Книга Могила повелителя - Виктор Ночкин

Последняя фраза означала, что Лидвиху теперь будут доставаться самые опасные поручения… Понял оруженосец Могвида или нет, но в ответ ничего не сказал. Только кивнул… впрочем, Лидвих всегда мало говорил.

* * *

А добрый Архольд в тот же день — и с гораздо меньшим шумом — отбыл на юг. Архольд взял с собой три десятка вооруженных людей, он считал, что с меньшим числом ему не одолеть собирателя, который сумел расправиться и с силачом Хагнеем, и с двумя Лордами Тьмы. Архольд прихватил бы и больше бойцов, но солдаты теперь требовались на севере.

Намек, сделанный великим магистром, был не слишком прозрачен, однако Архольд понял — и попался на уловку хитреца Могвида. Если доброму Архольду удастся обезвредить собирателя зла — победа над Лордом Тьмы Ройнгардом перестанет быть насущной необходимостью… и тогда… быть может, тогда Могвид вернется к своей обычной выжидательной тактике, в этом случае у Архольда появится возможность завладеть инициативой и доказать Ордену, что он-то будет лучшим великим магистром, чем нерешительный старик Могвид. Еще бы: великий поход, созыв войск Ордена, большие приготовления — а Железная Рука устоит! Уж тогда Архольд развернется, уж тогда его сторонники на каждом углу будут поносить старика Могвида…

Имея в виду подобную перспективу, Архольд станет стараться изо всех сил! Разумеется, Могвид собирался оставить смутьяна с носом, не затем великий магистр затеял поход, чтобы возвратиться ни с чем, ушлый старик намеревался в самом деле, взять Ройнгарда, который откусил на этот раз больше, чем способен прожевать… и Архольду не достанется славы в этой войне, он — единственный из членов капитула — не примет участия в сражениях. Даже если придет известие с юга, что собирателя удалось остановить, даже тогда Могвид продолжит боевые действия.

Но ничего этого Архольд знать не мог, смутьян был слишком убежден в собственной проницательности, чтобы поверить, будто его провели так просто. Архольд собирался изловить собирателя и сделать это как можно быстрее. Поэтому он торопил конвой.

Бремек так и не смог отправиться с магистром, ловчий был все еще слишком слаб. Зато он хорошенько проинструктировал Кервина, тот знал в лицо и собирателя, и его друзей — бродягу поэта с девицей Элиной. Магистр уже в пути приступил к расспросам.

Его интересовало все: как выглядит победитель оборотня из Раамперля, о чем поет Ленлин, как играет на лютне, искусен ли? Как зовут деву, которую герой якобы вырвал из лап Алхоя, во что она одета? Кервин отвечал, как мог. Проблема заключалась в том, что парень не верил, будто отважный воин Корди — угроза Кругу. Разумеется, как и всякий член братства, Кервин помнил пророчество о собирателе зла… в эту старую легенду никто толком не верил. Считалось, что Орден создан для того, чтобы противостоять силам Тьмы… Но собиратели действовали тайно, а на виду были Лорды — Спасители Мира. Поэтому основная часть деятельности добрых братьев оставалась в тени, о ней не задумывался никто, исключая узкий круг посвященных. Младшие члены братства вроде Кервина в этот круг, разумеется, не входили. К тому же юноша расстроился: Орден начинает большую войну на севере, а его снова отправляют на юг с непонятной малозначительной миссией…

Так что Архольду пришлось прервать расспросы и растолковать юному спутнику, почему их задача важней, чем война с Железной Рукой. Как обычно, Архольд разошелся, и его объяснение вылилось в целую речь, посвященную судьбам Круга…

— Да с чего вы все взяли, — не выдержал, наконец, Кервин, — что этот человек — именно собиратель зла? Он отважный воин, он убил оборотня, спас девушку… хорошую… Почему он — слуга Тьмы? Разве он не занят тем же, что и мы, Орден?

Архольд поперхнулся, когда его перебили, и не сразу смог собрался с мыслями.

— Нет, — промолвил, наконец, магистр, — к сожалению, нет. Разве воину братства или даже всему Ордену — разве нам под силу одолеть Лорда Тьмы в его логове?

— Однажды это удалось, — буркнул Кервин.

— Да, при помощи другого Лорда, Лажваша Моровой Язвы. Если могущественного адепта Тьмы удается победить, то где-то рядом непременно маячит другой злодей такого же ранга. За спиной собирателя зла маячит тень Повелителя. И если верен слух, что и Феттах сражен…

— Так что же выходит? Зло сильней добра? — буркнул Кервин. — Если одного слугу зла не одолеть без помощи другого?

Архольд снова не нашелся что ответить. Он видел, что к спору прислушиваются его солдаты, но подходящего ответа так и не придумал.

— Мы живем в сложном мире, сынок. — Вот и все, что он смог выдавить из себя.

* * *

Элина влетела в комнату на втором этаже «Большой кружки» с криком:

— Нашелся! Нашелся!

Ленлин отсыпался после вечернего выступления, он подпрыгнул, разбуженный визгом девушки, и свалился на пол. Эти двое по-прежнему делили комнатку с единственной кроватью, но встречаться им доводилось не так уж часто — Элина, которой не нравилось пение приятеля, уходила спать пораньше, а Ленлин попадал в кровать под утро. Еще ни разу ему не удалось возвратиться в комнату затемно, он неизменно засыпал в зале — пьяный и веселый. Первое увлечение всего города песнями Ленлина уже прошло, но народ исправно валил по вечерам слушать баллады, к тому же постоянно появлялись приезжие — и хозяин по-прежнему предоставлял выгодным постояльцам стол и кров.

И вот на исходе второй недели их странного житья в «Большой кружке» Элина подняла приятеля криками.

— Кто нашелся? Куда? И где моя лютня? — забормотал Ленлин, поднимаясь и слепо шаря по разворошенной постели. Глаз он все еще не раскрыл.

— Корди нашелся! — торжествующе объявила Элина, немного успокоившись. — Купцы из Хейлана объявились, послушай, что они говорят.

Ленлин отыскал лютню, ощупал ее и убедился, что инструмент цел и увязан в чехол. Потом зевнул и раскрыл сонные заплывшие глаза… с трудом сфокусировал взгляд на Элине и пробурчал:

— Кто говорит?

— Купцы из Хейлана. Они говорят — Феттах мертв! Это Корди, Корди! Он нашелся!

— А насчет Феттаха точно известно? — кислым тоном осведомился блондин. — Может, они врут…

Ленлина расстроила новость. Конечно, он был бы рад увидеть Корди, но барда огорчило, что герой совершил новый подвиг, а его, поэта и сказителя, не оказалось поблизости, так что придется выслушивать подробности из чужих уст.

— Значит, так, — принялась пересказывать слухи Элина. — В Хейлане объявились люди из владений Феттаха, ну, эти, лесовики! Их и так-то редко когда в Круге встретишь, сидят в своих чащобах, среди лесов, среди Феттахова зверья… ну а тут — приехали в Хейлан, привезли гору мехов! Это что может означать? Как, по-твоему?

— Что они охотились.

Поэт был удивлен, он никогда не видел подружку в таком состоянии. Прежде она была сосредоточенной и даже угрюмой — особенно после покупки старой книги. Чем больше девушка читала, тем мрачней делалась…

— Ха! — Элина приплясывала на месте от нетерпения. — Они охотились! Они набили кучу зверья! По осени — густые шкурки, мягкие, дорогие!