Книга Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли

— Как ты думаешь, у тебя хватит смелости разрешить мне зашить твою рану?

— Да… Нет, не смогу! Может, ты лучше… О, я не знаю!

Она застонала от сильной саднящей боли.

— У тебя такая красивая попка, я не переживу, если на ней останется шрам.

— Опять смеешься!

— Нет, я не такой жестокий. Вот, я смешал немного настойки опия с бренди…

Парис поднес к губам Тэбби украшенный драгоценными камнями кубок, и она задохнулась, глотнув обжигающую жидкость. Он подождал некоторое время, пока на Тэбби подействует выпитое, после чего сделал два маленьких шва. Только один раз Тэбби тихонько вскрикнула. Затем Парис перекинул девушку через плечо и понес по ступенькам в ее комнату. Откинув покрывало, он положил Тэбби на кровать лицом вниз.

— Ты скоро заснешь, — нежно успокаивал Парис, убирая волосы с ее лица. — Ну не смешно ли, а? До сих пор я не видел никого, кто бы сам себе порезал задницу!

— Ты проклятое животное, Кокберн! Ты Разбойник! Ни секунды не сомневайся — я отомщу за это!

Глава 7

День был в самом разгаре, когда Табризия проснулась. Она лежала, не в силах повернуться на спину, тело затекло от неудобной позы Тэбби осторожно соскользнула с постели и попыталась сделать несколько шагов. Больно, но вполне терпимо, решила она. Расшнуровала черный корсет, уже совершенно ненужный, сняла черные чулки. Морщась от боли, аккуратно промыла рану и промокнула мягким полотенцем. Потом натянула хлопчатобумажные штанишки.

Неслышно вошла миссис Холл, неся поднос с завтраком.

— Ох, деточка, натворила ты дел! Весь замок гудит — и разговоры только про тебя. — Служанка поставила под нос и открыла шкаф. — Тут твоя нижняя юбка. Да ты садись, поешь, а я тебе платье принесу.

— Я буду стоять, миссис Холл. — Глаза Тэбби наполнились слезами, она передвигалась по комнате очень осторожно.

— Ну и что теперь подумает его светлость, а?

Табризия густо покраснела.

— Я никогда больше не заговорю с его светлостью, пока жива. Сегодня я вообще ни с кем из этих Кокбернов не стану разговаривать. Пойду к Энн, а уж там никого из них днем с огнем не сыщешь.

— Поосторожнее с миссис Синклер, деточка. Ох, что-то нет у меня доверия к этой женщине! — покачала головой горничная.

— Я и сама ей не доверяю Она служит Энн, подчиняется ей, как собака Но вряд ли она для меня опасна.

Энн сидела среди подушек в белоснежной рубашке, украшенной серебристыми лентами. Волосы нимбом сияли вокруг головы, отчего она походила на мадонну. Открытая коробка шоколада лежала на постели Грациозно поведя рукой, Энн предложила угощение гостье Табризия засунула в рот одну конфету и потянулась за другой.

— Вы сегодня очень торжественны, — сделала она комплимент хозяйке.

— А ты — взволнованна, — сказала Энн с непонятной угрозой в голосе. — Мой муж пристает к тебе? Может быть, он хочет тебя, потому что ты похожа на его сестер? К

— кровосмешению здесь относятся спокойно.

Табризию ужаснули слова Энн. Женщина расхохоталась.

— Вот видишь, дорогая, как я тебя шокирую! Ну ладно, не обращай внимания Из-за того, что приходится валяться здесь целыми днями, я делаюсь злой и ехидной. Синклер, неси рисунки! — велела Энн и настояла, чтобы Табризия съела еще шоколада.

Девушка удивилась — портрет готов. Приятно, что Энн изобразила ее без всяких недостатков. В общем-то, подумала Табризия, художник слишком польстил модели. Прямо икона!

Табризия подняла портрет, любуясь, и механически перевернула его На тыльной стороне был другой, ужаснувший ее рисунок Девушка увидела себя мертвой Веревка так крепко сдавливала шею, что глаза вылезли из орбит, а рот открыт в истошном вопле Тэбби быстро положила холст на кровать и молча вышла из комнаты

Сбор урожая всегда считался большим праздником, он исстари отмечался в замке. Все обитатели земель Кокбернов — и арендаторы, и селяне — непременно участвовали в нем. Кокберны, целый день разучивавшие сельские танцы к торжествам, не обратили внимания, что Тэбби нет.

Вечером, когда Парис сел за стол, он первым делом спросил:

— Где Табризия?

Никто не знал. Он поднялся из-за стола и отправился на поиски. Парис обнаружил Тэбби на лестнице между своей спальней и ее комнатой. С побелевшими губами она скрючилась на ступеньках, держась за живот.

— Что? Что случилось?! — встревожился Парис.

Она несчастно покачала головой, не в силах произнести ни слова от страшной боли.

Парис осторожно поднял ее и отнес в постель. Тэбби застонала, у нее началась рвота. Она лежала, свесившись с края кровати, совершенно беспомощная, и ее выворачивало наизнанку. Одной рукой он подхватил ее за плечи, другой придерживал за живот. Внезапно все прекратилось. Он осторожно массировал перекрученные мышцы живота, и она понемногу стала расслабляться. В другой ситуации Тэбби испугалась бы до смерти, оказавшись перед Парисом столь беспомощной, но сейчас ей было так плохо, что она не испытывала ничего, кроме благодарности за спасение.

Беспокойство не оставляло Париса — ее вырвало, но ей нисколько не лучше. Он положил руку на лоб Тэбби, проверил, нет ли температуры. Кожа была холодная и липкая. Смертельная бледность не сходила с лица.

— Тебе лучше? — спросил он.

Она неуверенно кивнула Парис принес воду, полотенце и нежно ополоснул ей лицо. Потом все убрал с пола. Он разул ее, укрыл теплыми одеялами и сел на край кровати, ожидая, когда девушка успокоится настолько, чтобы можно было ее расспросить.

— Что ты сегодня ела?

— За завтраком только то, что и твои сестры, — медленно сказала Тэбби.

— А на ленч?

— Ничего. — Она покачала головой. — Мне не хотелось, после того как я сходила к Энн.

— Энн? Ты ходила к Энн? — спросил Парис.

— Да, — нерешительно призналась Табризия. — Она нарисовала мой портрет

— Ты ела шоколад у Энн?

— Да. — Широко раскрыв глаза, Табризия посмотрела на Париса.

— О Господь всемогущий! Моя жена — морфинистка. Я каждый раз привожу ей это зелье из Эдинбурга — Он зло встал с кровати и стал расхаживать по комнате — Я убью эту суку! — поклялся он.

Комната была маленькая, и оба они чувствовали себя как арестанты в клетке. Гнев Париса был так силен, что Тэбби, казалось, ощущала его вкус. Она знала безрассудство, силу, жестокость этого человека и испугалась вдруг он и впрямь совершит убийство! Она догадывалась — внутри что-то терзает, мучит его. О, если бы заставить его рассказать! Может, тогда он освободился бы от бремени? Тэбби не осмелилась заикнуться Парису об отвратительном портрете на обороте холста Иначе он сочтет, что Энн специально хотела причинить ей зло Наоборот, девушка попыталась успокоить Париса, отвлечь от мрачных мыслей