Книга Меч и роза - Марша Кэнхем

– Алекс! Ты засыпаешь?

Он медленно открыл глаза.

– Кажется, нет. А в чем дело?

– Я думала о твоих словах – о том, что я здесь, а ты скоро будешь в Лондоне. Это правда? Чарльз Стюарт решил дойти до самой столицы?

Алекс потер ладонью слипающиеся глаза и опять потянулся.

– Не знаю. Но у него есть армия, он направляется к Лондону.

– И он может дойти до Лондона?

– Никто, кроме его ближайших советников, не рассчитывал, что принц доберется хотя бы до границы Шотландии, а вспомни, где он сейчас!

Он ловко уклонился от ответа, подумала Кэтрин.

– Отец говорит, что юному претенденту на престол придется разгромить королевскую армию, прежде чем он сумеет войти в Лондон.

– Так он и говорит?

– Да, и еще многое другое: если принц все-таки войдет в столицу, ему не выстоять против орудий королевского флота. Адмирал Верной ни за что не согласится служить Стюарту, а под его командованием пятьсот кораблей.

– Твой отец – проницательный человек. А что, по его мнению, предпримет правительство?

– Он считает, что несколько членов парламента соберут собственную армию и попробуют отразить натиск Стюартов.

– Значит, гражданская война... – спокойно отозвался Алекс.

– А ведь еще есть церковь. Кентербери ни за что не допустит возвращения папистов в Англию, в стране слишком мало католиков, чтобы отнять власть у англиканских священников.

– Для человека, открыто заявляющего о своей неприязни к политике и войне, ты на редкость хорошо осведомлена.

– У меня есть глаза и уши.

– Это верно, – подтвердил Алекс, задумчиво глядя ей в глаза. – Прекрасные глаза и очаровательные ушки.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила Кэтрин.

Он перевел взгляд на ее обнаженную грудь.

– Знаешь, почему-то я не расположен разглагольствовать об армиях и политических стратегиях...

– А также отвечать искренне и честно? Или ты и впредь намерен поступать так же: уклоняться от ответов, избегать неприятных разговоров, юлить и уворачиваться?

Черные ресницы медленно поднялись. После пристального взгляда в упор Алекс вздохнул, приподнялся, подложил под спину подушки, удобно устроился на них и скрестил руки на груди.

– Хорошо. Если ты хочешь знать правду, ты ее услышишь. Задавай вопросы.

Кэтрин уловила досаду в его голосе и постаралась смягчить свой.

– Значит, принц все-таки намерен дойти до Лондона?

– Если у него будет выбор – да.

– Достаточно ли сильна его армия, чтобы разгромить войска короля Георга?

– Если корабли Камберленда потопят в Ла-Манше, а голландцы передумают, шансы у нас равные. Я бы даже рискнул заявить, что горцам достаточно одной отваги, чтобы победить самого дьявола.

– Одной отваги? Значит, других преимуществ у них нет?

– Англичане считают иначе. Генерал Коуп бросил на поле боя артиллерию, оружие и боеприпасы.

Внимание Кэтрин привлек свежий шрам возле левого уха Алекса. Он не упоминал о том, как был ранен, а она не спрашивала, но любой при виде этого шрама сразу понял бы, что Алекс мог лишиться слуха, зрения и даже жизни.

Невольно она перевела взгляд на другой висок, на тонкий белый шрам – след раны, оставленной шпагой Гамильтона Гарнера в поединке. Еще один шрам находился на бедре Алекса. Кэтрин вдруг вспомнилось, как он стоял в гостиной сразу после дуэли, стирая пот со лба, в окровавленных бриджах и высоких сапогах, повторяя брачную клятву. На лице Алекс сохранял привычную маску непроницаемости. Помня о том, как ловко он умеет скрывать чувства, Кэтрин осторожно продолжала:

– Отец приписал поражение при Престонпансе неопытности наших солдат. Даже дядя Лоуренс утверждал, что армия генерала Коупа состояла преимущественно из необученных новобранцев.

– Это верно, – согласился Александер. – Но армию принца составляют крестьяне и пастухи, никогда в жизни не видевшие мушкета и не слышавшие артиллерийских залпов. С другой стороны, солдаты Коупа успели пройти подготовку в лагере и были вооружены не только мушкетами, но и таким количеством пушек, чтобы изрешетить дома во всей округе.

– А еще говорили, что вы застигли Коупа врасплох.

– У Коупа было огромное преимущество: место для сражения выбирал он. За спиной у него находилось море, с обоих флангов широкие открытые равнины, а прямо перед ним – обширное болото. Такую позицию мог бы с успехом оборонять мальчишка, вооруженный рогаткой. Коуп заслужил позор.

Он проверяет, насколько велико ее желание узнать правду, догадалась Кэтрин. Он пытается что-то объяснить ей... но что?

– У Коупа не набиралось и трех тысяч солдат, – с расстановкой возразила она. – А у принца было в четыре раза больше.

– Пытаешься найти Коупу оправдания? – Алекс насмешливо приподнял черную бровь. – Притом любые? Ты говоришь, в четыре раза? Еще недавно сплетники уверяли, что у принца было втрое больше солдат, чем у Коупа. Удар был отражен.

– Ты сказал, что если у принца будет выбор, он наверняка двинется в сторону Лондона. Значит ли это, что ты предпочел бы другое решение?

– Некоторые из вождей кланов с самого начала возражали против планов вторжения, – честно признался Алекс. – Другие же хотели предпринять попытку – при условии, что английские якобиты их поддержат.

– И что же?

– Как видишь, нас никто не поддержал, – сухо сообщил Алекс.

– Ты намекаешь, что принц постепенно теряет сторонников?

– Даже слепец способен вовремя повернуть обратно, если перед ним стена.

– Стена? Может, хватит говорить загадками?

Алекс вздохнул:

– Это была метафора. Наши вожди понимают, что войско шотландских крестьян марширует по дорогам страны, в которую чужеземные армии не вторгались со времен Вильгельма Завоевателя. Слева их подстерегает маршал Уэйд с пятью тысячами солдат, которым давно не терпится отомстить за смерть товарищей при Престонпансе. Однако они не станут спешить, опасаясь такой же участи. Справа – семитысячная армия сэра Джона Лигонье, рвущаяся в бой. К тому же нам известно, что сын короля Георга, герцог Камберлендский, спешит на подмогу с несколькими тысячами закаленных в боях ветеранов, которым пришлось оторваться от веселой, похожей на игру войны во Фландрии, чтобы прогнать с родной земли орду завоевателей в юбках. И наконец, несколько тысяч драгунов и королевская гвардия, расквартированная в Финчли-Коммонс, не слишком рады тому, что им выпала честь одним защищать столицу от несметных орд. Однако они приняли благородное решение – погибнуть за короля и родину, если герцог не подоспеет вовремя. Я был в столице, когда король Георг обратился к своим бравым гвардейцам с речью – а в это время королевскую казну тайно грузили на корабль, стоящий у берега Темзы. Видимо, король не слишком доверяет своим подданным.