Книга Дерево на крыше - Виктория Токарева

Неделю назад в дверь позвонили, Вера открыла. На пороге стояли две бабы. Одна – в возрасте, другая – помоложе.

Они сказали, что пришли из газовой службы, хотят проверить работу газовой плиты. Нет ли утечки газа.

Вера их впустила.

Парочка твердой поступью зашагала в кухню, оттуда прошлась по всем комнатам, потрогала батарею. И быстро ушла. Никаких тебе квитанций, никаких документов.

Через неделю выяснилось, что газовщица помоложе – это и есть предмет любви Александра.

Находчивая и без комплексов, Танька Дабижа сама придумала этот спектакль с газом. Захотела заранее посмотреть жилищные условия. А чего ждать?

Жилищные условия ей понравились: четырехкомнатная квартира в центре. У Татьяны была своя однушка в Бибиреве. Туда они отправят сына Александра, очкарика и архивариуса. Пусть живет самостоятельно. Вера уйдет к себе. А Татьяна переедет в центр. Все сложилось.

У Татьяны будет знаменитый муж, интересное общение и положение в обществе. Это тебе не медсестра с капельницей.

Вера – уже старая, с точки зрения Татьяны. В шестьдесят лет – что надо человеку?

С высоты своего возраста или, наоборот, с низины своего возраста, 60 лет – это где-то совсем далеко, неразличимо и необязательно.

Шкаф был вынесен. Вещи из шкафа сложили в отдельный узел. Узел получился большой, как будто завернули перину. За двадцать лет накопилось много барахла.

Узел тоже стащили в грузовик. Сумку с деньгами и документами Вера взяла в руку.

Настала минута прощания.

Вера вошла в кухню.

Алексей Иванович ел лапшу. Он любил молочную лапшу.

Александр ничего не ел. Смотрел в стол, набычившись. Ему была неприятна эта процедура прощания. Может быть, ему было стыдно перед Верой, все-таки два–дцать пять лет вместе.

Татьяна Дабижа стояла на улице под окнами, переминаясь от холода. Караулила место. Татьяна не ожидала, что ей так легко и просто удастся заполучить такого престижного мужика. Она практически без усилий вытащила его, как расшатанный зуб из гнезда. Р-раз! И вот он, Александр. Танька не верила своему счастью. Из Бибирева – в центр. Из медсестры – в первую леди. Буквально сказка про Золушку.

Вера подошла к Александру, чтобы поцеловать на прощание. У православных людей принято прощаться. Александр опустил голову ниже, и Вере досталась его макушка. Она поцеловала в макушку.

– Оставь ключи, – проговорил Александр.

Вера положила на стол тяжелую связку ключей. Это была точка.

Через час Вера вошла в свою квартиру.

Обрушилась на диван и взвыла, как волчица.

Люди внизу останавливались и смотрели вверх. Не понимали: кто может так выть? Человек или собака…

Лена вернулась из-за границы на другой день после свадьбы.

Вечером к ней заехал Алик Пахомов и сообщил о случившемся. Это было поручение Александра: сообщить не по телефону, а лично. Так ему казалось более вежливо и уважительно.

Лена выслушала известие и, воспользовавшись случаем, передала для Александра джинсы.

Алик удивился спокойствию Лены. В ее лице ничего не изменилось.

Может быть, ей все равно. Как говорит его дочка: «до фонаря».

Лена предложила кофе. И когда подносила чашку, у нее дрожали руки.

– Руки дрожат! – громко удивился Алик.

Лена ничего не сказала. Не подтвердила и не опроверг–ла. Руки действительно дрожали. Но это – все.

К часу ночи дом затих. Девочка и няня спали в дет–ской. Сергей – в большой комнате на раскладном диване.

Лена осталась у себя в кабинете. Впереди предстояла долгая ночь, заполненная до краев. Чем? Его предательством. Ее страданием.

Звонить Александру Лена не стала. Свадьба – свершившийся факт. Что звонить? Спрашивать: «Как тебе не стыдно»? Значит, не стыдно. Но надо как-то ответить на его поступок. И Лена знает, как ответить. Она выбросится с пятого этажа. Ее сердце оторвется от аорты, как у принцессы Дианы в тоннеле. Разбитое сердце – вот ответ.

Лена подошла к балкону, отомкнула шпингалеты, дернула на себя балконную дверь. Дверь открылась с треском. Повисла пыльная вата, полоски бумаги.

Балкон был занесен снегом. Из снега выглядывали трехлитровые банки. Виднелись одни круглые горлышки. Лена представила себе, как пойдет босиком по горлышкам… К тому же пятого этажа может не хватить. Мало высоты. Не убьется, а только сломается… И будет доживать свой век в коляске.

Лена постояла перед балконом. Ветер задувал по ногам. Она передумала. Закрыла балконную дверь и замкнула шпингалеты.

Лене казалось, что она не заснет. Будет гореть всю ночь в огне предательства. Но неожиданно заснула. И спала хорошо. Непостижимо.

Сказка про Золушку стала рушиться прямо на свадьбе. Принц Александр быстро напился.

Золушка мгновенно сообразила, что принц – пьющий. Она эту школу проходила. Ее папаша Дабижа был запойный, и Танька за долгое детство и юность хорошо изучила алкогольный цикл: сначала не может остановиться, потом пьет и в промежутках спит. И все это тонет в алкогольных парах.

Татьяна хоть и молодая, но решительная. С ней не забалуешь. На другой же день после свадьбы она вызвала перевозку из своей больницы, у нее там все знакомые. Александра отволокли в стационар, положили под капельницу, вывели из организма токсины. Алкогольный цикл был прерван. Татьяна не собиралась ждать, пока Александр оклемается самостоятельно. Не собиралась тратить на это свою жизнь.

Через полгода Татьяна объявила:

– Ты кодируешься. Иначе я ухожу.

Александр испытующе посмотрел на молодую жену. В ее глазах блеснул холодный кристалл. Александр понял: уйдет. И с кем он останется? Лены нет, мамы нет. Остальным – не до него. У остальных – своя жизнь.

Что остается? Только народная любовь. Но это понятие виртуальное, как сейчас говорят.

– Кодироваться опасно, – упирался Александр. – Я стану бездарный.

– Бездарный, но живой, – возражала Татьяна.

– А зачем такая жизнь?

– Живая собака лучше дохлого льва.

На это трудно возразить. Все кончилось тем, что Александр закодировался и перестал пить.

Ни Марго, ни Вера не могли справиться с Александром. Только плакали и стенали. Татьяна – действовала.

Как сказал поэт: «Добро должно быть с кулаками». Но когда любишь, какие кулаки? Только собственные слезы.

Настала перестройка.

Вера как-то вдруг помолодела. Расчесалась. Нарядилась. Выкинула в мусоропровод старый халат.

Снималась постоянно. Ее простонародный типаж оказался востребованным независимо от возраста.