Книга Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство - Василий Седугин

Наступило тягостное молчание. Наконец кто-то выкрикнул:

— А вот Чех и научит!

— Его надо на княжение просить! — поддержал другой.

— Верно… Дельное предложение, — тотчас заговорили между собой воины. — Он из римской армии, а там умеют воевать…

— Так что, позвать военачальника Чеха? — спросил Довбуш.

— Добро-о-о-о! — уже дружно подхватила площадь.

Разыскали Чеха, пригласили на вече. Он, смущенный, растерянный (ему поведали, зачем зовут), вышел на помост, встал у края.

— Желает наше племя видеть тебя своим князем, — проговорил Довбуш. — Потому как вырос ты в славянском роде, значит, знаешь наши законы и обычаи. Но вместе с тем известны тебе римские порядки, римский военный строй. Надеются наши воины, что сумеешь передать свое умение и поможешь в борьбе с врагами нашими.

— Приглашение ваше для меня неожиданное, и следует подумать, прежде чем что-то ответить, — сказал Чех. — Да и с братьями своими тоже следует посоветоваться, у воинов согласия попросить, как-никак, целых три года вместе службу военную ломали.

— Соглашайся! Всем миром тебя просим! — доносилось до него с площади.

— Давайте решим так, — выступив вперед, проговорил Довбуш. — Сейчас разойдемся, а продолжим работу завтра. К тому времени и Чех определится в своем решении — оставаться у нас или следовать к родному племени своему, да и нам нелишне будет еще раз подумать.

Чех собрал братьев, стал просить совета.

— Я бы не остался, — тотчас ответил Русс. — Я так по мамочке соскучился! Так бы на крыльях и улетел!

— Ишь, мамочкин сынок, — шутливо сказал Лех. — А что делать дома? Ну самое большое, что ждет нас — это возглавить войсковой отряд своего рода, значит стать воеводой. Место князя занято давно, да еще куча желающих найдется. А тут тебе предлагают самую высокую должность в племени… Нет, я бы согласился, не разговаривая!

— Трудно придется, — посочувствовал Русс. — Племя чужое, хотя и славянское. На кого опереться?

— Поговорю с воинами центурии, — сказал Чех, внимательно выслушав братьев. — Может, кто-нибудь из них останется. Все свои, можно будет в нужный момент опереться…

— Ну а самому-то тебе хочется остаться? — спросил напрямую Русс.

— Если честно, то да, манит меня высокий княжеский престол, хочется отдать свои силы и умение народу.

— А как Туснельда?

— Куда иголка, туда и нитка. Не возражает она против моего нового назначения и даже всячески поддерживает.

— Тогда соглашайся, если еще раз предложат, — проговорил Лех.

— Только жалко будет с тобой расстаться, — взгрустнул Русс. — Как жить без твоего совета?

— Может, еще передумают, — задумчиво промолвил Чех. — Найдут подходящего человека из своего племени, что у них — достойных нет?

Потом пошел он к воинам своей центурии. Там уже слышали о новости, обступили со всех сторон.

— Соглашайся, Чех, — говорили некоторые. — И нас с собой бери, верно служить будем.

— Сколько положишь жалованья? — спрашивали другие. — Бесплатно лямку военную тянуть мы не намерены!

— Насчет жалованья ничего не могу сказать, — отвечал Чех. — Но вот каждого военачальником сделаю, это обещаю точно. Кого сотским, кого десятским. Будете воинов обучать римскому строю, приемам рукопашной борьбы.

— Это мы сможем, это нам сподручно! — весело говорили сослуживцы. — Мы из парней сделаем таких бойцов, что любого германца или дакийца за пояс заткнут!

Чех ночь не спал, думал-передумывал свое решение, а утром разбитый, в смятенных чувствах явился на площадь. Там его уже ждали.

— Посоветовались мы без тебя еще раз, — сказал ему Довбуш в полной тишине. — И решили, что лучшего князя, чем ты, Чех, нам не найти. А потому просим тебя всем миром еще раз: стань нашим князем, а мы тебе будем служить верой и правдой!

И Чех почувствовал после этих слов, как будто какие новые неведомые силы влились в него, прочь ушли сомнения, он выпрямился во весь свой невысокий рост и ответил спокойно и уверенно:

— Спасибо за доверие, народ славянский. Живота не пожалею в честном служении вам!

Через неделю Лех и Русс во главе своих центуриев двинулись дальше на север. По совету местных жителей избрали они путь вдоль реки Вислы, вокруг которой жили славянские племена; дойдя до Балтийского моря, они намерены были повернуть на запад и прийти в земли, населенные родным племенем бодричей.

— Передавайте поклон отчему краю, — взволнованно произносил Чех, на глаза которого навертывались слезы. — Будет воля богов, может, удастся свидеться когда-нибудь…

— Ты мне был вместо отца, — жалостливо говорил Русс. — Я теперь буду чувствовать себя сиротой без тебя…

Как ни странно, но эти слова младшего брата несколько успокоили Чеха, он даже пошутил:

— Ничего, ты уже сосем взрослым стал. Это же надо, жену самого правителя провинции Иллирик сумел соблазнить!

— Если бы так, — смутился Русс… Луцилла продолжала занозой сидеть в его сердце…

Славяне встречали центурии Леха и Русса с большим радушием, гостеприимство не знало границ. Воинов зазывали в дома, угощали всем, что имелось, причем бедным людям разрешалось безнаказанно украсть у соседей, лишь бы гости ушли довольными. Но в тех краях воровства не было, двери не имели запоров и были всегда открыты.

Весна застала в дороге. Пришлось на время половодья остановиться в стольном городе полян Гридицы, расположенном на высоком берегу Вислы. Прошли дожди, начал ломаться лед. Ночами громовые раскаты поднимали жителей, люди сбегались посмотреть на величественную картину ледохода. Ноздрястые, грязные глыбы налезали друг на друга, создавали заторы, лед вставал, дыбился, стремительно поднималась вода, а потом вдруг прорывало, крутясь, уплывали льдины, обнажалась чистая, отдававшая холодным блеском вода с бурунами, над ней стремительно носились чайки, резким криком нарушая тишину.

Прошедшие дожди быстро согнали снег, появилась свежая изумрудная зелень. Жители Гридицы вышли на луга, чтобы отметить приход богини Лады, приносившей воскрешение природы, любовные утехи и новую жизнь на земле. Славяне верили, что она насылает первые молнии, которые своими ударами вызывают ко всходам первоцветы, что своими ключами — цветами она отмыкает земные недра для буйного роста трав, кустов и деревьев.

Русс со своими воинами отправился на луга. К нему подбежал возбужденный, взволнованный Лех, глаза его полыхали:

— Только что видел княжну Ядвигу. Умопомрачительная женщина!

— Я тоже ее встречал. По-моему, ничего красивого в ней нет, скорее наоборот.

— Много ты понимаешь! Женщина в самом соку. Я уже все про нее узнал. Она год назад потеряла мужа, сейчас одинока. Отец старик, дочь — наследница престола, — чем не выгодная партия?