Книга Пресыщение - Люси Хокинг

– Ты в порядке? – спросила девушка.

Уилл отвел глаза.

– Да, сейчас мне хорошо, даже очень, – ответил он, сосредоточиваясь на своей остывающей овсянке. – Я никогда не чувствовал себя лучше.

– Правда? – спросила Мечта.

– Почему мне не должно быть хорошо?

– Ну, ты не так уж давно здесь.

– Недавно?

– Ты прибыл сюда три дня назад.

– Я здесь уже три дня? – переспросил Уилл в ужасе. – А чем я занимался?

– В основном спал, – ответила девушка.

– О нет.

– А что?

– Послушай, – сказал Уилл, – мне бы нужно кое о чем спросить у тебя.

– О чем, например?

– Например, где мы находимся?

Девушка уставилась на него, не скрывая своего удивления:

– Ты хочешь сказать, что не знаешь, где находишься?

– Понятия не имею.

– Ого! Видно, тебе и правда было плохо, а? Когда тебя привезли, то сказали, что ты очень болен, но я даже не представляла себе, что настолько. Это просто поразительно!

Очевидно, признание Уилла произвело на нее впечатление. Однако, прежде чем он успел воспользоваться ситуацией и рассказать ей о том, с каким трудом вспомнил свое имя, один из братьев схватил его за локоть и вывел из-за стола. По-видимому, Уилл должен был подвергнуться «очистительному обряду». Ему объяснили, что необходимо избавиться от всех ядов в теле, прежде чем очиститься духом.

То, что затем произошло, было отвратительно. Разнообразие составов, оттенков и вязкости жидкостей, насильственным путем выведенных из различных отверстий тела Уилла, оказалось просто шокирующим. Неужели, думал он, все эти субстанции были необходимы для функционирования внутренних органов? А что если эти клейкие и зловонные вещества так или иначе удерживали в совокупности части его тела, и без них оно возьмет и развалится на кусочки? Даже такая перспектива выглядела не столь уж пугающей но сравнению с той методикой, какую использовали для избавления его тела от переизбытка слизи с применением бамбуковой трубки и ведра холодной воды.

Каким бы мерзким ни был процесс, в конечном счете Уилл покинул комнату-чистилище необыкновенно пружинистой походкой. Очищенный и взбодренный, он направился в комнату медитации. Он рассчитывал, что вполне успешно сможет медитировать. Ведь в студенческие годы он провел многие часы, в забытьи уставившись в стену, окно, потолок или пол. Присущая Уиллу склонность к соперничеству вдохновляла его на подвиг стать лучшим в группе и без усилий оторваться от земли и зависнуть в золотистых лучах, к восхищению прочих, изо всех сил старавшихся достичь первой степени, или как еще там могли называться этапы медитации.

В первые минуты, сконцентрировав внимание на глубоком и ровном дыхании, он почувствовал невесомость в теле и ясность в голове. Еще через минуту ему ужасно захотелось почесать нос. Он направил всю энергию духа на то, чтобы отвлечься от зуда в носу. Но теперь вдруг заявила о себе кожа на подошве ноги. Плечо тоже стало подергиваться. Мысли кружились в голове. «Неужели на ноге вскочит бородавка?» «Сколько стоит почтовая марка?» «Отчего в кухне нет крана с фруктовым соком?» Как-то неловко было оттого, что его внутренний мир занимают такие прозаические вопросы.

Когда сеанс закончился, появился наставник. Все затихли. Вошедший остановился и с важным видом откинул назад гриву спутанных волос, в то время как его одетые в белое собратья пали ниц перед ним. Уиллу это зрелище показалось чрезвычайно возмутительным. И потому он не слишком обрадовался, когда узнал, что ему придется пройти курс «терапии» у самого лидера ашрама.

Братья сидели на скамье напротив друг друга в холодной каменной комнате высоко в башне замка, пристально глядя в глаза оппоненту. Можно было подумать, что они готовятся к схватке. Уилл ждал, что наставник начнет говорить, но он просто сидел и смотрел на него. Это начинало уже раздражать Уилла, наконец он кашлянул и сказал приветливо:

– Ну вот! Мы и здесь!

– Да, брат, – был ответ.

Снова повисла тишина.

– Значит, – опять начал Уилл, – вы здесь самый главный. И каково вам тут?

– Мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне, – сказал наставник напыщенно. – Хотя да, я удостоен чести быть руководителем этих людей, я путешествовал по миру и искал своих последователей. Одни пришли ко мне сами, других привел сюда я. Это судьба.

«Судьба, черт возьми!» – подумал Уилл. Вблизи, без своих атрибутов – обожателей, огня, сказочных декораций – наставник не был так внушителен, как накануне вечером.

– Почему ты попал к нам? – спросил он.

Уилл наклонился вперед и заговорщически прошептал:

– Не знаю. Не имею ни малейшего понятия!

Наставник спокойно изучал его взглядом.

– Откуда ты прибыл?

– Ну, я бы сказал, что из моей квартиры в Лондоне, но, раз я ничего не могу вспомнить, то не знаю точного ответа.

– Эта квартира принадлежит тебе?

– Нет, – сказал Уилл, решив солгать в ответ на вопрос, звучавший явно неуместно в устах «психотерапевта». Он был готов поговорить о матери, семье и прочих вещах, но совсем не был расположен обсуждать с этим чудаком состояние рынка лондонской недвижимости.

– Хм-м, интересно, что ты предпочел не отвечать мне правдиво, – сказал наставник. Уилл был несколько смущен. – Ты находишься здесь с определенной целью, и я пока не знаю, с какой именно.

– О господи, неужели всевидящее око застил туман? – незадачливо спросил Уилл.

– Но я раскрою тайны, которые ты скрываешь, – заявил лидер ашрама. – Я вижу твою душу насквозь и могу заставить тебя сказать то, в чем ты не осмеливался признаться даже самому себе.

– В таком случае, – ответил Уилл, – какой смысл вам меня вообще о чем-либо спрашивать, если вы все уже и так знаете?

– Твоя негативная энергия не принесет тебе пользы, – заметил наставник. – Этот яд так и сочится из тебя через все поры.

– О, ради бога! Я не просил привозить меня в это проклятое место, да будет вам известно. Мне здесь совсем не нравится, и, если вы покажете мне дорогу, я тут же уйду отсюда и вам не придется тревожиться из-за моей негативной энергии.

Эту тираду собеседник выслушал бесстрастно. Он провел рукой по длинной бороде и произнес:

– Понимаю.

– Тогда как я могу выбраться отсюда? – спросил Уилл.

– Друг мой и брат, – сказал наставник, – нас просили, чтобы мы позаботились о тебе, пока ты не выздоровеешь, а до этого еще далеко. Поверь мне, я, некоторым образом, был бы очень рад, чтобы ты немедленно покинул это место и забыл дорогу обратно. Я говорил это на совете, я указывал, что ты представляешь угрозу для нашего образа жизни. Но меня не послушали. Раз они так решили, тебе позволено остаться.