Книга Муж напрокат, или Откровения верной жены - Диана Чемберлен

Течение было быстрым, но ручей около берега оказался настолько замусорен, что вода здесь замедлила бег. Минут двадцать они изучали нависший над водой кустарник, как вдруг в стороне залаял Роки. Ребекка подняла голову и увидела, что пес стоит высоко на берегу, пристально глядя на воду.

– Он что-то заметил! – воскликнула Ребекка.

Женщина из команды спасателей повернула руль, и они вновь поплыли вверх по течению. Лодка шла прямо к тому участку, который привлек внимание Роки.

– Вы что-нибудь видите? – спросила Ребекка, напряженно вглядываясь в густое переплетение ветвей, нависших прямо над водой. – Да это же носилки! – воскликнула она и попыталась встать.

– Сядь на место! – скомандовала женщина, и Ребекка вновь опустилась на дно лодки. Наклонившись вперед, она изо всех сил пыталась определить, кто именно привязан к носилкам. Очевидно, что это не могла быть Майя, но Ребекка отчаянно надеялась на чудо. А вдруг это ее сестра, живая и здоровая?

Женщина ухватилась за ветку дерева, чтобы удержать лодку на месте, а Ребекка наклонилась к носилкам, пытаясь перевернуть их. С усилием потянувшись, она ухватилась за алюминиевую ручку.

– Смотри только, чтобы их не унесло потоком! – крикнула ей женщина.

Отчаянный рывок, и носилки разом перевернулись, заставив Ребекку в ужасе отшатнуться. Тело мужчины, привязанного к носилкам, было изуродовано до такой степени, что опознать его по внешности уже не представлялось возможным. А ног ниже колен у него и вовсе не было.

– Бог ты мой! – Ребекка осела на дно лодки. – Должно быть, это случилось, когда он выпал из вертолета. – Неужели и Майю ждала схожая судьба? – Металлом ему перерезало ноги.

– Угу, – женщина бесстрастно изучала раны на теле мужчины, как если бы видела подобное каждый день. – Аллигатор, – промолвила она наконец. – Это сделал аллигатор.

Нет, только не это. Ребекка подумала о Майе. Что, если с ней случилось нечто подобное и она отчаянно цеплялась за ветви деревьев, не в силах даже позвать на помощь?

Покрепче привязав носилки к дереву, чтобы их не снесло течением, они продолжили изучать берег. Однако все, что им удалось найти, – куски металла от вертолета, чью-то куртку, велосипед и несколько шин. Чем ближе к реке, тем шире становился ручей, и Ребекку вновь охватило ощущение собственной беспомощности. Она рассеянно следила взглядом за небольшой веткой, которую швыряло пенящимся потоком. Последний раз взлетев на гребень волны, она погрузилась в воды бушующей Кейп-Фир и тут же исчезла из вида. Ребекке вдруг стало не по себе.

– Нужно возвращаться назад, – промолвила она. – Надо еще поискать у места крушения.

– Только взгляни на реку, – женщина махнула рукой в сторону бурлящего потока. – Надеюсь, ты заметила, как быстро бежит ручей? Все, что попало в него, давно отнесло в эту сторону – разве что какая-нибудь вещь могла зацепиться, вроде того парня на носилках.

– Вещь, о которой ты сейчас говоришь, это моя сестра, – бросила Ребекка, однако ей было ясно, что имела в виду женщина. Майю могло спасти только чудо. Мало того, что ей нужно было уцелеть при крушении, – потом ей еще предстояло выбраться из повисшего над рекой вертолета, да так, чтобы не упасть в эту самую реку. Если же чуда не произошло, она уже давно покоилась в водах Кейп-Фир.

Ребекка склонила голову к коленям, крепко обхватив их обеими руками. Она так устала, что ей ничего не оставалось, как заплакать. Она уже готова была разрыдаться, но слезы так и не пришли. Ее вдруг охватило странное оцепенение, лишенное даже намека на эмоции. Прежде ее бы испугала подобная бесчувственность, но теперь она была ей только рада. Какое же это счастье – не чувствовать вообще ничего!

20 Майя

Что за странный шум? Он перекатывался в моей голове все то время, что я впечатывала данные в историю болезней, удобно расположившись в комнате для медсестер.

– Пушки! – прокричал кто-то. – Против нас выдвинули пушки!

Я глянула в сторону больничного коридора, и у меня перехватило дыхание. Кто-то и правда толкал в мою сторону огромную черную пушку. В ужасе я попыталась отодвинуть стул от компьютера. Но куда мне бежать? И где остальные? Мне удалось встать, но уверенности в том, что я смогу бежать, не было. Что я вообще смогу двигаться. Бок у меня болел. А голова! Бедная моя голова. Грудь просто пылала, так что я с трудом могла дышать. Ну а нога, с ней-то что? Такое чувство, будто ее терзала акула.

В этот момент в комнату вкатилась пушка. Дулом меня ударило по виску, и я закричала.

Глаза мои распахнулись, и я тут же поняла, что это вовсе не больница. Сон. Ночной кошмар. Вокруг мерцал свет. Теплый и золотистый. Он то уходил, то придвигался ближе. Вот надо мной высветились деревянные балки потолка, и их наклон заставил меня вздрогнуть. Я что, в мансарде? Где я вообще?

Тело мое сотрясала крупная дрожь, хотя холода я не чувствовала. Я просто задыхалась. Мерцающий свет вытягивал из воздуха кислород, а топорик, расколовший мою голову пополам, все глубже вонзался в череп. Вновь загремели пушки, и только тут я поняла: гром. Раскаты его звучали прямо надо мной, и я в ужасе закрыла уши руками.

Внезапно где-то рядом раздался женский голос. Он что-то говорил, но слов я разобрать не могла.

– Помогите, – горло у меня настолько пересохло, что оттуда не вырвалось ни звука. – Помогите, – повторила я вновь.

Я и сама не знала, о какой помощи прошу. Мне просто хотелось избавиться от боли. От этой удушающей жары.

– Я здесь, мэм, – произнесла женщина.

Она склонилась надо мной, и вокруг вновь разлился золотистый свет. Дева Мария, невольно подумала я. Мне вспомнилась картина, висевшая в нашем доме очень давно, когда я была совсем маленькой – еще до того, как папа, с его ясными, разумными доводами, сумел отговорить маму от католицизма. Ну а эта женщина напомнила мне Марию тем, что у нее тоже был золотистый нимб вокруг головы.

– Мария, – я потянулась рукой к ее лицу. Мне хотелось коснуться этой совершенной щеки, омытой золотистым светом. И даже моя рука, стоило мне поднять ее, окрасилась в золотой.

– Вас так зовут, мэм? – она осторожно прижала влажную тряпку к моему лбу – в том месте, где болело больше всего.

– Спасибо, – прошептала я.

– Наверняка вам хочется пить, – промолвила женщина. – У меня тут под рукой графин с водой. Я только ждала, когда вы проснетесь. – Она повернулась, чтобы уйти, и я запаниковала.

– Прошу вас, – прошептала я, – не оставляйте меня одну.

Женщина склонилась надо мной, с тревогой глядя мне в лицо. Левую бровь ее пересекал еле заметный шрам. За нимб же я приняла ее волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам. Она была совсем молоденькой – не столько женщина, сколько девчонка. Глаза же ее были цвета нераскрывшихся почек.

– Прекрасные глаза, – я не столько сказала, сколько выдохнула эти слова, но женщина расслышала и рассмеялась.