Книга Мертвый штиль - Чарльз Вильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда папаша решил ему помочь и, якобы поправляя микрофон, положил ей на голову свою руку, чтобы высвободить руку дяди Сагамора. И все бы было прекрасно, если б не застрял сам папаша. Опять они стали возиться, и опять ничего не получалось.
Темную полосу в ее волосах можно было заметить только с первого ряда, все же прочие гадали, раскрыв рот, какого дьявола там возятся папаша с дядей Сагамором. Некоторые, было видно, просто взъярились. Что они делают с этой милой старой дамой?
Самое смешное было в том, что единственным человеком в толпе, не замечающим, что что-то происходит, была сама мисс Эмили. Они возились с ее прической, а ей все было нипочем. Она отпила еще лекарства и закурила сигарету. Потом бросила вниз спичку, выпустила клуб дыма и произнесла в микрофон:
— А теперь мне хотелось бы коротко коснуться военных успехов мистера Финнегана…
— Минифи! — шепнул ей на ухо папаша.
Но он стоял слишком близко к микрофону, и все услышали.
Толпа начала роптать. А тут еще в ворота въехал автомобиль Харма. Он остановился у трибуны, и из него вышли миссис Хорм и Кудрявый. Папаша и дядя Сагамор взглянули на них, и улыбки сползли у них с лица. Потом они посмотрели на мисс Эмили. Они, видно, пытались решить, которому из них остаться на трибуне и придерживать волосы мисс Эмили, а которому сойти и поддержать Кудрявого.
Миссис Хорн выглядела вполне прилично, а вот Кудрявый был весь развинченный. Шляпу он потерял, на лице его краснели следы губной помады, глаза остекленели, ноги не гнулись. Опираясь друг о дружку, они стали карабкаться по ступенькам.
С этого момента все пошло так стремительно и так перепуталось, что трудно было сказать, кто, что и где делает. Папаша наконец оторвался от волос мисс Эмили и поддержал Кудрявого.
— О Господи! — запричитал он. — Опять его старые военные раны! У него при этом всегда такие боли!
Он попытался поддержать Кудрявого и дать ему возможность отвернуться и стереть с лица губную помаду. А дядя Сагамор совершенно по-идиотски стоял на трибуне, держа руку на голове у мисс Эмили. Она выпила еще лекарства и, перекинув сигарету в угол рта, произнесла:
— Ну, где вся эта дребедень про его военные подвиги?
Порывшись в сумочке, она нашла какой-то клочок бумаги; но уронила его. Наклонилась подобрать и, к своему удивлению увидела дядю Сагамора с накладными седыми волосами, прилипшими к его руке.
Ее собственные волосы оказались жгуче-черными. Потянувшись за бумажкой, она толкнула микрофон. Он упал на землю. Потом она потеряла свои дымчатые очки. Черт возьми, это была Кончита Маклеод! «Ну да, это и должна была быть она», — подумал я.
Выпрямившись, она стала читать про подвиги Кудрявого на войне, хладнокровно не обращая внимания на царивший вокруг бедлам. Из равновесия ее вывести было не так-то легко. Разумеется, без микрофона никто не слышал ни слова. Толпа улюлюкала.
Все это длилось не более трех секунд. Дядя Сагамор решил, что больше нет нужды возиться с ее волосами, раз она из-под лих выскочила, и поспешил на помощь папаше. Тот попросил воды для Кудрявого — запить пилюли. Но поскольку они там все толкались, Кудрявый, похоже, вылил стакан на себя. Он вытащил из кармана большой розовый платок, чтоб утереться. Оттуда выскочили игральные кости и забренчали по трибуне.
При виде его платка миссис Хорн взвизгнула:
— Отдай его мне! — и забрала, к себе в сумочку.
Тут что-то стало летать в воздухе и шлепаться на трибуну. Это были помидоры дяди Сагамора, те, что он намеревался продать. Кудрявый отшатнулся. Из его нагрудного кармана вывалились пистолет и бутылка виски. Никогда бы не подумал, что все это могло там поместиться. Идти он явно не был способен. Виски разлилось, и папаша запричитал:
— О Господи, это ж его лекарство! Придется заказывать опять… Тут позади раздался крик. На трибуну взбиралась мисс Мэлоун в своем невозможном одеянии. Протягивая руки к Кудрявому, она завопила:
— Милый! Слава Богу, я тебя нашла! Теперь мы сможем пожениться!
Только он стал от нее отбиваться, как на трибуну ворвалась Беби Коллинс с краснолицым мужчиной. Она завизжала:
— Вот он, Пол! Вот этот, в белом костюме!
Шум стоял страшный, трибуна была забрызгана помидорами. Один попал дяде Сагамору в затылок, другой угодил Кудрявому в грудь. Он бросился в бега под градом помидоров. Папаша получил в ухо. Кто-то заорал:
— Держи вора!
И я даже на миг испугался, как бы их не линчевали. А в самом центре трибуны, среди всего этого гама красовался шериф. Над головой он держал две пинтовые бутыли, рот его открывался и закрывался, но из-за шума ничего нельзя было разобрать. Бугер и Отис возились с микрофоном. Через минуту все было готово. Шериф проорал:
— Тихо всем! Прекратить! Сагамор Нунан арестован!
Настала мертвая тишина.
— Я его поймал! Я все раскрыл! — орал шериф, держа бутыли. Слезы катились у него по щекам. — Я достал аппарат Сагамора Нунана! Глядите!
Толпа обернулась вослед его жесту и увидала машину, в которой лежали небольшой котел, бензиновая плитка, водяной чан и остальные посудины. Бугер и Отис надели на дядю Сагамора наручники. Тот стоял совершенно покорно, опустив голову.
— Скипидар! — выкрикнул шериф. — Он был возле аппарата! Он добавлял его в каждую бутыль, чтобы люди думали, будто он вытекает из этого чертова скипидарного аппарата, и чтоб мы не искали настоящий! И чтобы Минифи выиграл, выборы, а я проиграл! Аппарат был в низине, в зарослях папоротника, в полумиле от дома! Он думал, я попался на его удочку и не стану больше искать! Но я оказался похитрее!
— Черт бы его побрал! — воскликнул я. — Это Харм ему все открыл.
— Ну да, — отозвался Мёрф. — А ты не думаешь, он не заслуживает немного поэтической вольности после того, что перенес?
Толпа опять взревела. Я взглянул на шерифа. В руках у него на этот раз была белая ковбойская шляпа.
— Там найден еще один предмет, — объявил он. — Может, кто знает, кому это может принадлежать? Тут есть инициалы:
Дж. Л.М. Пусть владелец обратится в полицию, мы с радостью вернем ему его вещь!
Толпа вновь взревела. Раздались крики:
— Он этого заслуживает! Пускай занимает свой кабинет!
У шерифа слезы продолжали течь по щекам. Он обратился к публике:
— Я знал, что когда-нибудь этот день придет! Я знал, что Господь не даст роду человеческому свернуть с цивилизованного пути и не загонит его обратно на дерево!
Толпа снова взвыла. Все потонуло в криках. Люди стали подниматься по ступенькам и трясти шерифу руку.
Почти все разошлись. Мы с Мёрфом и с мисс Мэлоун сидели в открытом автомобиле, а дядя Финли разбирал трибуну себе на ковчег. Я чувствовал себя скверно. Да, дядя Сагамор не мог выиграть против них обоих. Этого паршивого Кудрявого он высек, а вот шериф достал его самого. И папашу арестовали — наручники на него не надели, но увезли.