Книга Избранница Шахрияра - Шахразада

Касим не возражал против нашего брака, согласна была и девушка. Ибо в обычаях острова было спрашивать ее желания и согласия. Сам царь почтил скромное торжество в честь нашего союза и объявил нас мужем и женой.

И увидел Шахрияр прекрасную девушку; ощутил, как желанна она Синдбаду-рассказчику, как манит к себе ее милое лицо, как прекрасны ее речи и хороша душа. Более того, принц почувствовал необыкновенное волнение, что бушевало в сердце Синдбада в эти мгновения – мгновения первого соединения возлюбленных. Огонь, уснувший было в душе принца, разгорелся вновь. Он встал с подушек и поднял из кресла рассказчицу. Однако не его глаза смотрели в глаза Шахразады – это были глаза Синдбада, входящего в семейную опочивальню и предвкушающего сладкие мгновения близости.

Девушка почувствовала это, как почувствовала она и тяжесть рук принца на своих плечах, и свое гулкое сердцебиение, и участившееся дыхание Шахрияра.

Но первое объятие было даровано магией, а не желанием. И у Шахразады хватило сил продолжить свой рассказ, дабы чары не рассеялись.

Наступила ночь, первая ночь нашего союза. Не знал я, что принесет нам грядущая жизнь, но надеялся, что смогу даровать своей любимой лучшую ночь из прожитых ею.

Я потушил светильники в нашей спальне, оставив лишь два, чтобы рассеять сумрак ночи и страх моей жены перед таинством соития. Лейла улыбнулась мне нежно и призывно, и я стал на колени рядом с ней. Мягко коснулся губами ее губ и понял, что эта женщина самой судьбой предназначена мне, что только ее и жаждало мое тело, а моя душа может соединиться лишь с ее душой.

И я впился в ее губы поцелуем, быть может, и не нежным, но жаждущим. Да, то был поцелуй неудержимой страсти. И жена моя поняла, что эта страсть кипела во мне лишь к ней, а до того была невостребованной. Поцелуи становились все жарче. Я чувствовал, что еще минута – и сгорю в огне невероятной страсти, а через мгновенье я уже лежал рядом с ней, не помня, как это произошло.

Словно повторяя слова Шахразады, принц наклонил голову и коснулся губами ее щеки. Девушка вздрогнула, ибо обожгло ее прикосновение этих чуть теплых губ. И ожог этот превратился в огонь, который потек по жилам, распаляя все тело Шахразады. О, как бы ей хотелось, чтобы желание, которое она разожгла своим рассказом, превратилось в желание, разожженное ее молчанием!

Когда я оторвался от ее губ, чтобы отдышаться, моя жена попыталась воспользоваться этой возможностью и заговорила:

– Я неумела, неопытна. Хочешь ли ты меня такую?

– Хочу, хочу. Очень хочу. – Я сделал глубокий вдох. – Ты пахнешь цветами. Цветок мой, прекрасная Лейла, мне нужно слиться с тобой, чтобы полностью насладиться радостью нашего брака.

В раскрытые глаза Шахразады впился взглядом Шахрияр. О, то были глаза самой страсти. И уже он, а не Синдбад, спросил у Шахразады, а не у Лейлы:

– А ты, маленькая колдунья, что умеешь ты? Готова ли ты поплыть по волнам желания так же, как мечтаю об этом я? Готова ли вместе с теми двумя в темной опочивальне насладиться страстью?

– Мой принц, – голос Шахразады дрожал. – Я готова на все, но не с теми двумя, а с тобой. Ибо как ты жаждешь меня в этот миг, так и я жажду тебя…

Закончить Шахразада не смогла: горячие губы коснулись ее губ. А затем два дыхания слились в одно в первом, самом горячем, самом желанном поцелуе.

Быть может, Шахразада и не произнесла бы больше ни слова, но Шахрияр, касаясь девушки, хотел слышать рассказ о первой ночи любви, дарованной Синдбаду.

Мои слова сломили ее неумелое сопротивление. Думаю, она мечтала об этом с того самого момента, когда я появился в ее жизни. Сейчас, я видел это, ее захлестывали острейшие ощущения; мое тело так близко к ее, руки прижаты к моей груди; а запах моей кожи, моя жажда ее просто кружили ей голову…

Я вожделел ее тело не менее, чем раньше вожделел ее душу. И сейчас, получив все это, был не в силах сопротивляться водовороту страсти, что увлекал меня в самую пучину наслаждения.

Мою юную жену терзали невероятные ощущения. Неторопливо я совлек с нее покрывало и медленно обнажил прекрасное тело. Хриплый звук сорвался с ее губ, когда я коснулся руками внутренней поверхности ее бедер.

Шахрияр и Шахразада опустились по ковер. Нежно и бережно, стараясь не испугать девушку, принц избавил ее сначала от верхнего бархатного платья и шали, а потом и от прозрачных индийских шальвар. Теперь лишь тонкая шелковая рубашка прикрывала наготу Шахразады.

И в этот миг она поверила, что не колдовство царит в душе принца, а простое желание мужчины. И желание это, разожженное не без помощи магии, стало теперь страстью, рожденной в душе Шахрияра именно ею, Шахразадой.

«Он со мной! – торжествовала ее душа. – Он не повторяет, словно глупая марионетка, жизнь сказочного Синдбада, он жаждет меня, именно меня!»

Аллах всесильный, нет в мире большей силы, чем та, что наполняет душу женщины, когда она ощущает, что разожгла желание в душе мужчины, что огонь чресел, терзающий его тело, своим появлением обязан ей!

Лейла готова была потерять голову, когда я нежно добрался до ее цветка наслаждения, обнажив самую уязвимую часть тела. Медленно-медленно я наклонил голову, и, прежде чем поняла, что я собираюсь делать, она почувствовала мое горячее дыхание, дразнящее ее нежную плоть.

– Синдбад, что…

«О да, дружище, ты прав!» – подумал Шахрияр.

Он последовал этому совету далекого рассказчика и, медленно наклонив голову, также коснулся губами цветка наслаждения. Тело Шахразады изогнулось дугой в его руках, и первый стон страсти вырвался из ее уст.

– Ах, волшебница, как прекрасно твое тело… – бормотал Шахрияр.

Тепло его дыхания обжигало кожу девушки так же, как всего несколько мгновений назад ее щеку ожег его первый поцелуй.

Теперь неистовый огонь пылал в обоих телах.

Так и осталось неведомым, продолжала ли свой рассказ Шахразада, или Шахрияр слышал то, что ему нашептывало его воображение…

В то мгновенье, когда мои губы коснулись ее тела, Лейла вскрикнула. От неожиданности она замерла, и неописуемое ощущение от этих ласк заставило ее тело выгнуться в невероятном наслаждении. Оно дрожало, томимое вожделением, которого не знало прежде. Когда я провел по нему языком, Лейла застонала, не в силах сдержаться. Я провел руками по стройному стану, лаская и возбуждая ту, что была мне обещана самой судьбой. Мой язык ласкал самые потаенные места ее девственного тела.

Затем я позволил себе поиграть ее персями, Лейла начала метаться на подушке, хватаясь руками за мои плечи. Она билась в поисках опоры, искала защиты, пыталась прекратить это невероятное, но сладостное мучение. Охваченная наслаждением, она дрожала так, словно стояла на краю пропасти. Дыхание ее прерывалось.

Неизвестно, куда исчезла рубашка, прикрывавшая тело Шахразады, неизвестно, куда делось и платье принца. В тот миг, когда горячее тело Шахрияра коснулось ее тела, Шахразада распахнула глаза. Ей показалось, что она погрузилась в теплую воду и тепло, бережное и ласковое, столь желанно, сколь и необыкновенно.