Книга Мост над черной бездной - Яна Розова

Он сказал:

– Элли, я больше не могу оставаться с тобой. Я должен уйти к Яне.

Женщина сразу постарела, подошла к нему и обняла за шею. Он прижал ее к себе, а сердце, которое только что безумно билось в его груди, начало успокаиваться.

Все было решено. Оставалось только завершить одно дело из старой жизни – надо было найти убийцу Артура Перцева. Все прочее умерло.

Побег из новой жизни

Уже через два часа Седов сидел в доме тещи, выжимая из себя разлюбезную улыбку. Эта проклятая улыбка была его лучшей маской, она все крепче прилипала к его лицу, врастая в кожу.

Сияя этой гадкой улыбкой, Седов уже вручил два букета цветов – Яне и Софье Владимировне, – а также произнес фразу «Яна, выходи за меня замуж».

После этих слов Яна повисла на нем камнем, Софья Владимировна, видя, что зятек на сей раз трезв и мил, изобразила на лице брезгливо-озабоченное выражение, которое должно было предостеречь дочь от излишнего восторга по поводу такого замужества.

– Надолго ли это? – пробурчала она и стала собирать на стол: помолвку следовало отметить. – Яна, я приглашу тетю Зою, тетю Зину, тетю…

– Мама, мы уезжаем в Гродин! – прервала ее Яна, отпуская Пашкину шею.

Свои вещи счастливая невеста собрала за пятнадцать минут. Счастливый жених взял ее сумку и, не удержавшись от ядовитой выходки, вдруг звонко чмокнул потенциальную тещу в дряблую щеку. Яна ошарашенно уставилась на него, но тут же выбросила этот эпизод из головы. Она испытывала такую радость от официального освобождения из-под материнской опеки, что могла простить Паше любой фортель.

В Гродине они остановились в квартире Яны, где было удобнее ей, ведь Седов мало в чем нуждался. После роскошного ужина, дождавшись, пока Яна, свернувшаяся в кровати уютным калачиком, уснет, он вышел из дома – в магазин за водкой.

Водка показалась ему почти вкусной, и пусть от нее не могло полегчать, зато, выпив, он мог хотя бы не мучиться от бессонницы. Запершись на кухне, Паша пил и дымил сигаретами, добиваясь мало-мальски сонливого состояния. Звонок мобильного телефона энтузиазма в нем не возбудил.

– Алло, – произнес он в трубку.

– Паш… – Это был голос Элли, хоть звонок пришел и с чужого номера. – Ты как?

– Нормально.

– Паш…

– Я не могу говорить, я же просил.

На самом деле он не просил ее ни о чем, но сейчас ему казалось, что так и было. Элли стала для него табу, он считал необходимым, по крайней мере месяц, не видеть и не слышать ее, чтобы убедиться – он сможет больше не жалеть о ней.

– Паш, ты не думай, что я хочу тебе помешать. Наташа собирается ехать в Нью-Йорк на учебу, через Москву естественно. Она позвонила в нашу квартиру, чтобы предупредить домоправительницу о своем приезде, а та ей сказала, что приезжал Олег.

– Зачем? – Седов все не мог собрать свои мысли.

– Она не знает.

– Домоправительница?

– Ну да! Олег спросил, где найти их адвоката. Она сказала его номер телефона, и он ушел.

– Зачем ему нужен был адвокат?

– Может, – предположила Элли, – он хотел поговорить о завещании?

– Почему не с тобой?

– Побоялся тебя. Он думает, что ты хочешь его убить, разве не так? Ты сам сказал это.

– Где его искать в Москве?

– Не знаю, но в Пензу к своей матери он не поедет.

– Дай мне номер телефона адвоката.

Она продиктовала нужные цифры.

– Ты поедешь туда? – спросила Элли.

– Не знаю.

– Если поедешь, то я могу тебя устроить на постой к одной своей подруге.

– А в вашей квартире нельзя остановиться?

– Ну… можно… – Она была чем-то разочарована.

– Тогда предупреди домомучительницу. Но билеты…

– Я тебе раздобуду. Муж часто летал, и в агентстве, которое продает билеты на самолеты и поезда, у него была бронь. Закажу билет на завтра от его имени, типа для сотрудника его фирмы. Годится такой вариант?

– Вполне, – согласился Седов.

Следующее утро он встретил в аэропорту, а спящую Яну ждала записка с объяснениями.

Странная поездка сыщика

1

Седов с самого начала не мог разобраться, летит он в столицу ради поимки пензенского изгнанника или просто потому, что совместное проживание с собственной невестой было ему невыносимо. По сути, он и не хотел разбираться. Гораздо приятнее было осмысливать свои впечатления от полета, московских улиц, встреченных лиц.

Квартира Перцева располагалась на Садовом кольце в сталинке с высочайшими потолками, шикарными видами из окон – самое сердце столицы. Паше очень понравилось, как пахло в этой квартире – благородной стариной, благополучием, плюшками к завтраку, шампанским к званому ужину.

Домоправительница оказалась самой настоящей фрекен Бок, и Паша тут же почувствовал себя провинциальным Карлсоном. Это его смешило.

– Так, значит, Олег приезжал сюда на днях? – с ходу уточнил Паша.

Домоправительница вела его по дубовому паркету коридора к комнате, в которой Седову полагалось остановиться.

– М-м, – выдавила из себя фрекен Бок. – Ну…

– И попросил телефон адвоката? – наседал Седов.

– М-м…

Тут в квартиру позвонили. Распахнув перед гостем тяжелую деревянную крашенную дверь, которой было столько же лет, сколько и всей квартире, домоправительница ушла открывать.

– Я должна его повидать!.. – донесся до Паши женский голос, звучавший так мелодично, будто слова пелись, хоть и без мелодии.

Секунда – и перед рыжим сыщиком, так и застрявшим в дверном проеме, возникла высокая тощая дама, давно перешагнувшая рамки бальзаковского возраста, вся в кудельках, бантах, розанчиках, воланчиках.

– Ах вот вы какой! – запела дама.

Паше при этом показалось, что из этого мосластого тела такие нежные звуки исходить не могут, и он едва удерживался от того, чтобы не заглянуть за спину даме – вдруг ее озвучивает кто-то, кому этот голос подходит больше?

– Да, вы не принц! – возвестила она. – Но я понимаю, понимаю…

Ее большие, навыкате карие глаза осмотрели Пашу с горячим любопытством, чуть ли не пронзив насквозь.

– Моя мама говорила: с виду – дрыщ, все в корень ушло! – Дама утробно расхохоталась.

– Вы уж меня простите, – подал голос Паша, – вы ко мне? Я тут по делам, мне некогда…

– А я вам помогать во всем буду! – перебила его дама. – Меня зовите Адель.

– Чем же вы мне поможете, Адель? – спросил сыщик, в ужасе представляя их доброе сотрудничество.