Книга Нуар - Андрей Валентинов

Паузу я затянул почти до неприличия. Разлив остаток шампанского, отхлебнул из бокала и принялся рассматривать присланную бутылку. Друг Даниэль действительно расстарался. Придется отдариваться, вопрос лишь, чем именно. Шампанским Прюдома не удивишь, но можно заказать у контрабандистов приличный коньяк.

Мод спокойно ждала, не дрогнув лицом. Только улыбка казалась теперь чужой, словно приклеенной.

– Извините, – вздохнул я. – Замечтался, знаете… О чем мы? Ах да, о главном. Главное же в том, дорогая Мод, что все кончено. Лавочник разрывает всякие контакты с вашим шпионом. А если Картограф будет навязчив, то сразу же попадет в швейцарскую контрразведку. У нашего скромного героя и там есть связи.

Ярко накрашенные губы дрогнули.

– Что-то случилось?

Я развел руками.

– Что? Разве не ясно? Мы же пришли к единому мнению: хорошему человеку деньги всегда нужны.

Оркестр играл танго, а я смотрел, как она молчит. Улыбка исчезла, длинные ухоженные пальцы, сжимавшие пустой бокал, еле заметно напряглись, забытая сигарета дымилась в хрустальной пепельнице. Наконец Мод подняла голову:

– Сколько вы хотите, Рич?

Грешен! Ради этого мгновения я и затеял весь фарс с шампанским, танго и пошловатыми комплиментами. Приятно, когда враг ошибается. Большевики прислали сюда не худшего из своих агентов. Мое личное дело листали и перелистывали, вычисляли варианты, наверняка и доллары перевели на подставной счет. «И эту секунду, бенгальскую громкую, я ни на что б не выменял, я ни на…»

Сколько я хочу?

– От вашей сучьей банды я и копейки не возьму, Мод. Ваш главный пахан людей по себе судит. А зря! Не все на свете купишь. В октябре 1917-го я взял винтовку у погибшего юнкера – и с тех пор оружия не складывал. Если я помогаю вам, то только потому, что Совдепия и сама сдохнет без всякой посторонней помощи, а Гитлер – нет. Это ясно, товарищ, уж не знаю, какое у вас звание? А на деньги, что вам выделили, можете купить в Иерусалиме Землю Горшечника, по иному же – Акелдама. Надеюсь, когда-нибудь вас там всех зароют. Можно и живыми.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я понял, что счастлив. Глотнул воздуха, заставил себя улыбнуться.

– Итак, мы пришли к единому мнению: хорошему человеку деньги всегда нужны. Это был действительно намек, но я имел в виду не себя. Картограф оказался предателем. Лавочник узнал об этом – и попросил известить руководство советской разведки. Вот и всё.

Ее пальцы ударили о край стола, словно по клавишам невидимого фортепьяно.

– Если это правда… Я передам руководству, и мы все проверим. Но к чему шутовство, Рич? Ваше отношение к СССР хорошо известно, могли бы лишний раз не стараться.

– Вы предложили мне деньги, – перебил я. – Значит, решили, что я продаюсь. Да, я вас провоцировал, но в глубине души надеялся, что до этого не дойдет. Стоило бы вам спросить, не «сколько», «что»! Увы… Однако, Мод, вы не увидели самого важного. Советскому руководству все еще нужна информация из Лозанны?

В зале стало неожиданного тихо. Танго кончилось, оркестранты явно намеривались передохнуть. Я встал, вытащил бумажник.

– Заказывайте «Por Una Cabeza», – кивнула Мод. – Будем считать, что вы меня уже пригласили.

Общий план

Эль-Джадира
Февраль 1945 года

Полицейскую машину у входа в гостиницу он заметил издалека, еще за сотню метров. Можно было потянуть время, приказав шоферу не останавливаясь ехать дальше, хоть в порт, хоть на знакомую горку. Побродить по городу еще пару часов, может быть, найти убежище на день-другой, попытаться, чем черт не шутит, уехать в Касабланку – или даже поискать сговорчивых контрабандистов. Но Ричард Грай решил не спорить с судьбой. Все равно придется встретиться лицом к лицу.

– Остановитесь здесь, – велел он таксисту. – Полицейскую машину видите? Да, именно возле нее.

Хлопнула дверца. Бывший штабс-капитан посмотрел вслед уезжающему такси, повернулся. Полицейские были уже рядом. Этих двоих он не помнил. Молодые, в новенькой форме, лица серьезные, неулыбчивые. «Ажаны» при исполнении!

– Добрый день, мсье. Разрешите взглянуть на ваши документы?

Ричард Грай достал паспорт, протянул тому, кто был слегка постарше.

– Прошу… Кстати, я гражданин Турецкой республики. Если будут вопросы, я стану отвечать только в присутствии консула. Он в Касабланке, так что придется вам потратиться на бензин.

Не ответили – листали документ. Наконец тот, кто постарше – плечистый здоровяк с огненно-рыжими усами, поглядел прямо в глаза:

– Мы знаем, кто вы, мсье Грай. И начальство знает, уж вы не сомневайтесь. У вас есть выбор, мсье. Мы можем задержать вас за нарушение визового режима и вызвать консула. Это, правда, займет не меньше трех дней. Война, знаете ли… И эти дни вам придется провести за решеткой. Или вы просто проедете с нами в комиссариат.

Ричард Грай невольно вспомнил веселого сержанта с лошадиной улыбкой. Анри Прево пришелся бы сейчас очень кстати. Но не всем достается место на корабле под названием «Текора».

– Едем, – решил он. – Паспорт верните.

Документ отдали. Тот, кто был моложе, предупредительно открыл дверцу и внезапно улыбнулся:

– Вам нечего опасаться, мсье Грай, вас приглашает сам комиссар. Вы же известный человек, я вашу фотографию в газете видел.

Рыжеусый «ажан» сделал строгое лицо, и напарник послушно замолчал. Негромко рыкнул мотор, авто тронулось с места. Служивый постарше пристроился рядом, отправив напарника к водителю. Когда гостиница осталась позади, он, внезапно наклонившись, зашептал на самое ухо.

– Комиссар велел, значит, передать… Если есть что запрещенное, мне оставьте. В целом виде будет, можете не волноваться.

Ричард Грай равнодушно пожал плечами.

– Ничего запрещенного у меня нет. Если, конечно, меня самого не запретили.

Вновь вспомнился Анри Прево. С сержантом они быстро сдружились, и уже через неделю Анри пригласил его на воскресный луковый суп, обещая угостить чем-то невероятно вкусным. Ричард Грай не был поклонником французской кухни, но обижать веселого парня не стал, приехал. И не пожалел. В детстве Прево мечтал стать шеф-поваром в каком-нибудь парижском ресторане. Не сложилось, но кулинария так и осталась его первой любовью. А еще Анри мечтал после войны перевестись во Францию, желательно в освобожденный Эльзас, поближе к родственникам жены. Не в город, а в маленькую деревню, где сержант-полицейский не мальчик на побегушках, а царь, бог и воинский начальник.

На день рождения Ричард Грай подарил своему приятелю «Большой кулинарный словарь» великого Александра Дюма.

На какой-то миг бывшему штабс-капитану почудилось, что он вновь стоит на мокрой палубе корабля-призрака. Вокруг ночь, холодный равнодушный океан, черное пустое небо. Он смотрит в темноту и видит, как из мглы неспешно, одно за другим, проступают знакомые лица. Анри Прево, Жан Марселец, Арнольд – живые, веселые, не думающие о смерти. А за ними те, о ком он уже успел забыть: московские красногвардейцы, пленные чекисты, дальневосточные пограничники, убитый в Париже связной. И еще, и еще… Он попытался напомнить себе, что все это: люди, призраки, корабль в океане, его собственная смерть – всего лишь затянувшийся сон. Никого не станут винить за то, что сделано во сне, и даже собственный суд, самый строгий и беспощадный, вынесет оправдательный вердикт. Но лиц было много, слишком много, а он не мог даже закрыть глаза. Смотрел, смотрел, смотрел…