Книга Баллада о Сандре Эс - Канни Меллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пульс был довольно неровный, – размышляла Мари. – Скоро пойду и осмотрю ее получше.
– Может быть, позвонить врачу? – предложила я.
– Пока не стоит его беспокоить. Завтра будет осмотр, этого достаточно. А если состояние резко ухудшится, тогда, конечно, немедленно вызовем врача.
Я сильно испугалась. Мне хотелось рассказать Мари, что произошло, и разделить груз ответственности. Я могла рассказать, что письмо, которое лежало у меня в кармане, слишком взволновало Юдит, но вместо этого пожаловалась, что у меня болит голова, и сбежала в комнату для персонала, чтобы прилечь на кушетку.
Закрыв глаза, я вдруг поняла, о чем просил безмолвный взгляд Юдит: сохранить тайну, не рассказывать про Бенгта.
Вскоре я зашла к Юдит. Мари измеряла давление.
– Вот так, Юдит, очень хорошо, – улыбнулась Мари. – Все в порядке, правда?
– Все очень хорошо, – кивнула Юдит. – Просто прекрасно.
Как только Мари вышла, она приподнялась на кровати, опершись на локоть, и я подложила подушки, чтобы ей было удобнее лежать.
– Мы с ним увидимся, – улыбнулась она. – Очень скоро. Он просит о встрече.
Я вынула из кармана письмо и положила его на тумбочку.
– Надеюсь, ты его не читала!
– Нет, просто оно упало на пол, и я решила, что лучше его спрятать.
– Умница! – Юдит погладила меня по щеке.
Мари показала мне все номера, по которым следовало звонить, если что-то случится во время ночной смены. Она еще раз повторила порядок действий в кризисной ситуации, как будто чувствовала, что именно сегодня что-то произойдет.
– Лучше позвонить лишний раз, чем упустить момент – понимаешь, что я имею в виду?
Я понимала. Если Юдит станет хуже, если Вера наглотается таблеток – действовать надо без промедления.
Но к тому, что произошло на самом деле, ни Мари, ни я не были готовы.
Когда я открыла дверь в комнату Юдит, там было пусто. Я подошла к кровати и подняла одеяло, как будто она могла спрятаться где-то среди подушек и простыней.
Последний раз я заходила к ней полчаса назад, тогда она спала. А теперь ее нет. Я стала обыскивать отделение, заглядывая в каждую каморку с нарастающим чувством ужаса и нереальности происходящего. Я даже к Агнес заглянула.
– Что с тобой, девочка? Что-то случилось? – Агнес подняла тщедушную голову с подушки.
– Ничего страшного, Агнес, – соврала я, стараясь закрыть дверь как можно спокойнее.
Может быть, надо позвонить Мари и спросить, что делать, если пациент пропал?
Или позвонить сыновьям Юдит, чтобы рассказать, что их мама, к сожалению, пропала без вести, но если они хотят приехать и помочь ее искать, то я буду только рада?
Я набрала номер Бенгта. После трех сигналов послышался его спокойный голос: «…Оставьте сообщение, и я перезвоню вам».
– Бенгт, это Сандра. Юдит пропала – может быть, вы знаете, где она? Пожалуйста, перезвоните! – я назвала номер телефона отделения и на всякий случай повторила.
Что делать дальше? Звонить Мари? В полицию? Конечно, главному дежурному! Я попросила как можно скорей сменить меня, чтобы я могла отправиться на поиски Юдит.
– Мне нужно найти пациентку. Она, наверное, просто решила прогуляться, – сказала я, пытаясь говорить как можно спокойнее и сдержаннее. Бледная толстуха всплеснула руками и подбоченилась, глядя на меня с огромным изумлением:
– На прогулку? В такое-то время? Надо объявить в розыск, как ее зовут?
– Юдит Кляйн, только не надо розыска. То есть надо подождать! – я уже успела одеться и теперь направлялась к лифту.
– Полчаса. Если не вернешься через тридцать минут, я звоню в полицию.
Я ничего не ответила и только надеялась, что ей и в самом деле хватит смелости подождать полчаса.
Наверное, это была самая холодная ночь в том году. В иссиня-черном ледяном небе мерцали звезды. Пар изо рта тут же застывал в морозном воздухе. Во что же одета Юдит? Сначала я побежала к набережной, так и видя перед собой, как она сидит на любимой скамейке на краю пирса и вот-вот замерзнет насмерть. Глядя на лед, похожий на гладкий паркет, я старалась не думать о том, что Юдит могла отправиться гулять по заливу. Меня охватил ужас. Тот, кто уходит прочь, не представляет себе, что значит ждать на берегу, иначе ни за что не ушел бы.
Я бежала по улочкам, где мы раньше гуляли с Юдит, высматривая силуэты и тени.
Минуты шли, и тревога превращалась в злобу. Я мерзла, как будто на мне совсем не было одежды. Почему ты так поступаешь со мной, Юдит? Как мама. Ты совсем как моя мама.
Наконец я решила вернуться к пирсу, чтобы проверить еще раз, и тогда увидела в парке под силуэтами голых деревьев две медленно движущиеся тени. Я сразу узнала долговязую фигуру Бенгта и пальто Юдит – осеннее, конечно, ее любимое. Только бы она догадалась надеть теплый свитер! Иначе не миновать воспаления легких.
Я стала следить за ними, спрятавшись за деревом, но не сразу поняла, что они делают. А они танцевали! Бенгт крепко обнял Юдит за талию, а она положила голову ему на плечо. Время от времени они замирали, глядя друг на друга, но, похоже, ничего не говорили, а лишь прислушивались к музыке, которая звучала только для них.
На работу я вернулась спустя час в полной уверенности, что дежурная Мона уже позвонила в полицию, и удивилась, не увидев поблизости ни одной полицейской машины.
– Она звонила, – сообщила Мона, как только я вышла из лифта.
– Кто?
– Ей, кажется, восемьдесят, этой Юдит Кляйн? А она шляется по ночам, как… как… Она звонила с мобильного телефона. Откуда у нее мобильный телефон?
Я пожала плечами:
– А что, восьмидесятилетним старикам запрещается пользоваться мобильником?
Мона разозлилась:
– Ты, кажется, тут временно работаешь?
– Какое это имеет значение?
– Я звоню Мари, – заявила она, грозно хлопая накрашенными синими ресницами. Не знаю, что на меня нашло, но я бросилась на толстуху сзади и схватила ее за талию:
– Никуда вы не позвоните!
Она стала вырываться, как будто я собираюсь ее задушить. Наконец она сдалась, но для этого мне пришлось повалить ее на пол.
– Отпусти! Ты что, с ума сошла?
Я уселась на нее верхом, а что еще мне оставалось делать? Если бы я ее отпустила, она тут же бросилась бы к телефону и подняла всех на уши. Мне пришлось удержать ее силой.
– Вы знаете, что такое любовь? Что значит страстно любить? – спросила я, стараясь говорить спокойно.
