Книга Испытание - Елена Богатырева

Весело ответив ей, Виктория приняла, наконец, решение.

– Поля, – небрежно заметила она, – мы с тобой уже столько выпили, что если бы нас видела моя мама…

Они дружно рассмеялись.

– Так, – изображая повышенную серьезность, продолжила Виктория, – сейчас я закажу такси, и мы поедем ко мне. И не вздумай возражать! Я не отпущу тебя одну так поздно!

Полина радостно улыбалась, она и не думала возражать. Ее мечта сбывалась на глазах. А ведь в самом начале вечера был момент, когда она решила, что ее надежды на дружбу с Викторией – лишь глупые мечты.

Виктория теперь держала себя совсем по-другому. Она много говорила, смеялась и даже в такси, сев рядом с водителем, все время оборачивалась к Полине…

– Не хотите забрать с собой ваш прекрасный цветок? – удивленно спросил официант, когда они встали из-за стола.

– Конечно!

Про себя Виктория проклинала его заботу на чем свет стоит.

– Пожалуйста, заверните мне его во что-нибудь…

Она больше не станет смотреть, как этот дымчатый зверь подыхает в ее прихожей. Она забудет его в такси под сиденьем…

Но и таксист оказался бдительным.

– Девушки, ваш сверток, – радостно сообщил он.

Всю дорогу Виктория, оборачиваясь к Полине, всматривалась в стекло: не едет ли кто-нибудь следом за ними. Она была взвинчена не на шутку. Алкоголь придавал ей смелости, но смелость эта попахивала отчаянием: движения были слишком резкими, мысли – чересчур однозначными. Цветок сводил ее с ума. Причудливое растение выступало в роли посыльного смерти и каждый раз приводило ее в ужас. Но Виктория всегда знала, что означает это послание. Но сегодня? Сегодня этого цветка не должно было быть! Не должно было, но он все-таки появился в ее доме, и Полина теперь хлопотала в гостиной, устраивая его в самой красивой вазе. Сказать ей, чтобы она выбросила это чудовище или подождать до завтра? Наверное, не стоит рисковать…

Виктория выдала Полине, едва державшейся на ногах от усталости, комплект постельного белья и свою пижаму, положив ее в вечно пустующей комнате для гостей. А сама села в кресло возле стола и уставилась на непрошеного серого пришельца с такой ненавистью, точно пыталась испепелить его взглядом…

Глава 16

Письмо Кати – в ту пору еще Екатерины Григорьевны Амелиной – совершенно незнакомого ей человека, быстро привело Викторию в чувства.

Она привыкла влезать в шкуру своих героев, представляя, что они должны чувствовать и о чем думать, а потому ей не составило труда прочувствовать все то, что стояло за сдержанным содержанием письма. Прочтя последние строки и бросив письмо на кровати, она пришла к Дине.

– Нужно что-то делать, и немедленно. Эта женщина может натворить глупостей. Может быть, поедем к ней? Мама, сейчас же!

Дина странно посмотрела на нее тогда, очень странно. И Виктория словно обрела на мгновение способность к телепатии, прочла в этом взгляде все, что та хотела ей сказать… Боль и гнев, порожденные чудовищной несправедливостью сегодняшних событий, рвались вылиться местью любой несправедливости этого мира. Господин Амелин в тот день представлялся ей олицетворением самой страшной несправедливости. Ей объявили войну, и она приняла условия, защищая все то, что еще могла защитить…

Дина позвонила Амелиной утром. Женщина занималась приготовлениями к переезду и совсем не ожидала какого-либо участия со стороны своей любимой писательницы, а потому едва Дина представилась и произнесла слова утешения, Амелина расплакалась навзрыд, да так, что разговор пришлось прервать…

Она перезвонила Дине через полчаса.

– Вы даже не представляете, что для меня значит ваш звонок, – сказа ей женщина. – У меня ведь даже подруг нет… Это счастье – знать, что на свете живут такие добрые люди.

Только… Ради Бога, не подумайте, что я обратилась к вам за деньгами или там… Нет. Мне достаточно и того, что вы позвонили. Это согреет мою душу.

– Послушайте меня, – серьезно сказала Дина, – не делайте глупостей. Немедленно выбросьте из головы мысль о том, чтобы покончить с собой или… Словом, вы меня понимаете. А теперь запомните то, что я вам скажу: прекратите собирать вещи и перезвоните мне через неделю.

Слышите? Ровно через неделю…

…Господин Амелин – маленький круглый человечек с лоснящейся лысиной на затылке – откупорил бутылку коньяка, чтобы достойно завершить трудовой день. Пока наливал, затрещал телефон, и он поморщился: ясное дело, звонила Зоя. «Вот ведь не жена еще, а уже пасет почище самой законной», – пронеслось в голове Амелина, и он не торопился взять трубку. Коньяк обжег горло, ароматными парами пошел по телу. Амелин ответил.

– Вячеслав Анатольевич, вас Зинаида Николаевна.

– Давай, – буркнул он в трубку. – Слушаю.

– Котик, это я.

Зинаида говорила преувеличенно мягко. Ей так не терпелось занять место Кати в его роскошном особняке, что она, позабыв об осторожности, ежедневно донимала Амелина расспросами о том, что скоро ли завершатся сборы и будет заказана машина. Если бы «котик» позволил, то она непременно заявилась к нему домой собственной персоной и помогла бы Катьке упаковать вещи, лишь бы ускорить процесс. Собственные пожитки она упаковала еще неделю назад и жила, что называется, на чемоданах.

– Извини, не займу у тебя много времени, – прощебетала Зинаида, прощупывая почву.

Но почва сегодня была зыбкая. Котик не ответил, не сказал, что «все его время принадлежит теперь ей одной», как было в прошлый раз, а лишь тяжело засопел в трубку. Зинаида почувствовала опасность. Пожалуй, сегодня не нужно начинать разговорно переезде. Но вопрос на кончике языка вертелся так рьяно, что сорвался сам собою, не взирая ни на что (на решение хозяйки).

– Котик, она еще не выехала?

– Нет, – в голосе Амелина сквозило раздражение.

– Ах, милый… – вздохнула Зинаида. – Долго ли тебе ее еще терпеть?

– Не плачь, – бросил он довольно резко. – Выедет, куда денется. Сегодня я встречаюсь с адвокатом по поводу развода. Вроде бы она не станет подавать на раздел имущества.

– Дорогой мой! – Теперь Зинаида была по-настоящему счастлива. – Тогда я не смею тебя задерживать! Такая важная встреча! Увидимся завтра, как планировали?

– Угу, целую. – Он бросил трубку на рычаг и посмотрел на бутылку.

Рюмка коньяку была той точкой, которую он обычно ставил в конце дня. Зинка нарушила его ритуал. После рюмки он уже не подходил к телефону, а садился за руль и ехал домой. Вот и теперь у него осталось ощущение, что точка так и не поставлена. Он налил вторую рюмку до краев, с удовольствием поднес ко рту и тут снова зазвонил телефон. Коньяк расплескался. Грязно выругавшись про себя и выругав заодно секретаршу, он спросил: