Книга Лунная девушка - Анна Овчинникова

На разных концах просторного помоста, представлявшего собой правильный восьмиугольник, стояли группы невольников, принадлежащих другим торговцам, и «зазывалы» надрывались, расхваливая достоинства того или иного раба.

Вдруг внизу возникло движение, толпа заметно оживилась: на помост начали заводить женщин.

В отличие от рабов-мужчин, прикрывающих наготу только набедренными повязками, рабыни щеголяли изящными разноцветными платьями: у этого товара главным достоинством являлась не сила, а привлекательность, поэтому невольниц постарались принарядить. Сперва на помост завели высоких полнотелых брюнеток и темных шатенок: насколько я понял, именно такой тип красоты ценился в во-наа превыше всего. Потом по ступенькам поднялись женщины, хоть не отличавшиеся особой привлекательностью, но, если верить истошным выкрикам «зазывал», владевшие различными ремеслами. И наконец, одной из последних на помост взошла худенькая девушка в синем платье, с короткими вьющимися темно-рыжими волосами.

— Неела… — прошептал я.

Принцесса, лихорадочно озиравшаяся по сторонам, как будто услышала мой шепот: она встретилась со мной взглядом и с истошным криком рванулась из рук охранника.

— Джу-лиан!

Каким-то чудом ей удалось вырваться, она побежала по помосту, но ее сразу перехватили. Однако перехватить меня оказалось не так-то просто!

Я пробился сквозь стражу, отшвырнул тех, кто держал принцессу — и нонновар упала мне на грудь.

— Джу-лиан… Джу-лиан… — лепетала она, дрожа.

Несколько мгновений мы стояли, крепко обнявшись, а внизу свистела и улюлюкала толпа. Потом мне на шею набросили петлю и рванули назад, но еще несколько секунд Наа-ее-лаа продолжала отчаянно цепляться за меня, как будто надеялась найти защиту и спасение в объятьях своего бестолкового лавадара.

Наконец нас все-таки растащили, мы с принцессой оказались на разных углах помоста. Несколько охранников полетели в толпу, прежде чем другие сумели прикрутить меня к столбу за шею и руки; петля при малейшем движении врезалась мне в горло, угрожая придушить… Не в силах даже громко крикнуть, я оказался бессильным зрителем последовавшей затем ужасной сцены.

Если строптивых рабов ожидал столб послушания, то для строптивых рабынь у распорядителей торгов имелась в запасе другая кара.

Торгаш подошел к Наа-ее-лаа и одним движением сорвал с нее платье, оставив совсем обнаженной. Принцесса ахнула и закрыла лицо ладонями. Дочь ямадара Сар гота стояла нагая на позорном помосте, а покупатели внизу громко обсуждали ее достоинства, предлагая то одну, то другую цену…

Я натянул удерживавшие меня веревки так, что все поплыло у меня перед глазами; словно сквозь мутную воду я увидел, как Наа-ее-лаа попыталась сесть, сжавшись в комочек, но «зазывала» рывком поднял ее на ноги…

— Два сакито, всего два сакито за нетронутую девушку! — выкликал он. — Неужели жители Ринта пожалеют два сакито за невинность и красоту?

— Насчет невинности — я тебе верю, торгаш, но насчет красоты помолчал бы! — выкрикнул кто-то из толпы. — Я не дам и пол-сакито за эту тощую стриженую девчонку!

— А я, пожалуй, возьму ее за полсакито, если она умеет молоть зерно!

— Наброшу еще четверть сакито — мне нужна служанка для младшей дочери… Соглашайся, все равно ты не получишь больше за эту уродину!

Принцесса вздрагивала при каждом оскорбительном выкрике, направленном в ее адрес, и наконец гордость возобладала над стыдом. Наа-ее-лаа выпрямилась, сжав кулачки, и устремила разъяренный взгляд на шумящую внизу толпу. А когда «зазывала», расписывая достоинства девушки, провел рукой по ее нежной груди, она с яростным криком хлестнула негодяя по щеке.

В ответ торгаш дернул принцессу за волосы на затылке, исторгнув у Наа-ее-лаа болезненный стон.

— И ты хочешь получить целых два сакито за такую строптивицу? — с хохотом крикнул кто-то.

Распорядитель, на щеке которого вспухали следы от ногтей Наа-ее-лаа, злобно впился пальцами в хрупкую ключицу девушки.

— Джу-лиан!.. — отчаянно закричала принцесса.

Забыв про стягивающий мое горло ремень, я бешено рванулся… И провалился в небытие.

Когда я очнулся, один кошмар успел смениться другим: распорядитель уже опускал поднятую руку, во всеуслышанье объявляя, что рабыня Не-лаа продана Ко-лею, сыну Ла-гота.

Кто он такой, этот Ко-лей?

Я зашарил глазами по сторонам и увидел уни-та в роскошном серебристом плаще, быстро поднимающегося по ступеням помоста. Впившись взглядом в ублюдка, который осмелился назвать себя хозяином Наа-ее-лаа, я пытался запомнить каждую черточку его лица. Сын Ла-гота был молод, привлекателен и нарядно одет, но показался мне уродливее самого Вельзевула…

Сквозь колеблющийся перед глазами туман я смотрел, как он подходит к Наа-ее-лаа, на ходу снимая с себя плащ, как накидывает серебристую ткань на плечи девушки… Принцесса вздрогнула, выйдя из оцепенения, вскинула глаза на своего покупателя — и вдруг схватила его за руку. Брежу я, что ли? Но нет — хозяин и рабыня быстро заговорили друг с другом так, как если бы были давно знакомы, а потом Ко-лей повел свою покупку к ступенькам с таким почтением, словно он был рабом, а она — его госпожой…

Оглушенно и безвольно принцесса шла рядом с молодым унитом. Я не спускал с нее глаз, но не смел окликнуть, боясь навлечь на девушку новое наказание. Вот Наа-ее-лаа ступила на верхнюю ступеньку, вот начала спускаться… Но вдруг замерла, словно очнувшись, и оглянулась на меня.

Она увлекла своего спутника обратно на помост и начала о чем-то с жаром говорить ему, но Ко-лей раз за разом отрицательно качал головой. Я напряженно пытался уловить хоть один обрывок их разговора, но все слова заглушал базарный шум. Однако мне было ясно, что принцесса о чем-то страстно умоляет этого унита, а тот отказывается выполнить просьбу нонновар. Если бы ремни, удерживавшие меня, лопнули, худо бы пришлось расфранченному негодяю, осмеливавшемуся унижать гордую Наа-ее-лаа!

Наконец принцесса в отчаянии топнула ножкой, отвернулась от унита и пошла, а потом побежала ко мне. Ее остановили, и все же после коротких переговоров Ко-лея с охранниками Наа-ее-лаа оказалась рядом — раскрасневшаяся, смятенная, дрожащая.

— Кто этот тип? — хрипло спросил я. — Ты его знаешь?

— Это Ко-лей, советник моего отца! — вполголоса быстро ответила Наа-ее-лаа. — Он выкупил меня и теперь отвезет в Лаэте. Какое счастье, что он оказался здесь!

— И впрямь счастье, — я почувствовал, как с моих плеч свалился огромный груз.

Пусть на моем теле горело позорное клеймо, пусть веревки душили меня за горло и впивались в руки, зато принцесса была теперь свободна и в безопасности!

— Я требовала, чтобы он выкупил и тебя, но у Ко-лея на это не хватит денег…

— Забудь про меня, Неела… Прости, Наа-ее-лаа!

— Неела, — приподнявшись на цыпочки, она заглянула мне в глаза. — И я никогда про тебя не забуду! Когда я вернусь в Лаэте, Джу-лиан, я разыщу тебя и выкуплю, какую бы цену ни запросили калькары!