Книга Люби меня всю ночь - Нэн Райан

– И я бы умер, если бы он не доставил меня в союзный госпиталь, расположенный в долине.

– Выходит, он действительно спас тебе жизнь, – взволнованно произнесла Хелен.

– Да, – кивнул Куп, – хотя сам тоже был ранен. – Он бросил быстрый взгляд на Курта. – Насколько я помню, ваш синий мундир на спине пропитался кровью. Что это было? Пуля? Осколок снаряда?

– Небольшой порез от сабли мятежника, – сказал Курт и быстро сменил тему.

Перед мысленным взором Хелен мелькнула его голая спина и шрам, спускавшийся от поясницы за пояс брюк. Небольшой порез? Судя по рубцу, это должна была быть почти что смертельная рана.

Она взглянула на Курта из-под полуопущенных ресниц, и он предстал перед ней в новом свете. Истекая кровью, янки нашел в себе силы спасти жизнь майору-конфедерату. Это был поистине благородный поступок.

Разговор перешел с прошлого на будущее. Куп с искренним интересом расспрашивал Нортвея о его планах. Курт сказал, что останется в Алабаме до сбора урожая.

– А потом? – поинтересовался Куп.

Курт рассказал о коневодческом хозяйстве в Мэриленде, где он работал до войны, и о том, что со временем у него будет своя ферма для разведения породистых лошадей.

– Звучит заманчиво, – заметил Куп. – Похоже, вам не терпится вернуться домой.

– Да, – сказал Курт. – Надеюсь, вы когда-нибудь навестите меня.

– Вполне возможно, – улыбнулся Куп.

Когда с едой было покончено, Чарли первый выскочил из-за стола. Попросив у отца разрешения, скатился со ступенек и стал звать Доминика, готовый загладить вину перед котом.

– Пожалуй, мне пора, – сказал Куп, отодвигая стул.

Хелен и Курт проводили шерифа до задних ворот, где его гнедой мерин щипал траву.

– А теперь, Куп, скажи правду, – проговорила Хелен, остановившись. – Ведь ты неспроста приехал?

Куп поморщился, подкинул кончиком сапога небольшой камушек и протяжно вздохнул. Затем повернулся к Курту и посмотрел на него в упор.

– Найлз Ловлесс, один из наших наиболее горластых граждан, обвинил вас в краже весьма ценных карманных часов, золотых, с бриллиантами.

Курт ничего не сказал.

– Что за чушь! Гнусная злобная ложь! – воскликнула Хелен, сверкнув глазами. – Они никогда не встречались. – Она повернулась к Курту: – Ведь так?

– К сожалению, встречались, – признался тот. – Вчера, когда я был в городе, Ловлесс вышел из своей конторы, представился и предложил продать ему Рейдера.

– Кто-нибудь присутствовал при этом? – спросил Куп. – Или только вы двое?

– С ним была миссис Ясмин Парнелл, – сказал Курт. – Она как раз выходила из его конторы, когда я собирался покинуть город. Ловлесс прощался с ней, увидел меня и подошел, чтобы выразить восхищение моим жеребцом. Это единственный случай, когда я виделся с Ловлессом. Поговорите с миссис Парнелл. Она подтвердит, что у меня не было возможности украсть у него часы. Я даже не подозревал об их существовании. – Курт пожал плечами. – В любом случае, шериф, вы имеете полное право обыскать…

– В этом нет необходимости, – перебил его Куп, потянувшись за своей шляпой, и мрачно продолжил: – Полагаю, Хелен рассказала вам, что Ловлесс готов на все, лишь бы наложить лапы на ее ферму. – Курт кивнул. – Вы для него как гвоздь в седле, капитан. До вашего появления он был уверен, что Хелен не сможет продержаться еще один сезон.

– И он решил обвинить меня в краже, чтобы избавиться от моей персоны? – поинтересовался Курт.

– Таков Ловлесс: беспринципный, жадный, готовый на все, только бы добиться своей цели. – Куп положил руку на спину мерина и невесело усмехнулся. – При этом он один из наиболее уважаемых граждан Спэниш-Форта. – Шериф вздохнул, покачал головой и вскочил в седло. – Как там в Библии сказано? Порочные процветают? Ловлесс процветает, можете мне поверить. Рад был встретиться с вами, Нортвей. Хелен, спасибо за угощение.

Курт и Хелен проводили его взглядами. Когда он свернул в тенистую аллею и исчез, Курт повернулся к Хелен:

– Миссис Кортни!

– Да? – Она взглянула на него.

– Вы не хотите задать мне вопрос?

– О чем?

– Ну, не крал ли я карманных часов Ловлесса.

– Нет, – сказала она, порывисто коснувшись его руки, и почувствовала, как тугие мускулы напряглись под ее пальцами. – Мне незачем спрашивать. Я знаю, что вы этого не делали.

Часы на башне методистской церкви пробили четыре, когда шериф Брайан Купер вернулся в Спэниш-Форт. Войдя в свою контору, он снял шляпу, повесил ее на вбитый в стену крюк и пригладил рыжую шевелюру.

Гадая, сколько Найлзу понадобится времени, чтобы примчаться в его контору, шериф пересек небольшое помещение, обошел вокруг стола и рухнул в кресло. Откинувшись назад, он не глядя потянул за тесемку, свисавшую из нагрудного кармана, и вытащил белый полотняный мешочек с табаком. Затем извлек из пачки, лежавшей в том же кармане, листок папиросной бумаги, насыпал в него немного табака из мешочка, затянул тесемку зубами и убрал мешочек в карман.

Когда сигарета была готова, Куп сунул ее в рот и, чиркнув спичкой, прикурил. Глубоко затянувшись, он с удовлетворенным вздохом откинулся в кресле и водрузил на стол обутые в сапоги ноги.

Не успел он затянуться второй раз, как в дверях появился Найлз Ловлесс.

– Где он? – спросил Найлз, бросив хмурый взгляд в сторону двух тюремных камер в конце короткого коридора. – Где янки? В камере?

– Нет.

– Нет? Какого черта! Вы что, не арестовали его? Этот ублюдок украл мои часы! – взорвался Найлз, не привыкший, чтобы ему перечили.

Куп медленно опустил ноги на пол, но остался сидеть, только перекинул сигарету в уголок рта, позволив ей свободно болтаться.

– Похоже, вы указали не на того человека. Я знаю Нортвея. Он не вор. И не собираюсь сажать его под замок. – Куп прищурился от сигаретного дыма и тихо добавил, глядя в упор на Ловлесса: – Неплохая попытка, Найлз, но ничего не выйдет. Тюрьма не для невинных людей.

– Невинных? Вы смеете называть этого вороватого янки невинным?

– Дело закрыто, – твердо заявил Куп. – А теперь будьте любезны покинуть помещение, пока я не арестовал вас за клевету.

Найлз злобно уставился на упрямого шерифа, чересчур приверженного букве закона.

– А золотые часы с бриллиантами? – процедил он. – Как насчет моих часов? Тех, чтобы были украдены?

– Вы зря тратите время, свое и мое, Ловлесс, – сказал Куп, поднимаясь на ноги. – Я в курсе ваших делишек.

– Что… каких еще делишек? На что вы намекаете? – Найлз побагровел и, брызгая слюной, рявкнул: – Проклятие, как, по-вашему, я верну свои часы?