Книга Ловцы видений - Дэннис Фун

Роун свернулся в этой могиле из грязи и вдруг вспомнил о снежном сверчке. Ему показалось, что насекомое шевелится в кармане. Но может быть, в одежду забралась чернокрылая муха?

Роун подумал, откуда могли взяться здесь эти мухи. Должно быть, решил он, из-за жары они вывелись раньше времени из яиц в ручье, служившем теперь ему укрытием. Они вылетели на закате в поисках пропитания, и он, как назло, подошел к ручью в самый неподходящий момент. Оставалось надеяться только на утро.

Он старался расслабиться и потому дышал медленно, считая вдохи и выдохи. Сердце стало биться спокойнее, и скоро Роуна одолел сон.

ПУМА ВЫЛИЗЫВАЕТ РОУНУ ЛИЦО. ЯЗЫК ЕЕ, ШЕРШАВЫЙ КАК НАЖДАЧНАЯ БУМАГА, ТЕПЛЫЙ И ВЛАЖНЫЙ.

«ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С МОЕЙ СЕСТРОЙ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ДАЕШЬ МНЕ С НЕЙ ВСТРЕТИТЬСЯ?»

«МЫ ДЕЛАЕМ ЭТО СПЕЦИАЛЬНО. ТОЛЬКО ТАК ТЫ ПОКА МОЖЕШЬ ОСТАТЬСЯ В БЕЗОПАСНОСТИ».

«СВЯТОЙ ГОВОРИЛ, ЧТО МЫ ОБА НУЖНЫ ГОРОДУ. ПОЧЕМУ?»

«У НИХ ЕСТЬ НА ТО ПРИЧИНЫ».

«А БЕЗ МЕНЯ ОНИ СОХРАНЯТ ЕЙ ЖИЗНЬ?»

ПУМА МОЛЧИТ.

«ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ?»

«ДА, ЖИЗНЬ ЕЙ СОХРАНЯТ. ОНИ СОХРАНЯТ ЕЕ. ЖИВОЙ».

Внезапно в рот Роуну влетела окаянная муха. Он закашлялся и выплюнул ее. Они что, догадались, как в него залетать? Снова сбились в рой? Он напрягал слух, пытаясь что-нибудь разобрать, но ничего не слышал из-за набившейся в уши грязи. До него не доносилось ни звука, и через какое-то время он успокоился. Что бы сейчас подумала Стоув, если б увидела его здесь похороненным заживо, увидела, как он пытается спрятаться от бандитов-налетчиков, кровопийц и чернокрылых мух? Вскоре он снова закемарил, ему снились огонь, разные жуки и алые небеса.

ЛАМПИ

ЕСЛИ СТАНУТ СТУЧАТЬСЯ В ДВЕРЬ —

ДВЕРЬ ИМ НЕ ОТКРЫВАЙ.

ЕСЛИ СТАНУТ ПРОСИТЬ ПРОЩЕНЬЯ —

ИХ НИ ЗА ЧТО НЕ ПРОЩАЙ.

А ЕСЛИ ТЕБЯ ОБНИМУТ —

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЕР РАЗЖИГАЙ.

ХРОНИКИ ВОЙНЫ

Когда солнечные блики заиграли на поверхности ручья, Роуну стало жарко в его устланной грязью водяной постели. От неподвижности все тело затекло, он прислушался, но не услышал ничего, кроме сердитого бурчания в собственном желудке.

Вдруг он вздрогнул. Что-то большое вспрыгнуло на берег! Он мгновенно обернулся и увидел, что в глинистую почву вонзились острые когти. Роун с криком выскочил из своего укрытия, надеясь отпугнуть незваного неведомого гостя. Он вытер грязь, покрывавшую лицо и залеплявшую глаза, и смутно разглядел крупного бурого шелудивого пса.

— Пошел вон отсюда! — выкрикнул Роун. Пес оскалил желтые клыки и зарычал.

Роун краем глаза увидел, что ему не дотянуться до сумки, в которой лежал меч-секач. Но под рукой валялась длинная ветка. Он сделал ложный выпад, пес отскочил, Роун ухватил ветку и с размаху огрел ею собаку. Зверюга тяжело плюхнулась на землю. Роун тут же выпрыгнул на берег, рассчитывая, что он вырубил пса одним ударом. Собака залаяла и громко взвыла.

Он снова серьезным, уверенным тоном сказал ей:

— Я сейчас уйду, приятель, поэтому тебе лучше здесь сидеть и не рыпаться.

Роун медленно попятился, сердце бешено колотилось. Неужели самое страшное позади? Но в этот самый момент откуда ни возьмись появились еще пять диких собак!

Они, рыча, окружили юношу. Один из шелудивых псов ухватил его за ногу, но Роун сильно ударил животное палкой, а когда тот снова хотел его укусить, изо всех сил саданул его по передней лапе. Две другие дикие собаки тоже норовили укусить, но ему удалось увернуться и одну огреть палкой по спине, а другой — садануть по морде. Тут самый крупный пес в стае прыгнул на него, явно намереваясь вцепиться в ногу. Роуну палкой удалось отбить нападение, но собак было слишком много, они уже пару раз порвали на нем одежду, и было ясно, что им очень хочется полакомиться его внутренностями. Он понимал, что скоро выбьется из сил и разъяренные дикие псы оставят от него только голые косточки, которые до скончания веков будут валяться в этой дикой глуши.

Неожиданно раздался пронзительный свист. Собаки замерли как вкопанные. Неподалеку появилась окутанная плащом фигура в сдвинутом на лицо капюшоне, но на фоне слепящего солнца были видны лишь ее неясные контуры. Незнакомец поправил на голове капюшон и засвистел, собаки зарычали и ощетинились. Вожак стаи попятился, потом пустился наутек, а вдогонку за ним — остальные собаки.

В очертаниях приближавшейся фигуры незнакомца Роун во все глаза высматривал оружие, но солнце так слепило, что было трудно толком его разглядеть. Ясно различались лишь контуры заплечного мешка.

— Это что, твои собаки? — спросил Роун.

Незнакомец рассмеялся, потом раздался глубокий резкий голос:

— Только их мне еще не хватало.

— Спасибо тебе! Но если ты сам хочешь меня съесть, боюсь, что свист не поможет.

— Людей я не ем, — сказал странный незнакомец и повернулся, чтобы уйти.

— Ты путешествуешь в одиночестве?

— Всегда.

— Может, пройдемся немного вместе?

Незнакомец фыркнул.

— Мне никогда не доводилось бывать в этих местах, — сказал Роун, — поэтому я бы не возражал, если б кто-нибудь помог мне здесь сориентироваться.

— Моя помощь тебе вряд ли понадобится, — сказал незнакомец, убрав с лица капюшон и отступив в сторону так, чтобы при взгляде на него собеседника не слепило солнца.

У Роуна перехватило дыхание. Юноша был примерно одного с ним возраста, но все его лицо было покрыто волдырями и глубокими язвами, края которых сильно выступали над кожей, и из них сочилась зеленоватая гнойная слизь. На фоне этих бугров и кратеров трудно было разглядеть глаза молодого человека.

То место, где должен быть рот, как показалось Роуну, немного покривилось.

— Надо же — ты не сбежал от страха.

— С чего бы это мне сбегать?

— Люди думают, что я их заражу, поэтому либо тут же со всех ног улепетывают, либо пытаются меня прикончить.

— Я тебе обязан жизнью и буду сражаться на твоей стороне.

— Я никогда не сражаюсь.

— Тогда драться за тебя буду я.

Юноша снова надвинул на лицо капюшон.

— Слушай, меня твой вид нисколько не смущает, — сказал ему Роун. — Я на своем веку уже успел повидать столько мертвецов, что твой облик меня вообще не волнует.

Теперь новый знакомец ухмыльнулся пошире.

— Это ж надо, ему кажется, я выгляжу получше гниющего трупа!

Он снова повернулся, чтобы уйти, но неожиданно обернулся и уставился на грудь Роуна.

— Где ты его взял?

Тут Роун увидел, что снежный сверчок угнездился на верхней пуговице его рубашки.