Книга Прости за все - Татьяна Бочарова

– Ну вот, два дня задержки. Вполне может быть беременность. Завтра сделают ультразвук, возьмут анализы и скажут точней не бывает. Это раньше нужно было не весть сколько ждать, а теперь все сразу ясно. – Ирина Аркадьевна приложила ватку к месту укола и ласково погладила Веру по голове. – Не бойся, дочка, тут за тобой проследят. Тем более, что дите у тебя выстраданное, долгожданное. Вот организм и тревожится, оберегает себя – правильно делает.

– Это ошибка, – упрямо повторила Вера.

Ей отчаянно захотелось спать. Она несколько раз судорожно зевнула и закрыла глаза.

20

Проснулась Вера лишь утром, перед самым обходом. Палатный врач оказался видным мужчиной средних лет, высоким, осанистым, с цепким взглядом темных, выразительных глаз. Он подробно расспросил Веру о ее самочувствии, о том, когда был последний период, осторожно но тщательно ощупал живот и выписал направления на анализы.

– Как вы думаете, что со мной? – умирая от волнения, спросила Вера.

– Думаю, вы ждете ребенка. Сегодня ультразвук не работает, а завтра можно будет узнать наверняка.

Он пожелал ей не беспокоиться, побольше спать, и ушел, оставив ее одну в боксе.

Вера лежала в кровати, укрытая одеялом до подбородка, и ей казалось, она сходит с ума. Значит, права была Лилия Львовна – дело было в Мите! Трех свиданий с другим мужчиной хватило ей для зачатия. И теперь внутри у нее ребенок Рустама! Что он сделает, когда узнает об этом? А он должен узнать непременно – вдруг это будет мальчик, о котором он, наверняка, мечтал всю жизнь, и которого так и не смогла подарить ему жена!

На Верин мобильный пришло сообщение от Мити. Он писал, что волнуется за нее и приедет сразу после обеда. Вера позвонила Динаре, та была в институте.

– Я в курсе всего, – спокойно проговорила она. – Что не делается, к лучшему. Лежи и поправляйся, я вечером заскочу.

Пришла Ирина Аркадьевна, сделала Вере очередной укол. Боль в животе понемногу начала утихать, но голова кружилась при малейшей попытке подняться с постели. Вера решила дождаться завтра, когда все станет известно наверняка, и после этого позвонить Рустаму.

В три часа примчался Митя. На этот раз он был без цветов, но зато с огромным пакетом, набитым яблоками, апельсинами и соками.

– Что с тобой, детка? – Он выглядел убитым.

– Как поживает Маринка? – едко проговорила Вера, вместо того, чтобы ответить.

– Маринка? Причем тут она? Нормально поживает, наверное. Мы уже давно не виделись, с того дня, как ты вернулась из командировки. – Митя глядел честными, серыми глазами.

Вера ощутила знакомую тошнотворную волну, и тотчас осадила себя: «Хватит, спокойно. Тебе теперь нельзя нервничать».

– Что говорят врачи? – деловито осведомился Митя.

– Что у меня низкое давление. Нужен покой и витамины.

– Витамины вот, – оживился Митя и потряс пакетом. – Кушай на здоровье.

– Спасибо. – Вера вздохнула.

Ей хотелось, чтобы побыстрее настало завтра. Вдруг оно переменит всю ее жизнь?

Митя неловко ерзал на стуле. Вера видела, что ему так же тяжело, как и ей. Трещина отчуждения, возникшая давно, росла с каждым днем, кажется, теперь это была уже не трещина, а настоящее ущелье.

– Что это за странная девушка вчера у нас была? – спросил он, чтобы заполнить паузу.

– Динара. Она из Казани, приехала к нам работать.

– Почему она так по-хозяйски с тобой обращается?

– Потому что, когда мне стало плохо, единственный, кто приехал, была она.

– Послушай. – Митя положил руку на одеяло поверх вериного плеча. – Ты напрасно сердишься и Бог знает что выдумываешь. Я был на банкете и написал тебе об этом. Откуда я мог знать, что ты заболела?

– Ты мог не выключать телефон.

– Там все выключили телефоны! – По Митиному тону Вера поняла, что продолжать не стоит.

– Ладно. Спасибо за фрукты. – Она натянуто улыбнулась.

– Пожалуйста. Ты не спрашивала, когда тебя выпишут?

– Не думаю, что скоро. Мне надо сделать кучу анализов. Придется тебе побыть одному какое-то время. – Она хотела добавить, чтобы он снова позвал на помощь Маринку, но сдержалась. Незачем лезть на рожон.

– Ну, я пойду. – Митя встал. – А то работы навалом. Я еще позвоню сегодня. А завтра обязательно приду. – Он нагнулся и поцеловал Веру в щеку.

– Пока.

Она снова осталась одна в белой комнатке. Рука сама тянулась к мобильнику, лежащему на тумбочке, но Вера приказала себе забыть об этом. Никаких звонков Рустаму, пока она не будет точно уверена!

Поздно вечером приехала Динара.

– Патент на растворитель зарегистрировали! – объявила она прямо с порога.

Вера от неожиданности поперхнулась воздухом и закашлялась.

– Тихо-тихо. – Динара осторожно похлопала ее по спине. – Тебе нельзя реагировать так бурно. Ты теперь будущая мама.

– Не факт! – возразила Вера.

– Факт, факт. Вон, как глазенки сияют. – Динара лукаво улыбнулась.

– Ну что там, в лаборатории? Рассказывай! Как Кобзя?

– Велел закупать сырье. Со следующей недели приступим к опытам. Верка, если все выгорит, Ваш Кобзя обещал выкупить лабораторию! Будем работать на себя! Понимаешь?

– Понимаю. – Вера улыбнулась, глядя на пылающее лицо Динары. Несомненно, та была счастлива – сбывались все ее мечты, одна за другой, словно по мановению волшебной палочки.

– Слушай, можно вопрос? – Динара вдруг понизила голос, заговорщицки оглянулась, будто кто-то мог их подслушать. – Ты от кого ребенка ждешь? От мужа или… – Она не договорила, выразительно кивнув на мобильник.

– Или, – просто и коротко ответила Вера.

– Офигеть! – с восторгом произнесла Динара. – Какая же ты шустрая, успела за несколько дней. И как теперь будет?

– Обыкновенно будет, – сухо ответила Вера. Она решила не посвящать Динару в свои планы относительно Рустама. Да и какие планы? Ну, позвонит она ему, расскажет радостную новость. А он возьмет да и пошлет ее куда подальше.

От этих мыслей у Веры тревожно заныло сердце. Динара тут же, со свойственной ей проницательностью, уловила эту смену настроения.

– Ладно, не забивай себе голову. Все будет о, кей. Мужа, в крайнем случае, можно ведь и надуть.

«Придется», – грустно подумала Вера.

Они поболтали еще немного, и Динара уехала. Вера лежала и прислушивалась к себе. Ей стало казаться, что она чувствует в себе нечто новое, чужое, и одновременно самое родное и близкое. «Завтра», – пообещала она себе, и осторожно повернувшись на бок, уснула.

21

– Беременность две недели, – сказала молоденькая врачиха, глядя на монитор.