Книга Возвращение на остров Мечты - Алексей Тихонов

— Извините, командор. — Дайсар пожал плечами. — Я всегда считал это очевидным. Разве права Демиона на трон его брата кто-то оспаривает?

— Все верно. Принц — законный наследник старшего брата. Младший из их семьи, герцог Даго, лишен амбиций и целиком поддерживает Демиона. Дальняя родня, шумящая в Амиарте, или надменные потомки северных королей вовсе не в счет. И не было бы никаких иных вариантов, происходи смена властителя в спокойное, мирное время. Но осмелится ли кто наши дни назвать спокойными? Сегодня, когда лихорадит весь Архипелаг, Гердонез ждет такая встряска, что в тартарары полетит множество понятий, взглядов и традиций. Вместе с ними обрушится и закон, сделав на миг мерилом поступков справедливость. И силу. А коли так, то я задаю вопрос по-другому: заслуживают ли по справедливости Артави короны Гердонеза?

— Есть претензии к дому Артави? — хмыкнул Шагал ан.

— Они безраздельно правили страной почти полтора века. Глупо спорить, на благо ли пошло их правление, суть не в том. Они проиграли державу, не сумели воспрепятствовать врагу и отдали ее на растерзание. Это бесспорный факт.

— Никто бы не устоял перед мощью Империи, командор, — заметил Рокош.

— Как бы то ни было, у них имелся шанс защитить государство, но они его потеряли, — упрямо отчеканил Эскобар, рубанув ладонью воздух. — Артави могут тысячу раз называть себя добрыми и щедрыми, в чем тоже есть основания сомневаться, но они обнаружили свою слабость. Слабый человек на троне — горе для страны! Разве хотим мы вместе со свободой принести в Гердонез несчастье? Зачем же нам на собственном горбу везти никчемных владык к утраченному ими престолу? Иной претендент способен оказаться дурнее или лучше, эти — уже безусловно плохи.

— Предлагаете не заключать союза с Демионом? — осведомился Рокош.

— Отнюдь! В борьбе с общим врагом и принц совсем не лишний. Пускай ведет своих наемников в бой, даст бог, отвлечет немного мелонгов. Не мне вам говорить, эти сотни продажных вояк да поистратившихся рыцарей мало чего стоят в деле. И в конечном итоге судьбу страны решать именно нам. Больше просто некому. А в таком случае, по-моему, справедливо, друзья, чтобы именно мы и определяли будущую власть. Мы должны быть готовы не только сражаться, но и в один прекрасный момент отринуть прежние соглашения, огласив свое веское, а главное, единое решение.

— Не пойму я что-то, куда вы клоните, командор. — Рокош зевнул.

— Командор всего лишь хочет стать новым королем, — обозревая носки сапог, отчетливо вымолвил Шагал ан.

Все дружно встрепенулись, завертелись, переглядываясь.

— Это так? — без обиняков спросил Дайсар.

Застывший Эскобар покосился мрачно в сторону Шагалана, с усилием разжал окаменевшие челюсти.

— В конце концов, почему бы и нет? Если отбросить родословную мишуру, я сейчас ничем не уступаю Демиону. Более того, когда он удирал в Валесту, я с его покойным братом дрался за Гердонез. Гердонез Артави, заметьте! Демион запятнал себя трусостью и после завоевания — вдобавок к тому, что за десять лет ни разу не попытался вернуть трон, он даже не сумел создать приличного войска для этого. Проедал остатки казны, мечтая о чуде! И теперь нам своей кровью обеспечивать бездарности подобное чудо? Чем еще принц достойнее? У меня нет поддержки дворянства, однако и Демион за долгие годы ее растерял. Меня пока не знают Церковь и народ, но разве не примут они радостно освободителя? Не на такой ли прием и рассчитывает Демион, дабы подпереть шатающуюся репутацию? У меня нет огромной армии, но, сокрушив мелонгов, мы с вами, друзья, превратимся в основную, определяющую силу Гердонеза. Ну, а кроме того, у меня есть перед высокородным принцем особое преимущество. Я ваш, ребята!.. Я десять лет провел среди ваших учителей, прошел вашим путем, знаком с вашими взглядами и образом мыслей. Предвижу, что окажусь самым близким для всех вас человеком, единственным, понимающим здесь членов вашего братства. Волей рока вы заброшены в далекие, чужие земли. Освободив страну, в ней предстоит жить, а я смог бы… помочь вам, друзья, найти место в этом кровожадном мире. Порознь наша цена невысока, сообща нам по плечу захватывающие дух вершины!

— Почему же сразу грезить о короне? — Дайсар скривил губы.

— Мы ведь должны взять наибольшее из доступного, — порывисто отозвался Эскобар. Молчание слушателей начинало его беспокоить. — А лучше момента, чем вслед за освобождением, не сыскать! Упустим — придется, кусая локти, довольствоваться крохами. Подумайте, друзья, не спешите с ответом. Сейчас позволительны любые переговоры, любые союзы, ваше решение потребуется лишь после победы… Хотя, не скрою, желал бы узнать его заранее и быть уверенным, что оно одобрено всеми остальными.

Ребята переглянулись и, к явной досаде Эскобара, заговорил Шагалан.

— Не вижу смысла тянуть с ответом, командор, — ровным, холодным голосом произнес разведчик. — Выскажу пока только собственное суждение: ваша идея мне не по душе. Я не испытываю пиетета к дому Артави, много слышал о принце и хорошего и дурного. Не имею также ничего против вас, сир. Мы недолго знакомы, но, полагаю, из вас получился бы не худший монарх. Более того, по поводу близости к нам вы всецело правы. Уже то, что вы взялись советоваться по столь щекотливому вопросу, служит подтверждением. С этой точки зрения вы, командор, для нас на троне Гердонеза, бесспорно, предпочтительнее.

— Тогда в чем же дело? — вырвалось у Эскобара.

Юноша придержал его жестом.

— Видите ли, сир, мы давно не дети, бедные сиротки, выброшенные войной на чужбину. Наши помыслы теперь не ограничены слепой местью за разрушение прежней жизни. Как вы верно указали, выступая в поход, требуется понимать, что случится дальше. Допустим, вы окажетесь прекрасным королем, лучшим за последние века. Но что произойдет со страной, узурпируй вы трон?

— Это будет зависеть от меня. И от вашего содействия.

— Не совсем так. Гердонез, по сути, едва-едва сплотился в цельное государство, его нельзя вечно связывать лишь грубой силой. При всех минусах дом Артави самим своим существованием обеспечивает еще одну связь — традицию общей власти. Данная нить пока очень тонка, порвать ее нетрудно, но это приведет, считаю, к удручающим результатам. Да, впереди смутная пора, все можно изменить. Но если безвестный дворянин, совершенно чуждый древним королевским родам, собственным мечом захватит трон… страну ждут тяжелые годы. Рухнет закон, и все сторонники Артави вместе с ревнителями права ополчатся против вас. Рухнет традиция, и множество смельчаков, самозванцев и бандитов попробуют вслед за вами заполучить себе кусок пожирнее. Под шумок, почуяв зыбкость власти, вскроются застарелые язвы: зашумит черный люд, отложатся Хамарань и Редгарсия, потянут лапы алчные соседи. Всем можно будет все. Гердонез на годы и десятилетия окунется в кровавый мрак междоусобиц, беззакония, войн. А проклинать за эти беды примутся вас, командор.

— Какой-то смуты и так не избежать, — воскликнул Эскобар, — вы это знаете не хуже меня! Волнения с потрясениями достанутся любому королю, мне или Демиону. Только у меня за спиной выстроятся не жадные до золота наемники, а бесстрашные, непобедимые воины. Какие там бароны или самозванцы, друзья? Мы же походя втопчем в грязь всякое сопротивление!