Книга Как соблазнить призрака - Хоуп Макинтайр

– Откуда об этом знают у тебя на работе? – спросила я.

– Мы внимательно следим за расследованием, – объяснил Томми. Я даже удивилась. – Все-таки я был там, когда это случилось. Да и почти все, с кем работаю я, когда-то работали с Астрид. Они считают, что рано или поздно она все равно доигралась бы. Это был только вопрос времени. Слишком уж она любила всякие грубости.

– Но ведь это поджог, – заметила я. – Кто-то убил ее, устроив пожар.

– Ну, я слышал, что она была вся в синяках, – возразил Томми.

– Как это убийство отразится на ценах на недвижимость в нашем районе? – вдруг спросил отец, и его вопрос меня ошарашил.

– Не сейчас, Эд, – ответила мама, чем еще больше меня удивила. – Давайте выпьем кофе у камина, – продолжила она. – Ли, помоги мне.

Я прошла за ней на кухню. Она улыбалась и болтала весь ужин, но у меня возникло странное ощущение, что она чем-то озабочена. Что-то мучило ее.

– Мам, в чем дело?

Она стояла ко мне спиной, но я заметила, как она напряглась.

– Ни в чем, все нормально, – произнесла она таким тоном, что я сразу поняла: что-то неладно. Но не успела я надавить на нее, как вошел Томми:

– Твой папа поднялся наверх, чтобы позвонить. Кофе он не будет.

– Вот в чем дело, если хочешь знать, – чуть слышно пробормотала мама, будто разговаривала сама с собой. Потом обернулась, вручила Томми поднос с кофейными чашками, и оба вернулись к ролям обаятельной хозяйки и любезного гостя.

Рождественским утром мама подала на завтрак пиалы с горячим шоколадом, от которого валил пар, и бриоши, а потом отвела нас в промерзшую теплицу, где росла елка. Почему именно там – знала только мама.

Томми вручил родителям по большой коробке в красной бумаге, разрисованной довольно распутными Санта-Клаусиками, и я затаила дыхание.

Но я зря беспокоилась. Подарок Томми произвел фурор, гораздо больший, чем моя кулинарная книга для мамы и компакт-диски для папы. Томми подарил им сабо. Ярко-красные блестящие сабо. Пусть себе разгуливают по дому, грохоча по каменным полам.

– Ли сказала, что у вас в доме очень холодные каменные полы, – объяснил он. – А в сабо вы можете надевать столько носков, сколько захотите. Благодаря высокой подошве ноги будут в тепле.

Он был прав. И верно, подумала я, все деревенские жители носят сабо. Разумно и заботливо. Родители явно остались довольны.

– На обед civet de marcassin, – радостно объявила мама. Я открыла рот, приготовившись объяснить Томми, что у нас будет не традиционная индейка, а вепрь, но он уже сиял от восторга:

– Здорово. Офигенно. Не могу дождаться. Разрешите мне помочь вам на кухне еще раз.

– Я ухожу часа на два, – сказал папа.

В Рождество? Я ждала, что мама взорвется, но не дождалась.

– Не забудь, что я пригласила семейство де ля Фалез. Ну, из замка. Около шести, – напомнила она ему.

Он вернулся только к пяти, пропустив обед. Любопытно, но мама даже не упомянула об этом. Я поняла намек и тоже ничего не сказала по этому поводу.

С де ля Фалезами родители, кажется, продвинулись до стадии имен. И слава богу, потому что я понятия не имела, как представлять французского графа. Теперь это были Анри и Коко. Анри великолепно говорил по-английски, но Коко, графиня явно не первая, и наверняка моложе детей Анри, не знала ни слова. Да уж, нелегкая выдалась задачка. Мамин французский был совершенно невразумителен. Насколько я знала, Томми тоже ни в зуб ногой. Забавно, я ничего не могла сказать про папу, мои же познания застряли на школьном уровне. И тем не менее хлопанье пробок от шампанского всегда спасает положение – оно умеет развязывать языки.

Успешно проболтав с Анри – по-английски – минут пятнадцать, я услышала, что приехал новый гость. Еще один француз. Он стоял где-то позади меня и разговаривал с Коко. Я повернула голову, но никого не увидела.

В этот миг рядом с Анри появилась мама с миской кешью.

– Ты нам не говорила, – заявила она мне. Не говорила что?

Подошел Томми и зачерпнул пригоршню орешков.

– Vous n'avez pas d'accent. Du tout! Incroyable![7]– похвалил Анри Томми.

Я уже собиралась перевести, как вдруг до меня дошло, что он сказал.

– Merci. On m'a deja dit. Aucune idée pourquoi? J'ai – comme on dit en anglais[8]– хороший слух.

Томми говорил по-французски. Не просто говорил, но с великолепным произношением. И бегло.

– Но я думала, что ты никогда не был во Франции? – пролепетала я.

– Не был.

– Тогда откуда?..

– По радио. Несколько месяцев назад слушал уроки французского. Я работал механиком, и диктор – учительница – научила меня кое-чему и сказала, что я – талант. Давала мне уроки. Беда в том, что разговаривал я только с ней. И больше ни с кем. Я понятия не имел, получится ли с другими французами. Разговор с Коко – эксперимент, но он удался, не правда ли, Коко?

– Comment?[9]– Коко смутилась.

– J'ai dit qu'on a bien parlé ensemble – en Français.[10]

– Très bien.[11]– Она хихикнула, и я вдруг подумала, что Томми уже хватит с ней говорить.

И все же, вечером, ютясь с Томми в тесной lit bateau, я была вынуждена признать, что знание французского делает его чуточку сексуальнее. Французский и количество выпитого шампанского.

– Котик… – Это ласковое прозвище я не произносила месяцами.

– М-м-м? – Он почти спал.

– Не могу передать, как меня поразил твой французский. Из-за него Рождество получилось просто чудесным.

– Спасибо.

– Ну, так о чем ты разговаривал с графиней Коко у меня за спиной?

– Она спрашивала о твоем доме.

– Моем доме? В Лондоне?

– Ну, о доме твоих родителей.

– Не напоминай. И зачем, скажи на милость?

– Они подумывают его купить. Они с графом. Налоговые эмигранты.

– Томми, ты с ума сошел? Ты уверен, что понял правильно? Твой французский…