Книга Одна неделя в Рио - Виктория Лайт

Никто, кроме Антонио.

Линда улыбнулась и прислонилась лбом к холодным прутьям. С какой отвагой он бросился на ее защиту! Вот дурачок... Это только в фильмах герой с легкостью раскидывает десяток-другой полицейских и увозит героиню. В действительности Антонио грозит суд и тюремное заключение. Интересно, сколько в Бразилии полагается за оказание сопротивления служителям закона?

Увидеть бы его сейчас... Насколько приятнее было бы сидеть в камере, если бы с ней вместо противной нищенки находился Антонио. Она бы прижалась к нему и больше не отпустила бы его от себя. Какой дурочкой она была, когда оттолкнула его на пляже... Что ж, сегодня ей наглядно доказали, что любовь никогда нельзя откладывать на потом.

Потому что это мифическое «потом» может и не наступить.

Линда закрыла глаза. Ее осудят, посадят в тюрьму, и она больше никогда в жизни не встретится с Антонио. Как можно осудить невиновного человека? Да какая разница. Можно и все. Сидит же она сейчас в тюрьме, хотя единственная ее вина заключается в том, что она влюбилась в собственного секретаря...

Блестящий карьерный виток для Линды Кромвелл. Эухенио Мартинес вряд ли предвидел такой оборот событий.

Линда похолодела. Она совсем забыла об Эухенио! А ведь сейчас наверняка кто-нибудь звонит ему, чтобы рассказать, что его будущий исполнительный директор загремела в тюрьму. И не докажешь ему потом, что это чьи-то козни или просчеты. Мартинес придет в ярость и вышвырнет ее на улицу. С ней больше никто не захочет работать.

Линда почувствовала, что вот-вот заплачет. Почему Провидение вздумало играть с ней? Она думала, что нашла в Бразилии новую работу и (чего уж притворяться наедине с собой?) новую любовь, но оказалось, что она нашла их лишь для того, чтобы судьба могла ударить ее побольнее...

Откуда-то из подсознания выплыло улыбающееся лицо Питера. Судьба ли нанесла неожиданный удар исподтишка? Или, может быть, ей кто-нибудь помог, раскинул картишки нужным образом?

Нет, это невозможно больше выносить. Она должна увидеть кого-нибудь, узнать, что происходит и в чем точно ее обвиняют. Она имеет право вызвать адвоката или хотя бы увидеть Антонио! Они должны выпустить ее отсюда!

Линда замолотила кулаками по решетке.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? Выпустите меня! Я хочу увидеть кого-нибудь! Я требую адвоката.

Нищенка на скамье проснулась от грохота и смотрела на Линду пустыми, ничего не понимающими глазами. А она все трясла решетку, пытаясь привлечь к себе внимание, и не знала, что где-то в запутанных недрах огромной полицейской машины уже заработали колесики для ее освобождения.

* * *

Тот же день, 12.45

Кабинет инспектора да Силвы

Жуан положил телефонную трубку на место, достал из верхнего ящика стола пачку сигарет и подошел к окну, на ходу чиркая зажигалкой. Он только что разговаривал с человеком, за которым пристально наблюдал весь год и который внезапно превратился из преступника в жертву.

На душе у Жуана было неспокойно. Разговор с Эухенио Мартинесом оставил тягостный осадок, но да Силва вряд ли мог сказать почему.

Как и подобает человеку его возраста и положения, Мартинес не стал ахать и охать, когда Жуан официально сообщил ему об обвинениях, выдвинутых в адрес Линды Кромвелл. Был неприятно удивлен, конечно, и выразил надежду, что не будет никаких ошибок и преступница понесет наказание. Ни одной фальшивой нотки не уловил да Силва в голосе Мартинеса.

Почти ни одной.

Когда пришло время прощаться, Жуан между прочим упомянул о том, что вместе с Линдой был арестован и Антонио Мартинес, который пытался оказать сопротивление официальным властям. Да Силва ожидал любой реакции – от полнейшего равнодушия (какое мне дело, что происходит с этим непутевым парнем?) до взрыва отцовской ярости (как вы посмели засадить моего сына в тюрьму?).

Ни того, ни другого он не дождался. Эухенио Мартинес был поражен. Не просто неприятно удивлен, а шокирован. И именно это позволило Жуану почувствовать, что Мартинес кривил душой, когда речь шла о Линде.

В первом случае это было тщательно разыгранное удивление.

Во втором – неподдельная реакция на очень неприятный сюрприз.

– У меня просто чересчур разыгралось воображение, – пробормотал да Силва, разминая пальцами сигарету.

Но воображение воображением, а Жуан никак не мог отделаться от глупой мысли о том, что Мартинес знал об участи Линды и не знал о поступке сына.

– Ты готов подозревать его во всем, – сказал да Силва вслух. – Что ты доложишь начальству? Прошу арестовать Эухенио Мартинеса, потому что по его голосу я понял, что он замешан в афере с деньгами «Бразтранс»? Чушь собачья.

В дверь постучали, и на пороге возникла измученная секретарша. В последние дни девочке пришлось изрядно побегать.

– К вам пришли, сеньор да Силва. Вернее, его привели...

Она понизила голос и боязливо оглянулась. Жуан усмехнулся.

– Пусть заходит.

В кабинет вошел Антонио. Он потирал запястья знакомым жестом человека, с которого только что сняли наручники.

– Когда меня выпустят? – процедил он сквозь зубы.

– Когда начнешь вести себя более благоразумно, – любезно ответил да Силва. – Махание кулаками перед носом представителей закона еще никого не доводило до добра.

– Я это уже понял. Но должен же я был хоть как-то помочь ей!

– А в результате навредил себе. Присаживайся, Антонио. – Жуан выдвинул для него стул. – Могу тебя обрадовать, мне удалось договориться о твоем освобождении. Полном освобождении.

Антонио исподлобья посмотрел на инспектора.

– Спасибо.

– Также я взял на себя смелость позвонить твоему отцу и проинформировать его о случившейся с тобой неприятности.

– Не думаю, что его это сильно огорчило, – усмехнулся Антонио. – Держу пари, что он сказал, что давно ожидал чего-нибудь в этом роде.

– В том-то все и дело, что он явно не ожидал услышать такое, – со значением произнес да Силва. – Сеньор Мартинес был... э-э... очень удивлен.

– Да, точно. Он же думает, что я в Канаде, – кивнул Антонио. – Что еще сказал заботливый папочка? Что примчится в Рио выручать непутевого сынка?

– К сожалению, непредвиденные обстоятельства удерживают его в Мадриде до завтра.

– Правда? – оживился Антонио. – Я был уверен, что он тут же сорвется с места и прилетит.

– Как видишь, нет.

– А вы рассказали ему о... Линде?

Да Силва кивнул.

– И даже после этого он не приедет? Странно, да? Что ж, так даже лучше... У нас будет время разоблачить эту аферу.

Жуан да Силва повидал в своей жизни всякого и редко чему удивлялся. Но сейчас его брови сами по себе поползли вверх.