай. На всякий случай. Вдруг опять станет плохо? Я постою снаружи, так что никто к тебе не войдет, – предлагает она.

Я вхожу в душевую, вешаю полотенце, ставлю на полочку шампунь и включаю душ. Через несколько секунд холодная вода теплеет. Закрываю глаза и подставляю лицо под струи. Откидываю волосы назад и, не открывая глаз, стаскиваю плавательный костюм, бросаю его на пол. Стою под искусственным дождем, пока струи не ослабевают и не исчезают совсем – в целях экономии воды душ оборудован таймером. Снова нажимаю кнопку, поворачиваюсь и приседаю. Пора смыть с себя это тяжелое утро.

Открываю глаза и у двери вижу ноги, преграждающие мне выход. Голые ноги, покрытые следами порезов.