Книга Осторожно: боги - Алла Киселева

— Так тогда почему ты не можешь рассказать мне все, что услышал от него? — возмутилась я. — Разве ты не знаешь, что в моем распоряжении меньше двух дней, и если я не найду решения, меня здесь просто не будет? — я почти выкрикнула эти слова, вновь ощутив страх.

— Не могу, — просто сказал Анри и пожал прозрачными плечами. — Все не так просто. Мне невозможно рассказывать об этом, я и так сказал больше, чем мне позволено. Не забывай, все это тайны тех миров, которые пока закрыты для тебя. Услышав об этом сейчас, от меня, ты подвергнешься огромной опасности, и, скорее всего, у тебя не будет и этих двух дней, о которых ты так громко кричишь.

Я затихла в недоумении.

— Так каким же образом я доберусь до Ирландии, или Ибернии, если тебе так больше нравится? Даже если у меня был бы целый месяц, даже в этом случае это было бы не так просто. А за два дня это совсем нереально.

Мой собеседник фыркнул:

— Иногда я думаю, что ученые мужи были правы, провозглашая, что женщина была создана из ребра Адама. Ну неужели ты не можешь догадаться, что ни в какую Ибернию ехать не надо, да и не знаю я туда дороги. Наверное, это очень далеко, если ты только не обладаешь крыльями, — пошутил он, донельзя довольный собой.

— Вот-вот, именно крыльями, так как туда пришлось бы лететь на самолете. — Я мрачно посмотрела на него.

Я почувствовала мстительное удовлетворение, видя его недоуменное непонимание.

— Это тебе удар в ребро за ребро, — пробормотала я. — Ладно, неважно, продолжай. О чем я должна была бы догадаться?

— Ты можешь пройти в тот мир, в котором он сейчас обитает. В этом я смогу помочь тебе, так как я был там и знаю туда дорогу.

Это было совсем другое дело.

— Вот так бы с самого начала, и все было бы нормально, — радостно воскликнула я. — Рассказывай.

И тогда он мне объяснил, что я должна была сделать, чтобы перейти в ту реальность, где находился Даг-ан. Также Анри вызвался быть моим проводником, но сказал, что не сможет присутствовать при нашем разговоре, а доведет меня только до начала этого мира. Все остальное будет уже моя проблема. Естественно, что я согласилась, ведь в любом случае ничего другого мне и не оставалось, и только много позже я сказала себе, что мне надо было еще тогда обратить внимание, как в тот день изменилось его поведение и вся его манера держаться.

XVII

Герцог Корнуэльский: Разве портной может скроить человека?

Кент: Конечно, портной. А то кто же? Каменотес или живописец в час или два работы изготовили бы что-нибудь позанятнее.

Уильям Шекспир

Только оказавшись в этом измерении, я согласилась, что Анри был прав: энергия этого места была совершенно невозможной. Начать с того, что без сопровождения я бы не смогла попасть сюда даже при самом сильном желании. По сути, оно не имело входа. Чтобы войти туда, надо было синхронизировать вибрации, чтобы они полностью совпадали с вибрациями этого измерения, что, естественно, было невозможно, если про это место ничего неизвестно. Каким образом туда попал Анри осталось для меня загадкой, а он не пожелал отвечать мне на этот вопрос, сказав, что это не имеет значения. Он не сразу оставил меня одну, а дал мне некоторое время для того, чтобы я смогла адаптироваться. Только удостоверившись, что у меня все в порядке, что я смогу здесь находиться одна, он удалился, сказав, что дальше я должна действовать самостоятельно.

Я огляделась. Если бы не странные ощущения, я бы могла подумать, что попала в сказочный мир, знакомый с детства. Точнее, сразу в два мира: как будто в безмолвном холоде Снежной Королевы раскинулись оазисы сказочного леса, с пряничными домиками, в которых призывно поблескивали леденцовые окошки. Конечно, ничего съедобного здесь не было, но контрастное сочетание несоединимых вещей было налицо. Я наклонилась и потрогала то, что приняла сначала за снег. Он был жестким, больше похожим на крупный песок или соль, прикосновение к нему было неприятным и вызывало боль в пальцах, как при ожоге. Сделав шаг, я услышала скрежет, который сопровождал меня на протяжении всего того времени, что я шла по этому «снегу». Помимо этого скрежета я слышала странный шум, какое-то гулкое постукивание, как будто что-то привязанное к дереву ударяет по нему при каждом порыве ветра, которого, кстати, тут не было вовсе, а скорее наоборот, был полный штиль и безветрие. Что-то меня насторожило, и я резко обернулась. Каково же было мое изумление, когда я увидела, что белый снег, по мере того как я проходила дальше, менял свой цвет и, как мне кажется, свою структуру. Я остановилась и попробовала дотянуться до того, что появилось за моей спиной. Это оказалось на ощупь похожим на пух, зеленовато-желтого цвета, но такой цвет был только на небольшом пространстве совсем рядом со мной. Чуть дальше цвета становились насыщеннее, ярче и где-то совсем уже далеко, вопреки всем законам воздушной перспективы, ярко пылали ядовитыми всполохами. В чем я точно не сомневалась, так это в том, что мне совсем не хотелось бы дотронуться до той субстанции, что горела вдалеке. Отвернувшись, я вновь увидела белоснежный, успокаивающий пейзаж с зелеными вставками, на которых стояли, будто нарисованные, пряничные домики.

Но мой исследовательский пыл несколько поутих, и я не стала сходить с дорожки, проявлявшейся передо мной с каждым новым шагом, для того чтобы рассмотреть домики поближе. Шум нарастал, и к постукиванию добавилось еще какое-то гудение, похожее на звук работающего трансформатора, только многократно усиленный. Я рискнула обернуться еще раз и увидела, что буйство красок стало буквально нестерпимым, а милые сказочные домики изменили свои очертания и корчились в каких-то невообразимых муках, пытаясь собраться в некий новый образ.

— Лучше не оглядываться, — пробормотала я тихонько, поспешив отвернуться, кстати вспомнив, что в истории было слишком много примеров наказанного любопытства, и мне совсем не улыбалось превращаться во что-нибудь этакое, ну, например, в соляной столб.

К счастью, дорожка не исчезала, а, наоборот, стала еще отчетливее и как-то гостеприимнее. Все лучилось мягкими сочными тонами, зовя и приглашая вперед. Контраст с тем, что сзади, был разительным, и только одно это заставляло идти дальше и не останавливаться. Впереди показались очертания горного пейзажа, несколько в китайском стиле: легкость цветов, облака, переходящие в водяной поток, и от союза воздуха и воды рожденные горы. Все это было удивительно неощутимо, казалось, что самый небольшой порыв ветра способен разметать эту картину, но ветра не было, и пейзаж оставался на месте и даже становился отчетливее, по мере того как я приближалась. Дорожка прервалась, я остановилась, не понимая, куда же мне надо было идти дальше: передо мной сверкала вода, но сам поток был похож на причудливую тропинку. Сообразив, что это может быть продолжением дорожки, я рискнула сделать шаг, и действительно, она оказалась сухой, как будто нарисованной. Как только я вступила на эту необычную тропу, пейзаж исчез, и я оказалась в зеркальном зале, украшенном многочисленными спиралями. Именно они составляли основу всего убранства, где каждое зеркало находилось внутри определенной спирали. У меня немного закружилась голова, и я не сразу увидела фигуру, сидящую в центре зала, в одежде, украшенной такой же геометрией, как и сам зал, только фон одеяния был желтым, а спирали были прочерчены черным.