Книга Точка отсчета - Михаил Анечкин

Русские все-таки ушли. Ну да, а кто мы им? Случайные попутчики. Я, пока было время, перетащил все оружие поближе к убежищу. Вход в подвал был аккуратно так вкопан в землю, словно небольшой окопчик. Тут и займем оборону, ерунда, конечно, яма эта, от местных мутантов не спасет, но так вроде привычнее. Я только яму немного подправил, чтобы на уставной окоп походила, ступеньку сделал, там нишу для магазинов, все как на учениях. Ну и сел на приступку воздуха глотнуть, Даг тоже вылез, рядом устроился.

– Ушли.

– Угу.

– А девчонка-то молодец. Ругалась с ними, бросать, мол, раненого нельзя.

Чего это он замолчал? Странный какой-то Даг, задумался, что ли, о чем? Думает, наверное, как ночь пройдет.

– А она красивая.

Кто? Чего тут красивого, осень кругом мокрая, как подгузники моей младшей сестренки. А, так он о девчонке. Ну, не знаю, симпатичная, наверное, да. Только худющая. Не в моем вкусе. Мне нравятся обстоятельные темнокожие девочки, такие, чтобы было за что подержаться. Я ему это чуть не сказал, но только когда на рожу Дагову посмотрел, отчего-то слова в горле и застряли. Я ему осторожно так:

– Даг, а ты-то ей вроде понравился.

– Думаешь?

– Точно тебе говорю, знаешь, как она со своими из-за тебя ругалась?

– Правда?

– Я тебе врать не буду.

– Слушай, а она что, всю ночь просидела на дереве, когда мутанты на нее насели?

– Ага. Нормальная такая девка, не растерялась. И с кровью тогда…

– Точно. Раны не испугалась. Руки у нее откуда надо растут.

– Ну не то что я, даже капельницу поставить не смог.

– Ты, Алекс, молодец. Герой.

– Скажешь тоже.

– И скажу.

– А как ты узнал про дерево?

– Она по-английски немного разговаривает.

– А, черт, точно.

– Она совсем не такая, как отец рассказывал про русских.

– Что, твой предок русских не жалует?

– Ну да, после Вьетнама. Красные, то есть русские, ему враги на всю жизнь. Он так говорит.

– Так какой же она враг?

– Вот и я думаю, что никакой она не враг, просто… классная девушка. Сложно как-то все.

– А что сложного? Вот пройдет ночь, выберемся отсюда, встретишь, пригласишь ее куда-нибудь.

Зря я про ночь сказал. Даг приуныл сразу, да и мне самому как-то невесело стало. Надо чем-нибудь заняться, а то точно с ума сойдешь. Винтовки почистить, что ли, пока время есть?

– Вы тут зря расслабились, аника-воины. Твари не только ночью нападают.

Я так и подпрыгнул на месте. Посмотрел наверх и глазам не поверил – на бруствере Старший сидит. И вот не поверите, внутри потеплело как-то, вроде матушкин яблочный пирог только что слопал.

– А кто такой аника?

Спросил и сам понял, что ерунду какую-то ляпнул.

– Гм… ну это шутка такая… ладно, проехали.

– Алекс, – Нейл так на него с надеждой смотрит, – спроси его, отчего он вернулся.

Я и сам хочу узнать, только страшно удачу спугнуть. А Старший словно понял, что я боюсь напрямую спрашивать, и сам все вперед сказал:

– Выходить вместе будем. А еще, Нейл, у нас так говорят: «Своих не бросать». А ты лепечешь не пойми, что «Не чужой… не должен стоять один…» Эх ты, басурманин.

– Значит, правильно будет «своих бросать нельзя»?

– Так тоже можно. А теперь, Леха, друг мой, давай-ка выберем позицию.

Ну, конечно, Старший сразу мои планы раскритиковал. Погребок, мол, слишком близко к краю леса. Я сам видел, что близко, но как еще лучше-то сделать? Старший объяснил. Сместимся в сторону болота, там лес редкий, а раз мутанты болото не любят (точно ведь, проводник рассказывал!), значит, оттуда, скорее всего, не полезут. Получается, открытое пространство у нас почти удваивается. Одно плохо – холм, где раньше дом был, закрывает обзор, и за ним вроде как мертвая зона получается. Старший и тут выход нашел. В мертвую зону мы машины поставим. Если оттуда попрутся мутанты, быстро не пробегут, у нас вроде как по-любому время будет приготовиться, а то и гранатами закидать. Машинам, правда, хана, но что машины – железки. Машины можно новые сделать. Людей, конечно, тоже можно сделать новых, но вот такого точно, как Алекс Нейл, не получится. А «Хамви» точно такой же получится, так что бог с ним, с джипом.

Стали мы тут окапываться, и вроде как повеселело на душе, вижу, получается толково. Вдруг смотрю, Даг, который тихо сидел и пули к М16 растачивал, остановился и лыбится, рот до ушей. Из лесу, оказывается, егерь с дочерью вышли, вот, значит, Дагу счастье и привалило! А Старший даже бровью не повел, как будто так и надо. Оказывается, он их давно по детектору заприметил, он мне потом сам сказал. Старший, оказывается, уже и позиции для них отрыл, словно ждал.

– Что, Егорыч, вернулся? Попутчики, поди, не по нраву?

– Да попутчики стремные, Старшой, байстрюки одно слово. Один-то, Бритва который, еще может ничего, но второй уркаган конченый. У нас ведь как говорят, лучше с умным потерять, чем с дураком найти. – Егерь присел на крышу погреба, прищурился и достал из штанов мятую пачку сигарет. – Может, так и лучше, я вот думаю. А то как-то неправильно выходит, амеры все из себя герои, а мы вроде как шкуру спасаем. Ниче, бог даст, отобьемся. Не впервой.

А девчонка русская ни на кого не смотрит, молчком так села и словно случайно к Дагу поближе подвинулась. Ну, я, конечно, как будто ничего не заметил, чего вдруг я Дага буду смущать, знай себе дальше работаю. И тут замечаю, что вроде как позиция у нас не на пять человек, а на шесть. Улучил я момент, значит, когда рядом со Старшим никого не было, и спросил:

– Старший, ты думаешь, Бритва вернется?

Старший посмотрел на небо задумчиво так и ответил, так что я немного не догнал:

– Я думаю, Бритва сам сейчас не знает, вернется он или нет.

Бритва. Сталкер, в миру Артем Быков

Вот ведь какая петрушка получается. Вроде по частям все правильно, а вместе как-то дерьмово вышло. Лом этот еще со своими левыми базарами лезет, когда не просят.

Как там Батя говорил? «И обманывать, и брать чужое, и много еще чего интересного ты научишься делать». Вот сейчас я чужое взял или нет? Старшой же сам отказался от своей доли. Я ведь специально спросил у него, когда тому моча в голову ударила обратно идти, что с его долей делать. «Отдашь как-нибудь, если встретимся». Значит, все по чесноку, только почему у меня такое чувство, словно я что-то украл?

А чего я, собственно, опасаюсь? Батя будет мозг выносить? Так он и так всегда мне его выносит. Нет, не Батю я опасаюсь, тут что-то другое.

Есть еще одна паршивая тема. Когда егерь-то ушел, я назад еще оглядывался, увидал кое-что странное. Сразу я тогда не понял, что это такое. Странная вещица – небольшая такая пирамидка со срезанным верхом, стоит себе прямо посреди болота, в каких-нибудь пятистах метрах от того места, где мы оставили морпехов. Поверхность вроде гладкая и ровная, словно полированная, отливает тусклым металлическим блеском. Никак она не походит на природный, как сказал бы Батя, феномен. Так что же это за чертовщина? Дозиметр показывает, что штукенция еще и фонит изрядно.