Книга Любимец Гитлера. Русская кампания глазами генерала СС - Леон Дегрелль

В тысячах этих вагонов, в которых Советы безуспешно пытались вывезти свои богатства, скопилась масса самых невероятных грузов. Это были не только авиамоторы, отдельные запчасти, недоделанные танки, машины, всякого рода горючее и сырье. Бесконечно тянулись ряды цистерн, рыжие от огня или маслянистые от тысяч литров горючего, разлитого на путях.

Но в общем эта фантастическая добыча была в целости, за исключением пробоин, брешей, сделанных «Юнкерсами» там и сям. Красные не успели даже поджечь эти вагоны.

Каждый дивизион, дойдя до железнодорожного пути, сразу приклеивал этикетки, подтверждавшие его права собственности на это имущество.

Вагоны со спиртом были объектом особого внимания! Мы нашли даже бочки с икрой.

Сидя на насыпи, мы намазали каждый по полкило икры на хлеб! Водке была призвана облегчить переваривание: мы захватили тридцать тысяч бутылок, красиво сделанных, как маленькие штофы для минеральной воды.

Но не было времени задерживаться на пиру в Капуе. Приказ был как можно раньше дойти до гор. Нам снова оставляли несколько часов для сна прямо на земле, а в три-четыре часа утра нас будили окрестные петухи, заинтригованные в высшей степени всем происходившим.

Мы достигли первых совершенно отвесных холмов, где повозки неслись вниз на лошадиные зады. Мы отправились в дорогу «по холодку», в час ночи. На заре нам почудилось, что мы грезили. На юге тонкая темно-синяя сеть украшала небо. Это был Кавказ!

До горных хребтов было еще километров пятьдесят, но их вершины четко вырисовывались в небе. Нас охватила щемящая радость! Они были там, эти пики, которые в течение многих недель жили в нашем воображении.

Мы ускорили шаг по густому песку.

Колонны немецких танков возвращались в нашем направлении: они закончили работу, загнав врага в леса. Теперь была наша очередь — пехоты — завершить дело. В девять утра мы вступили в длинные прямые улицы, похожие друг на друга: Майкоп!

Наши танки прочесали город так, что русские не успели взорвать мост, застывший в чудесном прыжке над глубокой долиной. В глубине ее шумела и бурлила зеленого цвета река Белая. Дома по-кавалерийски оседлали вершину горы. Мы быстро прошли на другой берег, чтобы немедленно занять гору, доминировавшую над районом. Оттуда мы бы расстроили любое возможное сопротивление поверженного врага.

* * *

Склон был отвесным и сильно заросшим лесом. Наконец-то мы вновь видели деревья! Мы установили свои пулеметы на гребнях без боя. На южной стороне перед нашим взором развернулась грандиозная панорама потоков, маленьких водопадов и синих гор, цвета сливы. Цепь Кавказа гирляндой проходила по горизонту.

Лес вокруг нас был густой. Много советских солдат еще скрывалось там в ожидании возможности сдаться.

Случай представился в игривом духе Рабле. Один из наших унтер-офицеров прошмыгнул под тенистую крону, чтобы оправиться в стороне от нескромных взглядов. С листом бумаги в руке он трудился, делал свое дело, любуясь растительностью. Грозным он не был, имея в качестве вооружения только лист старой газеты. Это был как раз момент, которого ждали русские. Листва дрогнула: наш товарищ увидел, как к нему подходит длинная цепь советских солдат с поднятыми руками с тем, чтобы сдаться на лучших условиях. Нашему унтеру ничего не оставалось, как спешно поправить униформу, престиж которой мог быть серьезно скомпрометирован! Через несколько минут он подошел к нам, сдерживая смех, сопровождаемый целым караваном мужиков, серьезных, как римский папа, несмотря на комичность их сдачи в плен.

Вот так мы и взяли в плен последних русских в дубовой роще под Майкопом. Это было не очень поэтично, но таким образом лес был очищен одновременно с опорожнением унтера, сначала немного сконфуженного, но вскоре гордого, как Артабан, своим подвигом-приключением!

Между тем, наши основные силы взяли Майкоп. Каждый верил, что война закончилась. Все было сметено. Мы должны были преодолеть Кавказский хребет. Поступили приказы для дивизии. Цель — Адлер, затем Сухум, недалеко от азиатской Турции. Мы заключали пари: на Рождество — Тифлис, весной — Вавилон!

Мы окажемся на берегах священных рек Тигра и Евфрата, соединившись с африканским корпусом генерала Роммеля, который двигался от Суэца.

Война закончится в колыбели мира!

15 августа командование распорядилось дать нам, чтобы отпраздновать, какого-то похожего на вино напитка из расчета четыре литра на брата. Мы в полном доверии к питью выпили много, вмертвую. Это была сливовица, ужасно забористая. Наши глотки сразу ввели нас в состояние неслыханной эйфории, наша попойка длилась до утра.

Тогда, немного покачиваясь, 97-я дивизия егерей и легион «Валлония» тронулись в путь 16 августа 1942 года. На нас смотрели горы Кавказа, сначала темно-синие, затем бело-розовые, очень высоко в небе… Сухум, его побережье и его пальмы! Тифлис и его дома, прилепившиеся к скалам Транскавказской дороги! Лунообразные озера Азербайджана! Великий спуск по кристаллическим пескам к Персидскому заливу! Наши глаза сверкали, когда мы думали о предстоящей эпопее!

Мы подошли к большой зеленой реке, что вырывалась из взорванного моста. Один солдат начал верхом пробираться по его настилу. Раздался выстрел с дерева на той стороне, и солдат упал в поток. Второй солдат попытался тоже, затем третий. Они тоже упали в реку. Горы были еще в двадцати километрах, но Кавказ уже бросал нам свое предупреждение.

Мы промчались к югу на тысячу пятьдесят километров. Нам казалось, что мы одержали полную победу. Но три трупа, плывущих в потоке, вдруг показали нам, что, может быть, война на Юге не закончилась, а началась.

Мышеловка

По сведениям Верховного командования, войска, брошенные на штурм Кавказа, не должны были встретить много препятствий. Каждая дивизия получила фантастический район действий. 97-я дивизия егерей, к которой мы были формально причислены, должна была пересечь вместе с двумя полками пехоты и нашим легионом огромную территорию, в два раза больше Бельгии! Однако горы, которые нам нужно было преодолеть, возвышались до трех тысяч двухсот метров! И дубравы были глубиной в двести километров.

Один из двух полков немедленно устремился на запад в направлении Туапсе. Другой, полк Отто, к которому мы были присоединены, бросился через лесные чащи, чтобы сначала достигнуть Адлера на Черном море. Дивизионный генерал довольно смело ввязался в дело между двумя этими стрелами, все более и более отделявшимися друг от друга. У него была лишь рота главного штаба, где больше было специалистов по писчим приборам и промокашкам, чем по пулеметам и гранатам.

Батальоны сменяли друг друга. Во время падения Майкопа мы были впереди, а теперь должны были сбить арьергард в первые дни горного похода.

У нас было несколько стычек с большевиками, отступавшими до городских границ. Тут же к нам прибежали крестьяне и предупредили. Разборка была короткой.

18 августа нам нужно было взять штурмом одну деревню, которая была расположена в пятистах метрах над нашей и где забаррикадировались вражеские части, обойденные полком Отто. Две из наших рот скрытно поднялись вверх и вступили в рукопашный бой. Русские сопротивлялись мало и оставили все свое вооружение.