Книга С холодильником по Ирландии - Тони Хоукс

О да. Именно этого я и ждал. Что же это за средство? Стакан воды перед сном? Две таблетки аспирина по возвращении домой? Конечно же, нет. Я был далек от истины.

— Один «Драмбуи» по пути к выходу.

— Что?

— «Драмбуи» до того, как отправиться домой.

Я с недоверием покачал головой. Для предотвращения плохого самочувствия после чрезмерного потребления алкоголя этот человек со всей серьезностью предлагал выпить еще.

— Это что-то новенькое.

— Никогда не подводило.

— Я учту.

Паб закрывался около часа ночи, но никаких попыток выгнать народ не наблюдалось. Я пережил процесс своеобразного случайного отбора и стал одним из посетителей, получивших эксклюзивное право на участие в «закрытой вечеринке». Невод был заброшен довольно широко, объединив около половины прежних посетителей, однако те из нас, кто остался, подобно игрокам в гольф, которые прошли отборочный тур, почувствовали необходимость отметить это дело. Среди прочих уцелевших был Майкл, что вполне естественно, и Питер, который оставил свои прежние метафизические теории и обсуждал с Бинго серфинг.

— Я ни разу не занимался серфингом, в Стрэндхилле с этим как? — спросил я.

— Здесь пляж просто создан для этого, — сказал Питер. — Бинго — чемпион по серфингу, и если ты хорошо его попросишь, он возьмет тебя завтра покататься.

Бинго не пришлось долго упрашивать.

— Ай, конечно же, Тони, мы добудем тебе гидрокостюм и поставим тебя на доску за час.

— Правда?

— Я гарантирую.

Майкл взирал на нас с некоторым интересом. Потом решил вмешаться.

— Ты должен взять холодильник.

Мы все посмотрели на него так, будто не поверили своим ушам. Но… О да, мы расслышали правильно, потому что он продолжил:

— Тони, ты не можешь заняться серфингом и лишить свой холодильник шанса прокатиться. Если ты катаешься, то и холодильник должен — иначе нечестно.

Последовала пауза, пока до нас доходил смысл. А потом Питер посмотрел на Бинго.

— Ты смог бы поставить холодильник на доску?

Тот на минуту задумался.

— Да, думаю, это возможно.

И внезапно все начали оживленно обсуждать возможность поставить холодильник на доску для серфинга. Способы крепления к доске и техника балансирования на волнах обсуждались с неуместной серьезностью. Я вдруг почувствовал себя немного странно. В моей голове медленно проплыло все, что я сейчас слышал, кружась и сплетаясь с прежними речами Питера о реальности. И я уже не вполне понимал, существую ли я вообще. Споры о возможности отправить холодильник кататься по волнам Атлантического океана привели меня к выводу, что, скорее всего, я не существую.

Появление еще одного «Крошки Гиннесса» стало тому доказательством. Мне не следовало его трогать, потому что я и так выпил слишком много, но я бездумно выпил. Отсутствие дум оставило все сомнения позади — я не существовал. «Я думаю, значит, я существую». «Я не думаю, значит, я не существую».

Я определенно не думал, что засну. Всех, кто существовал, это бы чрезвычайно смутило. Я был благодарен, что не попадаю в эту категорию. Я попадаю в категорию валяющихся на полу паба.

Утро принесло разочарование от осознания того, что я существую. О силе, с которой я существовал, говорила пульсирующая головная боль. Я сам виноват, если бы я вспомнил, что надо выпить «Драмбуи» перед уходом, я не был бы сейчас в столь плачевном состоянии. Я лежал в кровати, тщетно пытаясь вспомнить, как сюда попал. Вдруг меня пронзила тревога: «Боже, холодильник!», но затем я увидел, что он смотрит на меня из угла комнаты, смотрит с укором. Знаю, ученые скажут, что холодильник не может переживать или выражать эмоции, но что они знают? Этот холодильник меня осуждал и хотел, чтобы я об этом знал. У него не было никакого права меня упрекать, надо было поздравить, что я вообще доставил его до дома, учитывая, что к концу ночи я сам ходил с трудом, не говоря уже о перевозке бытовой техники на тележке.

Иногда вы лежите в кровати, осматривая комнату, а тусклый свет и угол зрения в горизонтальном положении превращают то, что вы видите, в абсолютно иную реальность. Ремень может напоминать змею, складки джемпера, брошенного на пол, могут походить на маленькую собачку, спящую, свернувшись клубком. Этим утром я видел, как маленький космический корабль пришельцев заправлялся прямо на лету. Чем дольше я на него смотрел, тем больше не мог понять, чем же он был на самом деле. Что это могло быть?

Я лежал, пытаясь вспомнить о чем-нибудь из своего багажа, что могло бы навести на этот образ, но безрезультатно. На ум пришли слова Питера: «Видите ли, жизнь не более чем просто сон, мир — не физическая реальность, а трехмерная иллюзия».

Я знал, что подняться и включить свет все равно что признать поражение, но мне требовалось срочное подтверждение того, что я не трехмерная иллюзия.

Поднявшись и включив лампу у кровати, я ясно разглядел, что смотрю на провод, тянущийся от розетки на стене к моему новому мобильному телефону, который был поставлен на ночь заряжаться. Ну конечно. Я совершенно о нем забыл — о моем личном космическом корабле с пришельцами для использования на время путешествия. Я подумал было позвонить Энн-Мари, спросить, не зайдет ли она и не поможет ли спуститься к завтраку, но это показалось мне безответственной эксплуатацией космической техники.

Рядом с мобильным телефоном лежала записка с моими собственными кривыми каракулями: «Встреча с Бинго в 11 ч.». Конечно же, серфинг. Накануне вечером не было ничего невозможного, а сейчас, спустя всего несколько часов, даже завтрак виделся непосильной задачей.

Когда Энн-Мари принесла в гостиную чай и тосты, она была довольно хмурой.

— Прошлой ночью вы пришли поздно.

— Да, думаю, было довольно поздно.

— Полчетвертого.

— Не думаю, скорее около двух.

— Нет, было полчетвертого, потому что мы с мужем посмотрели на часы.

— О боже, простите, я вас разбудил?

— Вы? Нет.

Я вздохнул с облегчением, но она добавила:

— А вот ваш холодильник — да.

— Что?

— Нас разбудил грохот вашего холодильника, падающего с тележки.

— О, простите!

Передо мной были поставлены чай и тосты. Энн-Мари не демонстрировала никаких признаков гнева, похоже, ей просто было нужно ввести меня в курс дела.

— Мы с мужем удивились, почему вы не оставили холодильник внизу — ну, знаете, в коридоре, где вы оставили его до того, как уйти.

О нет! Они подумали, что я взял его с собой в постель, как какой-то холодильный извращенец! Я должен был использовать все свое красноречие, чтобы избежать конфузного недоразумения.