Книга Роза Черного Меча - Рексанна Бекнел

— Миледи?

На лагерь упала тишина. В неровных отблесках догорающего костра фигура каждого золотым ореолом вырисовывалась на фоне окружающей тьмы. Еда была готова, но никто к ней так и не притронулся. В костре треснуло полено, и с коротким шипением взметнулся вверх язык пламени. В лесу уже начали свою перекличку ночные птицы, вечерний ветер нес прохладу и придавал сил. Но самый воздух, казалось, потрескивал от нарастающей враждебности, столь чуждой и неуместной в этом мирной прохладе.

— Леди Розалинда?.. — снова вопросительно произнес Клив, переводя взгляд со своей госпожи на мужлана, что так угрожающе возвышался над костром. Лицо юноши посуровело, и, сделав отчаянное усилие, он ухитрился встать. — Что он задумал? — с подозрением спросил паж.

Розалинда мигом оказалась рядом и обняла Клива за плечи, помогая пошатнувшемуся юноше удержаться на ногах.

— Ну что ты, Клив. Все в порядке. А вот тебе нельзя вскакивать так резко, — добавила девушка самым обычным тоном, на какой оказалась способна. Она метнула выразительный взгляд, то ли требуя, то ли умоляя, чтобы Черный Меч в присутствии пажа вел себя осмотрительно.

Однако, когда тот, нахмурившись, решительным шагом двинулся к ним через поляну, Розалинда перепугалась, вообразив, что негодяй намеревается втянуть в их спор и больного. Но, к ее немалому изумлению. Черный Меч просто помог ей снова уложить юношу, вопреки его слабым протестам.

— Вот так и лежи, — коротко бросил он Кливу, а затем снизошел до объяснения:

— Твоя госпожа и я разошлись во мнениях насчет того, как лучше действовать дальше. Но, поскольку я — по ее просьбе — взял на себя заботу о вашем благополучном возвращении домой, я и оставляю за собой право решать, как это сделать. — Он мельком взглянул на Клива. — А сейчас предлагаю всем поесть, чтобы набраться сил: путь предстоит не близкий, и нужно пройти его, пока темно.

Столь разумные речи, казалось, несколько успокоили Клива, но сама Розалинда почувствовала, как двусмысленно они звучат, и едва удержалась от язвительного ответа. Но делать было нечего: не открывать же Кливу тайну ее постыдного союза с этим человеком. Не дай Бог, если Клив узнает о данном ею брачном обете. Возможно, она и сумела бы пресечь его попытки кинуться на защиту ее чести, но все равно ее постоянно преследовал бы страх: а вдруг Клив, при его-то вспыльчивости и несдержанности, проболтается еще кому-нибудь? А Розалинде больше всего на свете хотелось, чтобы об ее участии в обряде весеннего обручения не узнал никто, особенно отец. Значит, все случившееся нужно сохранить в тайне. Но если этот ужасный человек будет настаивать, чтобы она исполнила обет…

Даже вообразить такое было жутко.

Еле передвигая одеревеневшие ноги, подавая спутникам еду, она не переставала прикидывать в уме, как бы выпутаться из этой новой беды. Не обнаружив никакой спасительной зацепки, Розалинда попыталась вспомнить что-нибудь такое — из сказанного или совершенного им, — что можно было бы обратить против нежданного искателя ее руки или использовать для его обвинения. Вот уж с этим у нее никаких затруднений не возникло, и Розалинда, ради утоления подавленной ярости, с мстительным удовлетворением перебирала в памяти все те случаи, когда он грубо или непочтительно обращался с ней. Принимая во внимание, сколь кратким было их знакомство, таких случаев набралось ужасающе много.

К тому времени когда Черный Меч загасил огонь и уничтожил последние следы их временной стоянки, Розалинда уже была накалена настолько, что из всех желаний у нее осталось только одно: все это бросить ему в лицо и от души сообщить, что именно она о нем думает. К сожалению, пришлось отказать себе в этом удовольствии: пора было трогаться в путь, и Клив не спал. Хотя и неохотно, он занял свое место на волокуше, в которую вновь впрягся Черный Меч, и теперь глаза пажа неотступно следили за идущей сзади девушкой. В молчании они покинули темный лес и двинулись по проселочной дороге, пересекающей открытую пустошь. Однако Розалинда понимала, что разговор о том обете, который она дала отвратительному Черному Мечу, отнюдь не исчерпан. Он обязательно снова заведет об этом речь, и она должна быть к этому готова. Теперь он не застанет ее врасплох.

Казалось, они шли вечность, неустанно шагая все вперед и вперед. На востоке взошел серебряный серп луны и медленно поплыл по необъятному куполу неба. Если бы не луна, Розалинда потеряла бы всякое представление о том, в какую сторону они направляются. Ей удалось понять только одно: их путь лежит на восток, туда, где взошла луна и откуда придет рассвет. Молчаливый великан, без каких-либо водимых усилий тянувший волокушу, должно быть, знал, куда их ведет. Но, судя по движению луны, Розалинда и сама могла убедиться, что, в общем, они идут правильно. Дважды они проходили через поля, обнесенные каменными оградами, оставляя в стороне темные, погруженные в сон деревни. Один раз на пути попался пастух, дремлющий посреди овечьего стада, но путники предусмотрительно избегали всяких встреч с людьми: они были слишком уязвимы для нападения.

Миновали долгое часы, и наконец забрезжили на востоке первые лучи занимающейся зари, К этому времени ноги у Розалинды онемели от усталости, ступни были сбиты вконец, а на одном из пальцев, похоже, образовался нарыв. В темноте Розалинда не раз спотыкалась о камни, но она запретила себе хныкать или жаловаться. Впрочем, если бы она и дала волю слезам, думала она со злобной язвительностью, этому скоту было бы все равно. Он даже ни разу не оглянулся, а ведь должен был хотя бы удостовериться, что она не отстала! Случись так, что она свалилась бы от изнеможения, — он бы и не заметил. То-то славный муженек из него бы получился!

Когда они вышли к ручью, берега которого густо поросли ивами. Черный Меч опустил на землю свой конец волокуши, а Розалинда, не останавливаясь, оскорбленно прошествовала мимо него к пологому травянистому берегу и, слегка приподняв юбки, вступила в ледяной поток.

— А-ах! — вырвался у нее блаженный стон, когда холодная вода остудила горящие ноги. То зарываясь ступнями в мелкую скользкую гальку на дне ручья, то перекатывая камешки пальцами ног, она упивалась дивным чувством облегчения. Розалинда забрела поглубже — туда, где ей было почти по колено, и наклонилась, чтобы зачерпнуть пригоршню воды: ей хотелось пить.

— Как твои ноги?

Слова прозвучали совершенно спокойно, но от неожиданности Розалинда вздрогнула и резко выпрямилась: прямо позади нее стоял Черный Меч.

— Ноги?.. Ах ноги… С ногами все прекрасно. — Она отступила на шаг, покрепче вцепившись в собственную юбку.

— У меня сохранились шкурки от тех двух кроликов. Если хочешь, могу сделать что-то вроде башмаков.

С этими словами он снова шагнул к ней, и Розалинда снова попятилась. Испуганная его близостью и ошарашенная столь удивительной заботой, она совершенно упустила из виду, что стоит в холодном потоке, который уже увлекал за собой намокшие подолы ее сорочки и тяжелого платья. Течение оказалось более сильным, чем ей показалось вначале, а дно более скользким. Розалинда пошатнулась, не в силах удержать равновесие и устоять на ногах, но мужчина, стоявший перед ней, мгновенно схватил ее за руки и подтащил ближе к себе — на твердое дно.