Книга Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика! - Александр Скрягин

Но когда он уже собрался повернуть назад, то увидел, как из темной боковой аллеи показалась знакомая фигура в джинсах и камуфляжной куртке.

– Добрый вечер, Ермолай Николаевич! – с достоинством поздоровался Дима Пилау.

В правой руке он держал большой треугольный беляш.

– Что, Дима, решили посетить городской праздник? – светским тоном осведомился майор.

– Да, знаете, Ермолай Николаевич, нужно иногда отдохнуть и развлечься. – ответил Дима так, что можно было подумать, будто весь день у него занят не бесцельным шатанием по улицам и лесопосадкам, а напряженным трудом в научной лаборатории или даже в руководящем кабинете с секретаршей.

– Да, иногда нужно и отдохнуть. – согласился майор.

– Кстати, очень хорошо, что я вас встретил. – сдвинул брови Пилау.

– Что-нибудь случилось, Дима?

– Мне кажется, Он рассердился.

– Вы имеете в виду вашего друга Севу?

– Нет, что вы!… Сева сейчас ожидает меня в кабинете. Когда я уходил, он спал. А до этого у него было прекрасное настроение… Нет, я имею в виду Электрика.

– Электрика? – чувствуя какой-то тревожный сигнал в сознании, переспросил Бебут.

– Да. – кивнул Дима и собрался попробовать свой беляш, видимо, считая тему исчерпанной. Жевать во время беседы, Дима себе, разумеется, никогда бы не позволил.

Но прежде чем он успел откусить поблескивающий жиром беляш, Ермолай спросил:

– Дима, а почему вы решили, что Электрик рассердился? Это только ваше внутреннее ощущение или у вас есть какие-то конкретные факты?

– Да, это – мое внутренне ощущение. – ответил Дима. – Но есть и конкретные факты.

– И что же это за факты?

– Точнее, факт. У переезда я видел час назад железнодорожную шпалу, надвое разрезанную электрическим разрядом. А еще утром она была совершенно целой.

– А почему вы считаете, что эта шпала была разрезана именно электрическим разрядом?

– Я – специалист по электрической резке материалов. – сухо, с некоторой обидой в голосе пояснил бывший младший научный сотрудник. – Об этом говорит фактура среза. Он был явно произведен узкополостным температурным воздействием. Все признаки налицо.

– Вы уверены в этом, Дима?

– Да. Я совершенно уверен.

– Но почему вы думаете, что это сделал ваш Электрик? А не мог это сделать кто-нибудь другой? Например, рабочие дока опробовали новый аппарат для газовой резки металлов? Насколько я знаю, они ведь в доке сейчас занимаются и разделкой старых речных барж, а?

– Нет. – вежливо улыбнулся Дима.

– Почему, нет?

– При газовой резке цвет дерева был бы совершенно другой. – снисходительно пояснил Дима.

– Да?

– Да. Но дело даже не в этом. Вы, Ермолай Николаевич, забыли о главном факторе.

– О чем я забыл?

– О моем внутреннем убеждении. Я внимательно осмотрел эту шпалу и могу твердо заявить. Так с ней мог поступить только очень рассерженный человек.

– Спасибо, Дима. Я понял вашу точку зрения. – решил закончить на этом разговор майор.

– Ермолай Николаевич, позвольте обратиться к вам с небольшой просьбой? – немного смущенно, что вообще было для него не свойственно, произнес Дима.

– Да?

– Вы не могли бы добавить к выданным ранее деньгам, еще некоторое количество финансовых средств? Жизнь стала весьма дорога. На поддержание достойного уровня жизни необходимо безумное количество денег.

– Разумеется, я постараюсь вам помочь, Дима. – сказал Ермолай, вытащил бумажник и вручил своему информатору, носящему псевдоним «Мистик» две пятидесятирублевые бумажки.

В свое время, когда Ермолай вербовал Диму во внештатные сотрудники и брал подписку о неразглашении, он считал, что тот, при всей своей странности, понял, какую работу ему предлагают, и за что он будет получать деньги. Но теперь майор в этом очень сомневался. Ему все больше казалось, что, на самом деле, Дима считает себя совсем не подчиненным ему информатором, а, наоборот, чем-то вроде научного руководителя. Он, как старший товарищ, время от времени учит своего незадачливого ученика уму разуму и за это, естественно, получает вознаграждение.

Даже на такой, вроде бы простой и очевидный факт, как передача денег в обмен на информацию, оказывается, может существовать две совсем не похожие, едва ли не противоположные точки зрения, подумал Бебут.

Дима положил деньги в карман камуфляжной куртки.

– Благодарю вас, Ермолай Николаевич. Вы меня очень выручили. – с достоинством произнес он. – К сожалению, вынужден вас покинуть. Дела!

Дима извиняюще развел руки, шагнул к зеленой стене деревьев и растворился в ней, будто рядом с Ермолаем его никогда и не было.

При всей странности информации, сообщенной Димой, она заставила Бебута глубоко задуматься. Конечно, то, что творилось в голове у Димы Пилау, нельзя было назвать нормальным мыслительным процессом. Любая судебно-медицинская экспертиза вряд ли бы даже признала его вменяемым человеком, несущим ответственность за свои высказывания и поступки. Это с одной стороны.

Но с другой, Ермолай, уже имел возможность не раз убедиться, – за всем, что говорит Дима всегда стоит какой-то реальный факт. Да, этот факт совершенно по-разному оценивается Димой и остальными людьми. Это так. Но, все-таки, на дне всех его странных рассуждений всегда прячется твердый камешек какого-то на самом деле происшедшего события. Вот в чем вся штука!

Ермолай так задумался, что только через какое-то время обнаружил себя неподвижно стоящим на аллее лицом к деревьям. Прогуливающиеся мимо люди, смотрели на него с удивлением.

Когда Бебут вернулся к раковине, то обнаружил Полину беседующей.

Она стояла сбоку от сцены и слушала какого-то человека. Подходя, Бебут видел его со спины и не сразу узнал. Глаза Полины были опущены, руки сложены под грудью, а правая нога в туфле на высокой шпильке отставлена в сторону. Носком туфли Полина что-то изображала на песке.

Поняв, кто стоит рядом с ней, майор насторожился.

С Теплинской разговаривал начальник службы безопасности «Агротреста» Виктор Михайлович Дудник.

Ермолай подошел к беседующим.

Увидев перед собой майора, Дудник, секунду назад что-то уверенно говоривший, оборвал себя на полуслове.

– Что, Витя, праздник решил посмотреть? – спросил Ермолай.

– Ну, да… Вот, Полину Николаевну встретил… Стоим, беседуем, как дальше жить будем…

Полина подняла глаза и посмотрела в небо.

– Как жили, так и будем… – негромко произнесла она и провела носком туфли глубокую черту на песке.

– Так, как жили, не получится… – многозначительно проговорил Витя.