Книга Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова

Выйдя из управы, он велел Сашке ехать к французскому ресторану, открывшемуся в прошлом году в торговых рядах на главной площади города. Заняв столик у окна, и заказав ростбиф с зеленью на горячем блюде и бордо, Алексей достал из портфеля загадочное письмо и открыл конверт. Письмо было написано по-французски твердым почерком человека, свободно пишущего на этом языке:

«Ваша светлость, к моему глубокому сожалению, вас обманывают. Ваша жена и ваш сосед Петр Иваницкий давно имеют преступную связь, она началась еще при жизни графа и графини Бельских. Петр Иваницкий всегда хотел жениться на Екатерине Павловне из-за ее богатства, но вмешательство императора спутало его планы. Теперь, когда ваша жена сама может распоряжаться своим состоянием, любовники договорились вместе уехать, Петр Иваницкий заедет за вашей женой в одиннадцать часов вечера семнадцатого января, пока вы будете в отъезде».

Подписи под письмом не было. Алексей почувствовал, что его накрывает черная волна бешенства. Огромным усилием воли он взял себя в руки, бросил на стол деньги и, не дожидаясь заказа, вышел из зала. Сашку он нашел около лошадей. Алексей молча сел в сани и коротко бросил кучеру:

- Гони домой, чтобы к одиннадцати часам быть там.

Больше он до дома ничего не говорил. В его душе надежда боролась с отчаянием. Ставший за последние годы законченным циником, считавшим женщин аморальными и лживыми существами, женившись, он, вопреки всему, наслаждался общением с невинной благородной девушкой, поколебавшей его циничные убеждения. Но сейчас сомнения пали на подготовленную почву. Он запутался. То он говорил себе, что Катя не могла с ним так поступить, то вспоминал поведение Иваницкого, его холодный и высокомерный тон, то вспоминал слова Кати, когда она назвала соседа по имени. Та страстность жены, которую он принимал за неосознанную реакцию неопытной девушки, на самом деле могла быть хорошо разыгранным спектаклем опытной актрисы. Он еле вынес дорогу, но, увидев подъездную аллею Бельцев, постарался взять себя в руки, ведь сейчас должна была решиться его судьба.

У портика главного входа Алексей увидел сани, запряженные черной тройкой.

- Чьи лошади?- спросил он кучера, на ходу выпрыгивая из своих саней.

- Петра Александровича Иваницкого, - отвечал кучер.

Все мгновенно умерло в душе Алексея, его любовь была убита мерзкой, расчетливой, похотливой дрянью, притворявшейся чистой нежной девушкой. Холодная ярость затопила его душу, и чтобы спасти хотя бы остатки своей гордости, втоптанной сейчас в грязь, он должен был покарать обоих любовников. Перепрыгивая через ступеньки, Алексей влетел на крыльцо и ворвался в вестибюль.

- Где княгиня? - крикнул он слуге, бросившемуся принять его шубу.

- В зимнем саду, - слуга еще не успел договорить, как хозяин повернулся к нему спиной и побежал по коридору к зимнему саду.

Распахнув дверь, он остановился. Его взору предстала такая картина: в дальнем конце комнаты, у дверей, выходивших на террасу, стояли двое. Петр Иваницкий, одетый в дорожный сюртук желудевого цвета, что-то горячо говорил Кате. Слов любовников Алексей не слышал, они находились слишком далеко. Когда Иваницкий взял Катю за руку и потянул за собой к двери, ведущей на террасу, Алексей бросился вперед.

- Вы - подлец и негодяй, сударь, - с этими словами он ударил Иваницкого кулаком в лицо. - Жду вас завтра в пять часов утра на дороге у мельницы. Выбор оружия за вами.

- Пистолеты - бросил Иваницкий, выходя на террасу, лицо его было разбито, из носа текла кровь.

- Ну а с вами, сударыня, я разберусь сейчас, - прорычал Алексей, схватил онемевшую жену за руку и потащил ее за собой.

Когда она споткнулась и упала на колени, он рывком за волосы поставил ее на ноги, перебросил через плечо, и бегом поднялся по лестнице на второй этаж в свою спальню. Комната освещалась только светом камина. Алексея сегодня не ждали, поэтому свечи не горели, а постель была не разобрана. Он швырнул жену на кровать, а сам бросился в кресло, стоящее у окна. Сейчас он изо всех сил сдерживал бушевавшую ярость, чтобы не задушить эту мерзкую обманщицу немедленно.

- Алексей, ты неверно все понял, - пролепетала Катя, соскочив с кровати и протягивая к мужу руки, - здесь какое-то недоразумение, дело в Лили, она сломала руку…

- Не трудись, ты слишком долго делала из меня дурака, - прохрипел Алексей, сжав руки в кулаки, - мне ты отказывала в супружеских правах, берегла себя для любовника. Но ты просчиталась. Может быть, я и был ослом, сделавшим тебя богатой женщиной, но свою плату за это тебе придется внести.

- Я получила утром письмо, - стараясь пробиться сквозь гнев мужа, надеясь, что он ее выслушает, объясняла Катя, - Петя Иваницкий писал…

- Если ты еще раз упомянешь это имя, видит Бог, я тебя убью! - вскричал князь.

Он вскочил с кресла и навис над Катей. Схватив ее двумя руками за вырез черного платья, Алексей рванул тонкий шелк, располосовав платье пополам до самого подола. Отбросив куски ткани в стороны, он снова упал в кресло. Слепое бешенство застилало его сознание, он чувствовал, что еще мгновение - и он задушит эту мерзавку. Ему даже показалось, что его пальцы уже ощущают тонкую белую шею жены.

- Раздевайся, - прорычал он.

Катя с ужасом смотрела на этого огромного яростного мужчину с черным лицом, сжимающего подлокотники кресла, а в голове стремительным калейдоскопом проносились другие картины: вот Алексей смотрит на нее нежным взглядом из-за стола в кабинете, вот он держит ее руку в церкви, он улыбается ей, поднимая крышку с блюда на новогоднем ужине. Этого не может быть, не мог ее нежный муж превратиться в это жестокое чудовище, это какое-то ужасное недоразумение. Отчаяние вернуло ей силы.

- Я не хочу быть богатой, мне не нужны любовники, я хочу быть с тобой, я люблю тебя, - в отчаянии крикнула она.

Алексей услышал ее слова. Его душа так ждала их весь этот месяц, но теперь, когда наглая лгунья кричала их, чтобы спасти свою шкуру, бешеный гнев, который он пытался сдерживать, прорвал плотину воли и окончательно помутил его сознание. Ужасная гримаса исказила его лицо. Толкнув жену на кровать и сорвав с нее остатки одежды, удерживая одной рукой извивающуюся Катю, он другой стянул одежду с себя. Раздевшись, он навалился на нее, впился губами в ее рот в бешеном безжалостном поцелуе, сминая и раздавливая губы. Сильные руки дерзко шарили по телу девушки, причиняя боль и оставляя синяки. Алексей коленом раздвинул ноги жены, потом стиснул ее бедра, и сильным ударом врезался в ее тело. Боль ослепила Катю, она закричала и попыталась вырваться. Но муж не отпускал ее, продолжая безжалостно врезаться, пока дыхание его не стало хриплым, и он не рухнул на нее, придавив своей тяжестью к постели.

Долго сдерживаемые слезы вырвались наружу, и Катя зарыдала. Ее отчаяние было ужасным, рыдания сотрясали ее, поток горячих слез струился по ее щекам.

- Я хотела передать Лили снимающий боль настой из трав, сделанный по матушкиному рецепту, - прорыдала она. - Почему ты так изменился? В чем я виновата?