Книга Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция "Бернхард". 1941-1945 - Антони Пири

Его тут же арестовали и препроводили в тюрьму Скальцы (буквальный перевод — «босоногий»). Заведение называлось так, потому что прежде там размещался женский монастырь ордена босоногих кармелиток. Хольтен продолжал получать донесения своей агентуры, из которых явствовало, в каком отчаянном положении оказался Чиано. Ему так и не позволили покинуть камеру до тех пор, пока графа не перевезли в Кастельвеккьо, где он должен был предстать перед судом по обвинению в государственной измене.

Хольтен решил сделать все, чтобы защитить беззащитного Чиано. Но прежде чем подготовить план действий, необходимо было установить надежный и постоянный контакт с узником. Эта задача вскоре была решена. С помощью агентуры и фальшивых фунтов стерлингов Хольтен добился перевода в тюрьму Скальцы на должность переводчика своего личного секретаря фрау Беетц. Женщина немедленно установила связь с Чиано. В первом же послании граф писал, что единственную возможность спасти себе жизнь он видит в проведении новой спасательной операции под руководством Хольтена. Но как ее организовать? Было совершенно очевидно, что для ее проведения требовалась поддержка со стороны немецких властей. Как заручиться такой поддержкой? Хольтен решился воспользоваться шансом, который предоставляло содержание одного из разговоров с графом во время прогулки по берегам озера Штарнбергер-Зе. Для того чтобы наметить план дальнейших действий, он встретился сначала с Кальтенбруннером, а потом и с Гиммлером. Хольтен очень тонко вел беседу. Сначала он снова напомнил Кальтенбруннеру, что с политической карьерой Чиано покончено. А потом загадочно добавил: «Но только в том случае, если его не казнят». Заинтригованный Кальтенбруннер поинтересовался:

— Как может случиться, что мертвец обойдется дороже, чем живой?

— Именно так может произойти в нашем случае. Пока Чиано жив, у нас остаются, по крайней мере, шансы заполучить его дневники и не допустить их публикации. Я точно знаю из его собственных слов, что он распорядился в случае своей смерти вывезти их в одну из нейтральных стран и там опубликовать.

— И к чему же вы клоните?

— Мы можем заполучить эти дневники в обмен на жизнь политического трупа, которым является граф Чиано.

Кальтенбруннер потребовал подробностей, которые Хольтен ему тут же предоставил. Гитлер понимал ту потенциальную опасность, которая грозила ему лично и другим высокопоставленным наци в случае публикации дневников, поэтому он, скорее всего, будет стараться не допустить ее.

— Но для полной уверенности лучше было бы поставить его перед свершившимся фактом, — предложил Хольтен.

С этого момента нужно было заручиться поддержкой Гиммлера и сделать так, чтобы рейхсфюрер решился провести операцию по спасению Чиано на свою ответственность. А на случай, если это вызовет недовольство фюрера, необходимо положить ему на стол злополучные дневники. Гиммлер одобрил план, который, по его мнению, должен был помочь исправить его отношения с Гитлером, которые становились все более натянутыми.

Теперь Хольтен мог заняться разработкой деталей. Фрау Беетц передала графу предложение обменять свою жизнь на дневники. Тот согласился, но при одном условии: он хотел иметь официальный договор. В документе, как настоял Чиано, должна была обязательно присутствовать статья, что он согласен добровольно отдать часть дневников, не дожидаясь проведения спасательной операции. Оставшаяся часть будет им передана после получения письменного запроса Кальтенбруннера в качестве благодарности за свое спасение. Граф Чиано подписал документ прямо у себя в камере, а Кальтенбруннер — в управлении РСХА.

Теперь предстояло выждать какое-то время. Если бы фрау Беетц немедленно попросила разрешения покинуть тюрьму, это вызвало бы подозрения. Поэтому ей пришлось дождаться рождественских праздников, пока она, наконец, не смогла вернуться в Рим. Следуя инструкциям Чиано, она забрала в заранее оговоренном месте дневники графа за 1937 и 1938 гг. и немедленно передала бумаги Хольтену. Тот, бегло ознакомившись с содержанием документов, пришел к выводу, что немецкая сторона совершает явно выгодную для себя сделку.

Теперь он мог приступить непосредственно к самому плану операции. После смерти Фребена ему приходилось рассчитывать лишь на поддержку официальных лиц. Согласно плану начальник немецкой тайной полиции в Северной Италии доктор Харстен должен был доложить о раскрытии некоего заговора, расследование которого требовало, чтобы подразделение немецких войск в срочном порядке оккупировало тюрьму Скальцы. Опыт прошлых операций показал, что в подобных случаях немцам редко оказывалось серьезное сопротивление, поэтому сами немцы должны были намеренно спровоцировать обстановку неразберихи и паники. В этом хаосе можно будет незаметно переодеть Чиано в немецкую военную форму, вывести его из тюрьмы и усадить в машину, которая отвезет графа в условленное место, где его будет ожидать супруга. Семья Чиано сможет отправиться сначала в Венгрию, а оттуда через Румынию, Болгарию и Турцию — в Южную Америку. Доктор Харстер опубликует официальное коммюнике, в котором объявит о разоблачении немецкой службой безопасности заговора с целью освобождения графа Чиано. Для того чтобы противостоять заговорщикам, пришлось направить в тюрьму крупные силы немецких войск, но к тому времени, когда они прибыли к месту назначения, граф Чиано исчез в неизвестном направлении.

Пока ее муж находился в заключении, Эдда пряталась в частной лечебнице в Рамилле, близ Пармы. Она поддерживала с супругом постоянную связь через фрау Беетц и через свое доверенное лицо маркиза Эмилио Пуччи. Женщину переполняло чувство радости после того, как маркиз сообщил, что 7 января 1944 года она вновь встретится с мужем.

В сопровождении маркиза она с детьми прибыла на оговоренное место точно в назначенное время. Но там не оказалось никого и никаких следов пребывания людей. Когда выяснилось, что машина с Чиано опаздывает уже на двадцать минут, Эдда всерьез забеспокоилась. Если бы поблизости был телефон, она попыталась бы позвонить кому-нибудь, а теперь ей приходилось просто ждать и ждать. После часа бесплодного ожидания дети стали вести себя так плохо, что Эдда поняла, что не может больше оставаться на месте запланированной встречи с мужем. Через два с половиной часа ей удалось добиться встречи с доктором Харстером. Он выглядел виновато. Харстер тепло поприветствовал женщину и сообщил, что получил по телефону распоряжение Кальтенбруннера об отмене операции. И у него не было возможности сообщить ей об этом.

Очень скоро Хольтену удалось узнать правду. Подготовка операции осуществлялась слишком медленно. Эта задержка во времени привела к тому, что неуверенный, вечно сомневающийся в себе Гиммлер испугался собственной смелости. После долгих колебаний он решил отказаться от первоначального замысла сначала освободить Чиано, а уже потом сообщить об этом Гитлеру. Для него было бы лучше действовать, заранее заручившись одобрением фюрера. Когда же он попросил у Гитлера разрешения действовать, то совершил еще одну ошибку: он не добился немедленного ответа. Гитлер сказал, что подумает. Фюрер обратился за советом к Геббельсу, который, как и Риббентроп, сделал все, чтобы сорвать проведение операции. 6 января Гитлер вызвал к себе Гиммлера и Кальтенбруннера и, пригрозив строгим наказанием, запретил делать что-либо для спасения графа Чиано. Этим и объясняется поспешный звонок доктору Харстеру.